Был ли в этом обрыве разграничительной линии на Люббене негласный призыв к соревнованию фронтов? Допускаю такую возможность».
Перед войсками 2-го Белорусского фронта ставилась задача форсировать Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее 12–15-го дня овладеть рубежом Анклам — Варен — Виттенсберге. При благоприятных условиях они должны были, действуя частью сил из-за правого крыла 1-го Белорусского фронта, свернуть оборону врага вдоль левого берега Одера.
Начало наступления войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было назначено на 16 апреля. Через четыре дня должны были присоединиться войска 2-го Белорусского фронта. К «последнему бою» готовились 2,5 миллиона человек, 41,6 тысячи орудий и минометов, 6250 танков и самоходных орудий, 7800 боевых самолетов — 189 стрелковых, 13 артиллерийских дивизий, 21 танковый и механизированный корпус. С точки зрения Жукова, вынужденного в первые, наиболее напряженные дни наступать с открытым правым флангом, «было бы лучше подождать пять-шесть суток и начать Берлинскую операцию одновременно тремя фронтами». Да и боеприпасов, щедро израсходованных в неплановой Померанской операции, следовало накопить поболе. Однако для Сталина политические моменты всегда превалировали над военными — здесь вам не Америка, и потеря лишней сотни тысяч человек — нормальная цена за возможность шестьдесят лет напоминать миру о своем «решающем вкладе».
Черчилль знал, о чем писал. Сталин знал, что делал. Флаг над Рейхстагом списал все просчеты и преступления коммунистического руководства и остается единственным светлым пятном в истории ушедшего в никуда СССР. Пожалуй, еще — Юра Гагарин.
Подписав директивы на взятие Берлина, Сталин одновременно дал ответ на послание Эйзенхауэра, в котором просто пудрил американцу мозги. Верховный одобрил предложение генерала встретиться на линии Эрфурт — Лейпциг — Дрезден, согласился, что Берлин «потерял уже свое прежнее стратегическое значение», наконец, любезно сообщил, что общее наступление Красной Армии в Германии, скорее всего, возобновится во второй половине мая, после того как закончится операция в Австрии.
Трем советским фронтам на берлинском направлении противостояли три немецкие армии из состава групп армий «Висла» и «Центр». В них имелось 33 пехотные, 4 танковые и 7 танко-гренадерских дивизий, отдельные боевые группы и гарнизоны «крепостей» — примерно 500 тысяч человек, 10,4 тысячи орудий и минометов, 1200 танков и САУ.
Поддержку с воздуха обеспечивал 6-й воздушный флот генерала Риттера фон Грейма — 1524 самолета. Помимо этого, для прикрытия Берлина могли быть привлечены 426 самолетов ПВО Германии. Правда, топлива имелось лишь на два дня интенсивной боевой работы. Да и качество подготовки немецких пилотов заметно снизилось.
На берлинском направлении была подготовлена эшелонированная оборона, строительство которой началось в январе 1945 года. Основу ее составляли Одерско-Нейсенский оборонительный рубеж и Берлинский оборонительный район. Одерско-Нейсенский рубеж состоял из трех полос, между которыми на наиболее важных направлениях имелись промежуточные и отсечные позиции. Общая глубина этого рубежа достигала 20–40 километров. Передний край главной полосы обороны проходил по левому берегу рек Одер и Нейсе, за исключением районов Франкфурта, Губена, Форста и Мускау, где противник продолжал удерживать предмостные укрепления на правом берегу. Населенные пункты были превращены в узлы сопротивления. Используя шлюзы на Одере и многочисленные каналы, немцы подготовили ряд районов к затоплению. В 10–20 километрах от переднего края была создана вторая полоса обороны. Наиболее оборудованной в инженерном отношении она была на Зееловских высотах — перед кюстринским плацдармом. Третья полоса находилась на удалении 20–40 километров от переднего края.
Особое внимание обращалось на организацию противотанковой обороны, которая строилась на сочетании огня артиллерии, штурмовых орудий и танков с инженерными заграждениями, плотным минированием танкодоступных направлений и использованием естественных препятствий. Для борьбы с танками намечалось широко использовать зенитную артиллерию Берлинского оборонительного района.
Внешний оборонительный обвод Берлинского района проходил по рекам, каналам и озерам в 25–40 километрах от центра. Основу его составляли крупные населенные пункты, превращенные в узлы сопротивления. Внутренний оборонительный обвод проходил по окраинам пригородов. Все опорные пункты и позиции были связаны между собой в огневом отношении. На улицах были возведены многочисленные противотанковые препятствия и проволочные заграждения. Общая глубина обороны на этом обводе составляла 6 километров. Третий — городской — обвод проходил по окружной железной дороге.
Основные оперативные резервы располагались северо-восточнее Берлина и в районе Котбуса. Их удаление от линии фронта не превышало 30 километров.
Немецкие генералы, в отличие от фюрера, видевшего только номера дивизий и считавшего главным фактором победы моральный дух, состояние обороны и боеспособность войск на берлинском направлении оценивали как неудовлетворительное:
«Позиции немцев в инженерном отношении были оборудованы плохо, на отдельных участках тактическая плотность войск была совершенно недостаточной. Прибегая к всевозможным временным мерам, немцам кое-как удалось привести свои войска в порядок. Однако вооружены они были плохо. Основной силой, на которую еще можно было рассчитывать, являлись малочисленные остатки старых, закаленных в боях дивизий. Остальные формирования были созданы с большим трудом из числа брошенных сюда рот выздоравливающих, запасных частей, отрядов фольксштурма, сводных подразделений различных военных ведомств, штабов и тыловых учреждений, а также из бывших моряков, летчиков и лиц, проходивших службу в отрядах военизированной трудовой повинности. Командный состав и рядовые в основной массе не имели боевого опыта, в частях не хватало техники. Вооружение было исключительно разнотипным; так, наряду с самым современным стрелковым оружием в частях можно было встретить трофейное оружие почти всех европейских армий, а также давно устаревшее, розданное из складов оружие немецкого происхождения. Полностью были укомплектованы техникой и людьми лишь несколько танковых соединений…
Несмотря на наличие довольно точных данных о противнике, Гитлера и теперь невозможно было убедить в том, что главная опасность угрожает все-таки Берлину. Напротив, он ожидал, что противник нанесет главный удар южнее Судет в направлении Праги, и поэтому передал часть переформированных танковых дивизий в распоряжение группы армий «Центр».
12 апреля, в самый разгар решающих событий, скончался президент Рузвельт. Он был выдающимся деятелем, пользовавшимся огромным авторитетом в стане союзников. Большое значение имели тесные личные контакты, установившиеся между лидерами «Большой тройки». Кто такой Гарри Трумэн, никогда не занимавшийся дипломатическими или военными вопросами, каковы его политические взгляды и личные качества, не знал никто. И это тревожило участников антигитлеровской коалиции. Зато в Берлине был настоящий праздник. В неожиданной смерти «величайшего преступника всех времен и народов» Гитлер узрел знак небес, свидетельствующий о том, что Германия будет спасена, как смерть царицы Елизаветы в 1761 году спасла от краха Фридриха Великого.
Фюрер не мог поверить, что в послевоенной Европе для Германии «не было написано» никакой самостоятельной роли.
12–13 апреля передовые части 9-й американской армии переправились через Эльбу севернее Магдебурга и южнее Виттенберге. Отсюда расстояние до Берлина составляло менее 100 километров. Южнее 1-я американская армия 14 апреля подошла к Дессау, расположенному на реке Мульде недалеко от ее впадения в Эльбу, а частью сил успешно продвигалась на Лейпциг. На севере англичане достигли Эльбы в районе Гамбурга. В этих условиях Эйзенхауэр решил приостановить наступление на восток, подтянуть тылы и сосредоточиться на флангах:
1) нанести удар в направлении Любек, Киль, очистить от противника Голландию и побережье Северного моря, освободить Данию и обеспечить возможность переброски крупных сил в Норвегию;
2) пробиться в долину Дуная навстречу русским и ликвидировать «национальную крепость» до того, как противник сумеет сосредоточить там свои силы и завершить создание оборонительных рубежей.
Эйзенхауэр думал в первую очередь о том, чтобы овладеть районами, «где противник может в последний раз организовать эффективную оборону» и затянуть войну. Только после решения этой основной задачи можно думать о взятии Берлина.
Итак, резюмировал генерал в своем послании Объединенному комитету начальников штабов: «Суть моего плана заключается в следующем: остановиться на Эльбе и расчистить фланги». Как и следовало ожидать, англичане были не совсем довольны, что Берлину отводится второстепенное место, но, изучив данные о соотношении и распределении сил, вынуждены были согласиться с планом Эйзенхауэра.
