Шпионско-диверсионная агентура коалиции во Франции. Создатели коалиции — Питт, Австрия и Пруссия — засылали во Францию множество агентов для подрывной шпионско-диверсионной работы против революционной диктатуры. Английские шпионы снабжали деньгами контрреволюционные восстания в отдельных городах. Тайные агенты Англии устраивали пожары и взрывы в Дуэ, в Валансьене, на оружейных заводах Байонны, в артиллерийских парках, арсеналах и складах фуража. Инструкция, найденная в Лилле в портфеле одного английского шпиона, рекомендовала для этого специальные фитили. Агенты Питта и Австрии наводняли Францию фальшивыми ассигнациями и вербовали убийц среди священников и женщин, фанатически настроенных под влиянием агитации духовенства. Конвент в ответ на эти меры постановил арестовать всех подозрительных иностранцев. Некий Бойд — банкир Питта и английского министерства иностранных дел — имел свое отделение и агентов в Париже. Ему удалось бежать от ареста только благодаря паспорту, которым его снабдили дантонисты. Австрийский агент, бельгийский банкир Проли, выведывал секретные решения Комитета общественного спасения через Эро-де-Сешеля, бывшего жирондиста, который до декабря заседал в комитете. Шпионов было так много, что Робеспьер считал нужным иметь два плана действий — один совершенно секретный, другой — для канцелярских служащих: этот план должен был навести иностранных агентов на ложный след. Шпионы встречались также среди иностранной эмиграции. Они пользовались тем, что во Францию стекались борцы за свободу из всех стран. Конвент даровал права французского гражданства многим иностранным передовым писателям и мыслителям. Некоторые из них, как Клоотц и Томас Пени, заседали в Конвенте. Иностранцев-революционеров всюду встречали с восторгом. Они часто играли видную роль. Шпионы старались воспользоваться этим и иногда скрывались под маской иностранных патриотов, преследуемых за свои идеи.
Эбертисты, Клоотц и дипломатия. Левые якобинцы, Клоотц и эбертисты, в противоположность дантонистам, в принципе отвергали всякую дипломатию и переговоры. Они вели пропаганду террора и беспощадной войны с коалицией. Для коммуны и плебейских масс, с которыми они были связаны, важнее всего была защита революции и война до полной победы, связанная с продолжением и расширением революционных мероприятий. Ленин писал:
«Война во Франции была продолжением политики того революционного класса, который сделал революцию, завоевал республику, расправился с французскими капиталистами и помещиками с невиданной до тех пор энергией, и во имя этой политики, продолжения ее, повел революционную войну против объединенной монархической Европы»..
Эбертистов увлекала идея распространения революции во всей Европе. Главным пропагандистом этой идеи был Клоотц. Эбертисты считали ненужным даже поддержание внешней торговли и дипломатических отношений с нейтральными странами. Продовольствие, по их мнению, надо было получать путем террора и реквизиции, а не ввоза из-за границы. Левые якобинцы летом 1793 г. требовали разрыва с Данией и ганзейскими городами. В начале ноября Шометт в принципе высказался за упразднение дипломатического представительства Французской республики за границей. Но уже с середины ноября под нажимом Комитета общественного спасения эбертисты постепенно стали отказываться от полного отрицания дипломатии, разрыва со всеми странами и от вооруженной революционной пропаганды. Их успокоили первые победы республики. Однако Клоотц продолжал отрицать все прежние формы дипломатических сношений. Революционная дипломатия для него заключалась в войне республики со всей Европой и в создании всемирной федеративной республики. Для многих его сторонников из среды иностранных революционеров эта цель была основной. Во всемирной республике, которая должна была увенчать революцию, Клоотц не предвидел для дипломатов никакого применения. По его убеждению, всеобщее братство, свобода и равенство народов сделают дипломатию излишней.
Робеспьер и дипломатия Комитета общественного спасения с осени 1793 г. до переворота 9 термидора (27 июля 1794 г.). Конституция 1793 г. установила принципыреволюционной дипломатии якобинцев. Согласно конституции, французы признавалисьестественными союзниками всех свободныхнародов. Французский народ не вмешиваетсяв формы правления других народов, но недопускает вмешательства и в свои дела. Франция дает убежище борцам за свободу, но отказывает в нем тиранам и не заключает мира с врагом, занимающим ее территорию. Конституция 1793 г. не была осуществлена, так как обстановка требовала режима революционной диктатуры. Тем не менее дипломатия Робеспьера во многом соответствовала ее принципам, которые отрицали и войну за пределами Франции со всей Европой с целью всемирной революции, и капитулянтский мир, но требовали освобождения страны от интервентов.
Придавая дипломатии большое значение, как средству борьбы с коалицией, Робеспьер одновременно подавлял два противоположных течения: пропаганду революционной войны во что бы то ни стало, проводимую Клоотцом и эбертистами, и попытки дантонистов заключить капитулянтский мир. Летом 1793 г. Робеспьер провел против дантонистов декрет о смертной казни всякому, кто предложит заключить мир с неприятелем, занимающим французскую территорию. В речах о внешней политике он громил макиавеллизм монархической дипломатии. Дипломатия революции, говорил Робеспьер, должна опираться на начала справедливости, прямоты и законности. Робеспьер призывал малые державы Европы к союзу и сплочению с Францией. Однако он считал, что этот союз может быть достигнут только на основе свободного волеизъявления народа, а не путем принуждения и завоеваний. Робеспьер стремился к освобождению Франции, а не к революции за ее пределами. Комитет отозвал агентов, посланных в Швейцарию жирондистами для возбуждения там революции. Иностранные шпионы и эмигранты всячески раздували и преувеличивали революционную пропаганду якобинцев вне Франции, чтобы напугать европейские державы и побудить их решительнее воевать с Францией. Так был сфабрикован и напечатан за границей подложный доклад Сен-Жюста, содержавший фантастические данные о якобинской пропаганде в Европе и произведенных на это дело затратах.
В отличие от Дантона, Робеспьер видел главного врага в Англии. Чтобы пресечь дантонистские интриги с Англией и произвести переворот в принципах внешней торговой политики, Барер 21 сентября выступил от Комитета с большой речью против Англии. Конвент принял против нее Навигационный акт, подобный знаменитому акту Кромвеля, запрещавший доступ английским судам во Францию. Этим принципиальным актом, направленным против английской торговли, якобинская диктатура порвала с фритредерской политикой жирондистов, приблизила торговую политику Франции к интересам промышленной буржуазии и нанесла удар планам дантонистов. В дальнейшем, уже после падения якобинцев, принципы
Навигационного акта были распространены на все завоеванные Францией области. Наполеон превратил их в идею континентальной блокады Англии.
Дипломатия Комитета общественного спасения, возглавляемого Робеспьером, ставила перед собой три главные задачи: 1) вывести Францию из экономической и политической изоляции и расширить импорт продовольствия, 2) создать в противовес контрреволюционной коалиции группировку из других держав, 3) посеять внутри коалиции рознь и ускорить ее распад. Не желая еще больше усиливать террор и реквизиции против богатых и зажиточных, как того хотели эбертисты, Робеспьер видел важный источник снабжения армии в импорте продовольствия из-за границы. Чтобы ослабить экономическую и политическую изоляцию Франции, он сохранял хорошие отношения с Швейцарией, Соединенными штатами, Данией и ганзейскими городами. В этих государствах были сделаны крупные закупки продовольствия. Робеспьер решительно отказался от жирондистских поползновений на захват пограничных районов Швейцарии. Комитет также отозвал Женэ, посла в Соединенных штатах, жирондиста, вызывавшего своей пропагандой недовольство правительства Соединенных штатов. Робеспьер осудил действия Женэ, который обращался через голову американского правительства к американскому населению с призывами к войне с Англией и выдавал в Америке каперские свидетельства капитанам судов.
Для выполнения второй дипломатической задачи Робеспьер предполагал создать коалицию из Швеции, Дании, Генуи и Турции. Еще при Дантоне в Константинополь и в итальянские города были посланы дипломатические агенты Маре и Семонвиль. Но их поездка не была обставлена необходимыми предосторожностями. По дороге через Швейцарию они были разбойническим образом захвачены в плен австрийцами на нейтральной территории. Нападение в дороге на дипломатических агентов и курьеров было обычным приемом держав коалиции для получения сведений о планах революционного правительства. Инструкции, поручавшие Семонвилю толкнуть Турцию на военную диверсию против России, попали в руки венского двора. Считая Турцию противовесом коалиции и не желая вызвать раздражение и тревогу в турецком правительстве, Комитет решил воздержаться от революционной пропаганды на Востоке, во французских торговых колониях. Якобинский клуб в Париже отказался признать своим филиалом «Народное общество», организованное во французской колонии в Константинополе. Агентом Франции в Константинополе был Декорш, богатый аристократ, ловкий карьерист и интриган, отправленный туда еще Лебреном. Его деятельность была парализована тем, что у Комитета не было денег для предложения Турции крупной субсидии. Кроме того, турецкие сановники боялись России и Англии и еще не верили в победу республики, находившейся до конца 1793 г. в самом тяжелом положении. Напрасно старался Декорш ублажить турок подарками из прибывшего к нему багажа Семонвиля. Пробовал он также через французского консула в Багдаде восстановить против России и Персию. С одной лишь Швецией Комитетом регулярно велись тайные переговоры о союзе и субсидиях; но отсутствие денег у Комитета и неясность исхода военных событий мешали их успешному завершению. Вместе с тем якобинцы проявили полное равнодушие к польскому восстанию Костюшко в 1794 г. Когда агент Костюшко явился в Париж просить поддержки, то он не получил здесь даже словесного одобрения. Робеспьер и Сен-Жюст решили уклониться от помощи полякам, считая польское движение недостаточно демократичным и революционным. К тому же они рассчитывали, что подготовляемый раздел Польши отвлечет от Франции внимание и силы коалиции.
