Чтобы подтвердить свое утверждение о том, что это совещание имело место именно в то время и в том месте, как я указал, я предлагаю вашему вниманию документ ЕС-439 — письменные показания фон Шницлера, данные под присягой, которые гласят:
«Я Георг фон Шницлер, член правления «ИГ Фарбениндустри», даю под присягой следующие показания:
В конце февраля 1933 года четыре члена правления «ИГ Фарбениндустри», в том числе и председатель правления д-р Бош, были приглашены секретариатом президента рейхстага на совещание, происходившее у него на дому, причем в уведомлении не было указано, по какому именно вопросу. Я не помню двух других коллег, которые также были приглашены. Я думаю, что я получил это приглашение во время одной яз моих деловых поездок в Берлин. Я пошел на это совещание. На этом заседании присутствовало около двадцати человек, большинство из которых, я думаю, были ведущие промышленники Рура. Среди присутствовавших на этом совещании я помню д-ра Шахта, который тогда еще не был председателем Рейхсбанка и министром экономики, Круппа фон Болен, который в начале 1933 года был председателем имперского объединения, ставшего потом полуофициальной организацией «Рейхс группениндустри», доктора Альберта Феглера, одного из руководителей объединенных сталелитейных предприятий, фон Левенфельда — представителя промышленного предприятия в Эссене, д-ра Штейна — главу профессионального союза на шахте «Августа Виктория», которая тоже принадлежала к «ИГ Фарбениндустри». В то время Штейн был активным членом германской народной партии.
Я помню, что д-р Шахт вел себя как хозяин. В то время как я ожидал появления Геринга, в комнату вошел Гитлер, пожал всем руки и сел за стол. В своей длинной речи он говорил главным образом об опасности коммунизма и утверждал, что он одержал над ним решительную победу. Затем он говорил относительно союза, в который вошла его партия с народной партией Германии. Эта партия была реорганизована фон Папеном. В конце речи он перешел к вопросу, который, как мне казалось, был целью этого совещания. Гитлер подчеркнул, насколько важно, чтобы две вышеупомянутые партии завоевали большинство на предстоящих выборах в рейхстаг. После того как Гитлер покинул комнату, Крупп фон Болен поблагодарил Гитлера за произнесенную им речь, д-р Шахт внес предложение о создании фонда, если я не ошибаюсь, в 3 миллиона рейхсмарок для проведения избирательной кампании. Эта сумма должна была быть распределена между двумя «союзниками» в соответствии с их значимостью в тот период».
В меморандуме от 22 февраля 1933 г. Густав Крупп вкратце описал это совещание и отметил, что он выразил Гитлеру признательность промышленников, которые присутствовали на совещании.
В апреле 1933 года, после того как Гитлер укрепил за собой власть, Густав Крупп в качестве председателя имперской ассоциации германских промышленников, которая являлась крупнейшей ассоциацией германских промышленников, предложил Гитлеру план этой ассоциации,. предусматривавший реорганизацию германской промышленности, и в связи с этим он принялся за то, чтобы поставить ассоциацию на службу заговорщикам и превратить ее в действенное орудие для проведения в жизнь их политики.
В сопроводительном письме Крупп писал, что план реорганизации, который он представляет от имени ассоциации промышленников, характеризуется желанием координировать экономические мероприятия с политической необходимостью, принимая принцип «фюрерства» в новом германском государстве.
В самом плане реорганизации Крупп заявил:
«Ход политических событий полностью соответствует желаниям, которые лично я и члены правления вынашивали в течение долгого времени. В реорганизации имперской ассоциации германской промышленности я буду руководствоваться идеей согласования деятельности новой организации с политическими целями имперского правительства».
Мысли, высказанные Крупном от имени членов имперской ассоциации германской промышленности о введении принципа «фюрерства» в промышленность, впоследствии были приняты.
Согласно декрету, вводившему принцип «фюрерства» в промышленность, каждая промышленная группа должна была иметь своего руководителя, работающего без вознаграждения. Эти руководители назначались и могли быть смещены министром экономики. Руководитель каждой группы должен был составить ее устав, и он был обязан руководить своей группой в соответствии с принципами национал-социалистского государства.
Я думаю, что здесь уместно упомянуть о том, что введение принципа «фюрерства» в экономическую организацию позволило сосредоточить власть и гарантировало эффективное выполнение приказов правительства промышленниками и в интересах развития военной экономики.
О том, какую огромную поддержку германские промышленники. оказали нацистской военной программе, можно судить по речи, подготовленной Густавом Круппом в январе 1944 года для выступления в Берлинском университете.
Я не хочу утомлять суд оглашением всего документа, но я желал бы зачитать из него некоторые выдержки, не отрывая их, однако, от контекста. Эти выдержки начинаются в третьем и четвертом абзацах, то есть, в первом длинном абзаце на странице 1:
«Военные материалы жизненно необходимы для нашего народа, и тот, кто занят в этой области, может гордиться этим. В данном случае предприятие полностью оправдывает свое существование. Это оправдывание себя, я могу указать здесь, выразилось особенно ясно в период «междуцарствия» в 1919—1933 гг., когда Германия лежала поверженная и обезоруженная»...
«Большая заслуга всей германской военной экономики заключается в том, что она не оставалась бездеятельной в течение этих тяжелых лет, даже когда эта деятельность не могла быть открытой по вполне понятным причинам. В результате многих лет тайной работы был заложен научный и массивный фундамент для того, чтобы снова начать работать для германских вооруженных сил в назначенный час без потери времени или утраты опыта»...
«Только благодаря тайной деятельности германских предприятий и опыту, приобретенному при производстве товаров мирного времени, стало возможным после 1933 года идти в ногу с новыми очередными задачами при восстановлении военной мощи Германии. Только благодаря этому было возможно разрешать совершенно новые и разнообразные задачи, поставленные четырехлетним планом фюрера перед германской промышленностью. Необходимо было доставлять новые сырьевые материалы, производить исследования и опыты, вкладывать капитал для того, чтобы сделать германскую экономику независимой и сильной, — короче говоря, сделать ее соответствующей требованиям войны»...
«Я считаю, что могу здесь сказать, что германские промышленники с энтузиазмом шли по этому новому пути, что они рассматривали великие намерения фюрера, как свои собственные, путем честной конкуренции и сознательной благодарности и стали его верными последователями. Как же иначе могли быть разрешены задачи, стоявшие перед нами между 1933 и 1939 гг. и особенно после 1939 года?».
Упорство, с которым нацистские заговорщики следовали одной дели — переводу германской экономики на военные рельсы, еще в большей степени явствует из протокола заседания рабочего комитета так называемого имперского совета обороны, состоявшегося 7 февраля 1934 г. На этом совещании генерал-лейтенант Бек указал, что «целью настоящего заседания является обсуждение нынешнего состояния подготовки».
Мимоходом я могу сказать, что на этом заседании, кроме генерал-лейтенанта Бека, присутствовали: подсудимый Иодль, тогда бывший подполковник, капитан Шмундт, полковник Гудериан, генерал-майор фон Рейхенау, майор Варлимонт. Все эти имена вы еще услышите неоднократно при дальнейшем представлении доказательств по этому вопросу.
Детально обсуждались мероприятия по финансированию будущей войны, и было договорено, что финансовая сторона вопроса военной экономики будет регулироваться имперским министром финансов и райхсбанком, который находился под руководством Шахта.
Как об этом уже говорилось сегодня утром. Шахт был назначен главным уполномоченным по вопросам военной экономики со специальной и неотложной задачей — перевести все экономические силы страны на военные рельсы. Секретный закон об обороне от 21 мая 1935 г., которым Шахт получил это секретное назначение, фактически возложил на Шахта руководство всей военной экономикой. В случае войны он должен был фактически стать экономическим диктатором Германии. Его задачей было подчинить все экономические силы интересам ведения войны и экономически обеспечить жизнь германского народа. Министры экономики, продовольствия, сельского хозяйства, труда, лесного хозяйства, так же как и все имперские учреждения, непосредственно подчиненные фюреру, были подчинены ему. Он должен был отвечать за финансирование войны; он был даже уполномочен издавать распоряжения в сфере своей деятельности, даже если они отклонялись от существовавших законов.
