Лондон и Париж начинают играть с Врангелем в классическую игру «добрый и злой следователь»: «злой» Лондон поставок оружия не даёт, «добрый» Париж снова открывает краник военных поставок. Глава министерства иностранных дел Великобритании лорд Керзон отправляет красному «министру» Чичерину ноту, в которой требует снисхождения для разбитых белых. Одновременно он угрожает, что если большевики попытаются наступать на Врангеля и добить его, то «британское Правительство было бы вынуждено направить корабли для всех необходимых действий, чтобы охранить армию в Крыму и предупредить вторжение советских сил в ту область, в которой находятся вооружённые силы юга России».
Надо не дать Ленину всей мощью навалиться на Польшу, которая в одиночку воевать с Россией не в состоянии. Для этого надо сохранить (пока) белый Крым. Но и по настоящему помогать Врангелю англичане не хотят. Британцы, надевая на себя тогу миротворцев, предлагают главнокомандующему Русской армией самому договариваться с большевистским руководством об условиях окончания сопротивления! Если Врангель согласится, то пока будут вестись переговоры, Красная армия не сможет перебросить свои силы на польский фронт, если он откажется — начнутся боевые действия с тем же нужным результатом. Врангель это прекрасно понимал:
«Тем временем, переговоры поляков с большевиками были прерваны, польские войска перешли в наступление и теснили красных по всему фронту. Последние спешно сосредоточивали на западном фронте все свои силы. Падение Крыма развязало бы красному командованию руки, давая возможность сосредоточить все усилия против поляков. Это, конечно, учитывала Франция, неизменно поддерживавшая Польшу». Белому генералу вторит и товарищ Сталин: «Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжёлого положения поляков».
Цель у «союзников» одна: с помощью одних русских остановить других русских, рвущихся под красным знаменем к Варшаве. Немного разнятся подходы. Франция добра к белогвардейцам, Англия нет. И по мере ухудшения положения на польско-советском фронте, Париж становится всё более лояльным, к сидящему без патронов и снарядов, Врангелю. Меняется и тон их телеграмм, 1-го мая 1920 года французы настроены очень решительно: «Французское правительство относится отрицательно к соглашению с большевиками. Никакого давления для сдачи Крыма не окажет. Не будет участвовать ни в какой подобной медиации, если бы другие её предприняли. Сочувствует мысли удержаться в Крыму и Таврической губернии. Считая большевизм главным врагом России, Французское правительство сочувствует продвижению поляков. Не допускает мысли о скрытой аннексии ими Приднепровья».
2-го мая Врангель обращается к «союзному» руководству с посланием, в котором сам того не ведая, предлагает действия, прямо противоположные их желаниям: «Единственным средством приостановить непрерывную анархию в России, является сохранение в ней здорового ядра, которое могло бы объединить вокруг себя все стихийные движения против тирании большевиков. Не новым наступлением на Москву, а объединением всех борющихся с коммунистами народных сил, может быть спасена Россия от этой опасности, которая грозит переброситься на Европу». Здравомыслие Врангеля производит впечатление. Однако «сохранение здорового ядра» России им вовсе не нужно, и уж тем более опасно для них объединение «всех борющихся с коммунистами народных сил». Фраза о наступлении на Москву, вообще звучит прямым упрёком и обвинением. Врангель опасен, он может сорвать ликвидацию Белого движения! Поэтому надо её проводить, как можно скорее.
Но перед своей окончательной гибелью, белое движение должно в последний раз послужить «общесоюзному» делу. Перегруппировавшись, получив необходимое снаряжение, 24-го мая Врангель начинает неожиданное для большевиков наступление, стараясь вырваться из Крыма на оперативный простор. Сидеть в крымском мешке для Врангеля бессмысленно, на полуострове нет ни продовольственных, ни людских резервов. Всё, что необходимо белым для победы они могут взять только у красных. Надо пользоваться моментом, пока поляки сковывают часть большевистских сил, и французы помогают со снаряжением. Завязываются отчаянные бои.
Но предательство «союзников» штука точно дозированная — они продают своих партнёров ровно тогда, когда это надо. И не днём раньше! Именно в день начала наступления, 24-го мая 1920 года, когда десанты уже высажены и назад хода нет, Врангель получает депешу, «что адмирал де-Робек передал… о полученном им из Лондона приказе задерживать в настоящее время военные грузы, назначенные для Крыма и отправляемые под английским флагом, даже и на русских судах. Грузы, идущие под иными флагами, его не будут касаться».
До тех пор разговоры об окончании поставок были грустным политическим моментом, а на деле удавалось достучаться к сердцу британских джентльменов с помощью «его величества фунта». Теперь поставок из Британии не будет совсем. Это стало следствием переговоров советских представителей в Лондоне. Британцы дают Ленину твёрдое обещание белым не помогать. Всем, кто ещё считает, что англичане и французы боролись с большевиками и помогали белогвардейцам, я рекомендую прочитать мемуары барона.
«Распоряжение английского правительства ставило нас в тягчайшее положение. Лишение нас возможности получать военные грузы неминуемо свело бы все наши усилия на нет. Хотя в дальнейшем англичане и продолжали чинить нам различные препятствия, но путём личных переговоров в Севастополе, Константинополе и Париже, большинство грузов удавалось, хотя и с трудом, доставлять в Крым» — пишет Врангель.
Белые дивизии истекают кровью, подкрепления вместо польского фронта Троцкий перебрасывает в Крым. Но, тем не менее, поляки все равно отступают под натиском Красной армии. Тогда британские «миротворцы» выступают с новой мирной инициативой. 17—го июля английское правительство предлагает Ленину тотчас заключить перемирие с Польшей, созвав в Лондоне конференцию для установления мирных отношений. «Нас предполагается пригласить на конференцию, но не в качестве равноправных участников, а лишь только для обсуждения судьбы нашей армии и беженцев» — сетует Врангель.
Не забыли «союзники» и о белогвардейцах. Врангелевцам англичане предложили… отвести армию обратно в Крым, т.е. потерять все завоёванное с великим трудом в последнем наступлении! Предложение британцев заведомо неприемлемо и они это прекрасно знают. Причина проста и банальна: «Требование отвода войск к перешейкам равносильно обречению армии и населения голодной смерти, ибо полуостров не в состоянии их прокормить».
Ну и пусть умирают «за единую и неделимую» Россию белогвардейцы, за их спиной англичане и французы уже спешат делать свои гешефты. Налаживается взаимовыгодное сотрудничество между красной Россией и «цивилизованным» сообществом европейских народов. «Союзные» пароходы уже вывозят от большевиков тонны зерна, везут им промышленную продукцию. Врангель всё это видит и знает:
«В политике Европы тщетно было бы искать высших моральных побуждений. Этой политикой руководит исключительно нажива. Доказательств этому искать недалеко. Всего несколько дней назад на уведомление моё о том, что в целях прекращения подвоза в большевистские порты Чёрного моря военной контрабанды, я вынужден поставить у советских портов мины, командующие союзными английским и французскими флотами против этого протестовали, телеграфно уведомив меня, что эта мера излишня, раз они запрещают, кому бы то ни было торговлю с советскими портами».
Не надо мин: не ровен час «союзный» пароход на ней и подорвётся! И сам Врангель находит подтверждение такому предположению: «Через четыре дня радиостанция нашего морского ведомства приняла радиограмму французского миноносца „Commandant Borix“, отправленную, по-видимому, по просьбе одесского союза кооперативов, следующего содержания: „пароход (имя неразборчиво) отойдёт 5-го августа в Геную с четырьмя тысячами тонн хлеба. Высылайте пароход с медикаментами, грузовыми машинами и хирургическими инструментами“.
Чтобы хоть как-то подсластить горькую действительность французское правительство вдруг решает признать правительство Врангеля! В Севастополь высылается дипломатический представитель Французской республики. Самое время! До сих пор ни одно белое правительство, так и не было признано. Такой чести не удостоили Колчака, не порадовали Деникина и вот решили признать именно Врангеля. Почему его и почему сейчас? Потому, что жить врангелевскому правительству осталось менее трёх месяцев, и всё это время надо, чтобы он приковывал к себе часть Красной армии.
Но вот поляки и стоящие за их спиной англичане, вновь договорились с Лениным и Троцким. Моментально меняется и вектор западной политики.
