Шарль Монтескье - Избранные произведения о духе законов

«Установляли эти законы, — говорит один церковный историк, — так, как будто размножение человеческого рода зависит от нас, не думали о том, что количество людей растет и уменьшается по воле провидения».

Принципы религии всегда оказывали чрезвычайное влияние на размножение человеческого рода: в одних случаях они ему благоприятствовали, как, например, у евреев, магометан, гебров, китайцев, в других — препятствовали ему, как то было, например, у римлян, принявших христианство.

Всюду непрестанно проповедовалось воздержание — высочайшая добродетель, потому что по природе своей она должна соблюдаться лишь весьма немногими.

Константин не коснулся законов о десятой части, которые увеличивали право одного из супругов дарить часть своего имущества другому пропорционально числу их детей. Феодосии младший отменил и эти законы.

Юстиниан объявил действительными все браки, запрещенные законами Папия. Эти законы требовали, чтобы вдовцы женились снова, Юстиниан предоставил преимущества тем из них, которые оставались неженатыми.

По древним законам никто не мог быть лишен естественного права вступать в брак и иметь детей, поэтому, если кто-нибудь получал наследство при условии не вступать в брак или патрон брал со своего вольноотпущенника клятву, что он не женится и не будет иметь детей, папиев закон признавал недействительными и это условие, и эту клятву. Следовательно, существующая у нас оговорка: при условии сохранения вдовства, противоречит древнему праву и ведет свое начало от императорских постановлений, возникших на основе представления о совершенстве.

Хотя не было издано специального закона, который содержал бы в себе прямую отмену преимуществ и почестей, предоставленных римлянами-язычниками браку и многодетности, там, где оказывали преимущество безбрачию, не могло воздаваться почестей браку. И если удалось в результате отмены штрафов лишить откупщиков значительных выгод, то уничтожить награды было, конечно, еще легче.

Те же духовные соображения, которые побудили разрешить безбрачие, скоро сделали самое безбрачие необходимостью. Избави бог, чтобы я стал говорить здесь против безбрачия, установленного религией. Но кто может молчать при виде безбрачия, созданного распущенностью,— безбрачия, в котором оба пола, развращаемые даже вполне естественными чувствами, избегают союза, который должен сделать их лучшими, чтобы пребывать в ином союзе, который делает их все более худшими.

Самой природой установлено, что, чем более мы сокращаем число браков из тех, которые могли бы состояться, тем более развращаем те, которые уже существуют, чем меньше людей женатых, тем меньше верности в браках. Подобным образом можно сказать, чем больше воров, тем больше воровства.

У древних римлян имелись тщательно разработанные правила относительно выбрасывания детей. «Ромул, — говорит Дионисий Галикарнасский,— вменил всем гражданам в обязанность воспитывать всех сыновей и старших дочерей. Если дети были безобразны или уродливы, он позволял выбрасывать их, показав предварительно пятерым из ближайших соседей».

Ромул не позволял убивать ни одного ребенка моложе трех лет, этим он примирял закон, предоставлявший отцам право жизни и смерти над детьми, с законом, запрещавшим выбрасывать их.

У того же Дионисия Галикарнасского мы находим, что закон, обязывавший граждан вступать в брак и воспитывать всех своих детей, был в силе в 277 году от основания Рима, из этого видно, что закон Ромула, дозволявший выбрасывать младших дочерей, был в то время уже ограничен обычаем.

Мы не знаем, какого рода постановления относительно выбрасывания детей были приняты законами двенадцати таблиц в 301 году от основания Рима, до нас дошло только одно место из Цицерона, где он говорит, что учреждение народных трибунов было задушено тотчас же вслед за своим рождением подобно тому, как душили уродливых детей по законам двенадцати таблиц. Следовательно, тех детей, которые не были уродами, оставляли в живых и закон двенадцати таблиц ничего не изменил в прежних постановлениях.

«Германцы, — говорит Тацит, — не выбрасывают своих детей, у них добрые нравы имеют более силы, чем в других странах добрые законы». Следовательно, у римлян были законы, направленные против этого обычая, но их не соблюдали. Мы не находим ни одного римского закона, который разрешал бы выбрасывать детей. Это было, без сомнения, злоупотребление, практиковавшееся в последние времена Рима, когда роскошь уничтожила благосостояние, когда поступившее в раздел богатство стало называться бедностью, когда отец считал потерянным то, что давал своему семейству, и противопоставлял свою семью своей собственности.

Мероприятия римлян, направленные на увеличение числа граждан, оказывались действенными до тех пор, пока республика, сохраняя всю силу своей организации, должна была возмещать лишь ту убыль, которая являлась следствием ее мужества, отваги, твердости, любви к славе и даже ее добродетели. Но скоро и самые мудрые законы не в состоянии уже были восстановить того, что последовательно разрушали и умирающая республика, и всеобщая анархия, и военное правление, и суровая власть, и надменный деспотизм, и слабая монархия, и бездарный, слабоумный и суеверный двор. Казалось, римляне покорили мир лишь для того, чтобы обессилить его и беззащитным предать в руки варваров. Нашествия готов[134], гетов, сарацин и татар попеременно терзали их. И скоро остались одни только варварские народы, которых уничтожали другие варварские народы. Так в баснословные времена, после наводнений и потопов, из земли вышли вооруженные люди, истребившие друг друга.

В том состоянии, в каком находилась Европа, трудно было рассчитывать на ее восстановление, в особенности после того, как при Карле Великом она была объединена в одну обширную империю. Но вследствие особенностей правления того времени империя эта распалась на бесчисленное множество мелких самостоятельных владений, а так как каждый правитель жил в своей деревне или своем городе и все его величие, богатство, могущество, мало того, самая его безопасность находились в прямой зависимости от числа жителей, то он и прилагал все старания, чтобы его маленькая страна достигла процветания. Это удалось настолько, что, несмотря на всю беспорядочность управления, на недостаток опыта в делах торговли, приобретенного лишь позднее, на беспрестанные войны и споры, население в большинстве европейских стран было многочисленнее, чем в настоящее время.

Недостаток времени не позволяет мне углубиться в подробное исследование данного вопроса, сошлюсь только на бесчисленные армии крестоносцев, отличавшиеся самым разнородным составом. Пуфендорф говорит, что при Карле IX во Франции было 20 миллионов жителей.

Это уменьшение населения было результатом непрестанного объединения мелких государств. В прежние времена каждая деревня во Франции была столицей, теперь же столица только одна. Каждая часть государства была центром власти, теперь же все тяготеют к центру, этот центр и есть, так сказать, само государство.

Несомненно, в Европе за последние два столетия значительно развилось мореплавание, это, с одной стороны, дало ей новых жителей, но с другой — отняло у нее часть ее населения. Голландия каждый год посылает в Индию много матросов, из них возвращается на родину только две трети — остальные погибают или остаются в Индии. Приблизительно то же происходит со всеми другими народами, занимающимися морской торговлей.

Не следует смотреть на Европу как на отдельное государство, которое одно только занимается мореплаванием. Такое государство (увеличило бы свое население, потому что соседние народы стали бы посещать его, чтобы принять участие в его мореплавании, и матросы стали бы стекаться к нему со всех сторон. Но Европа, отделенная от остального света религией, обширными морями и пустынями, не может пополнять своего населения этим путем.

Из всего сказанного следует вывод, что Европа и теперь еще нуждается в законах, благоприятствующих размножению населения, и если греческие политики постоянно жаловались на слишком большое число граждан, обременяющее республику, то теперешние политики толкуют лишь о том, как бы увеличить их число.

Людовик XIV назначил пенсии лицам, имеющим 10 человек детей, и более значительные пенсии — за 12 человек детей. Но вопрос был вовсе не в том, чтобы поощрять исключительные явления природы, для того чтобы вызвать общее стремление к продолжению рода, необходимо было, по примеру римлян, установить общие награды или общие наказания.