Все земли между Мёзой и Соммою находились во власти нортманнов. Поселившиеся на Шельде под предводительством Вермунда, они сожгли Корби, Амьен, Аррас, Теруан, и хотя в 881 году были разбиты у Сокур-ан-Виме в трех милях от Аббвили, но Людовик II, король Нейстрии, извлек из своей победы только бесплодную славу, потому что Антверпен, Гент и большая часть Фландрии остались во власти пиратов. В следующем году аскалогская колония отомстила за поражение у Сокура страшным вторжением в Лотарингское королевство. Готфрид с братом своим Зигфридом и подчиненными начальниками, Галфом и Гормом, прошел по берегам Самбры, Мёзы и Рейна, предавая насилию, смерти и огню жителей и города Тонгр, Кельн, Бонн, Юлих, Триер, Мец и Ахен. Дворец Карла Великого был превращен в развалины. Разорение Ахена, казалось, служило извещением, что империя Карла Великого превратилась в прах. Между тем, как вельможи и духовенство помышляли только о бегстве и спасении, народ с мужеством отчаяния взялся за оружие и дал изрубить себя в арденнских ущельях. Немецкий король, страдавший смертельной болезнью, не мог защищать несчастных подданных своих, впрочем, он приказал своим вассалам выступить против варваров, но он умер 20 января 882 года. Карл Толстый осмелился явиться с армией перед стенами Аскалога для наказания стольких преступлений. Но, не успев овладеть городом, должен был войти с Готфридом в миролюбную сделку, которая одна могла спасти честь его оружия. Нортманнские военачальники обязались принять Св. крещение, и Готфрид приобрел этой ценой в 882 году руку Жизлы, дочери Лотаря II, герцогство Фризское и все другие выгоды, представленные некогда Рюрику. Однако же могущественный Готфрид вскоре стал жаловаться на недостаточность приданого Жизлы. Фрисландия не имела винограда, а пиратам нужно было рейнское вино. Император обещал уступить ему Кобленц и Андерних, но при свидании, которое состоялось на Гериспихе, острове на стоке Рейна с Вартою, между герцогом фризским и графом Генрихом Франконским, последний убил Готфрида.
После смерти этого предводителя, лувенские нортманны бросились с новой яростью на грабежи и опустошения. Брат Готфрида, Зигфрид, наследовавший ему, сперва бросился на берега Уазы, откуда король Карломан удалил его, заплатив 12'000 серебряных ливров. В следующем году он соединился с нортманнами на Сене, чтобы в 885 году осадить Париж, и когда после многочисленных набегов по всем рекам Нейстрии, возвращался в Нижнюю Лотарингию, его встретил майнцский архиепископ, хотевший остановить его, и погиб в битве. Король Арнульф, предводительствуя восточными франками, пошел против него и осадил в складочном месте, окруженном рекой Дылой и обширными болотами, и оттого почти неприступном. Несмотря на эти трудности, франкский король первый пошел на приступ, Зигфрид был убит, несколько тысяч датчан опрокинуты в Дылу и шестнадцать знамен, трофеи победы, возвестили германскому народу об освобождении Лотарингии.
Но нортманнам Луары и Сены была суждена иная будущность. Со времени царствования Людовика Благочестивого, одна из этих воинственных колоний овладела устьем Луары, и когда, после смерти этого императора, беспокойное честолюбие графа Ламбера или Лантберта употребило в свою пользу силы, которые могли бы отразить общего врага, нортманны беспрепятственно разъезжали по реке, открывавшей им путь в сердце государства. Около конца 843 года они поселились на острове Гере, имя которого, превращенное в Нуармутье (Nigrum monasterium), напоминало о сожжении монастыря Св. Филиберта. Несколько позже, когда Нант в первый раз впал во власть пиратов, они перенесли свое местопребывание на остров Бьер, пониже Сен-Флорана, где хижины приняли вскоре вид города. Здесь помещали они своих пленников и добычу в ожидании возвращения судов, долженствовавших отвезти эти богатства в отечество, здесь отдыхали они от трудов или лечились от ран. Горрик, первый приведший нортманнов на остров Гер, уготовил путь Гастингу. Последний дебютировал в своем разрушительном шествии набегом на берега Соммы, за которым вскоре последовала экспедиция на Луару, где Амбуаз, сожженный в 838 году, долго хранил память о них. Гастинг, представляемый современными летописями злобнейшим человеком, когда-либо существовавшим, если верить древнейшим историкам нортманнов, родился в той самой Франции, бичом которой сделался впоследствии. Он собрал один из страшнейших флотов, о которых упоминается в IX веке. Со всех концов Скандинавии тысячи искателей приключений устремились под его знамена, и великий вождь Рагнар Лодброг вверил ему своего сына Бьёрна Железный Бок. Товарищи Гастинга поднялись вверх по Луаре, путеводимые графом Ламбером, который во что бы ни стало хотел возвратить себе управление Нантом, но союз его с пиратами доставил ему одни окровавленные развалины. Прочие города на Луаре подверглись бы тем же бедствиям, как Нант, если бы Гастинга не увлекли более опасные предприятия. Возвратясь из Испании, он снова явился на Луаре и в продолжении нескольких лет был бичом берегов ее, пока, замыслив баснословные подвиги, этот железный человек не попытался проникнуть в неизвестные пути Средиземного моря. В 860 году он проехал через Гибралтарский пролив со ста судами, приехал к берегам Италии, разграбил Пизу, и, брошенный на возвратном пути бурей з воды Роны, опустошил Прованс, привез добычу в Нуармутье и снова явился на Луаре. Между тем, как его грабежи повергали в ужас жителей тосканских берегов, Карл Лысый поручил графу Роберту Сильному управление и защиту всей страны между Луарой и Сеной.
Борьба сделалась, таким образом, разнее, но Гастинг, несмотря ни на что, продолжал свои набеги во внутренность страны. Он возвращался с разграбления Мана во главе 400 всадников, когда герцоги французский и аквитанский напали на него неожиданно в Бриссерте (Bria-Sarthae), в пяти милях от Анжера. Здесь завязалась летом 866 года отчаянная битва. Гастинг, имевший только 400 человек, тотчас с большей частью людей своих бросился в большую каменную церковь селения. Франкские начальники изрубили всех, кто не укрылся в церкви, и, видя, что она может продержаться несколько времени, разбили вокруг нее свои палатки, чтобы осадить ее на другое утро с помощью военных машин, которые везли с собою. Солнце заходило. Роберт, герцог французский, утомленный жаром, снял каску свою и кирасу, чтобы немного освежиться, и все были заняты устройством лагеря, как вдруг нортманны выбежали из своего убежища и с громкими криками устремились на Роберта и его воинов. Франки бросились к оружию и отразили неприятеля, но Роберт, преследуя беглецов и сражаясь впереди своих воинов с обнаженной головой и грудью, был убит на самом пороге церковном, а Рамнульф, граф Пуатьеский, следовавший за ним, минуту спустя был смертельно ранен стрелой, пущенной из окна. Франкская армия, лишившись своего вождя, печально рассеялась, а торжествующие пираты возвратились на суда свои. Гастинг поднялся вверх по Луаре, сколько позволяла глубина, и опустошил Клермон в Оверни, где наконец пресеклись его опустошения.
Франция могла отдохнуть немного, когда, по возвращении из этой экспедиции, Гастинг присоединился с лучшими воинами своими к конфедерации скандинавских ярдов, вторгнувшихся в 867 году в Англию во время малолетства Альфреда Великого. Но когда англосаксонский государь освободил свое государство от чужеземного ига, те датчане, которые отказались подчиниться по примеру своего вождя Гудруна, переплыли море и принялись за прежнее ремесло свое. Роллан, Готфрид и другой Гастинг вышли на берега Франции между 876 и 879 годами. Нортманны с Луары только что претерпели сильный урон под Анжером, где Карл Лысый принудил их к капитуляции, отведя течение реки, так что суда их остались на песке. Подкрепленные Гастингом и другим вождем, Герлоном, они вскоре сделались опять нападающей стороной, и тогда-то Франция противопоставила им трех воинов, достойных такого поручения: Гюга, герцога Французского со смерти Роберта Сильного; Эда (Eudes), владетеля провинции Марш за Меном (Marche de Outre Maine) и Ингелгера, графа Анжуйского. Несколько поражений не помешали Герлону и Гастингу предписать условия мира. Первый заставил сыновей Людовика Косноязычного уступить себе графство Турское, которым владел долго под именем Теобальда, принятым при крещении. Гастинг поручил от Карла Толстого шартрское владение, но боязнь подвергнуться участи Готфрида, убитого в Гериспихе, вскоре заставила его продать свое владение Теобальду и покинуть Францию, куда он уже более не возвращался. Теобальд, владетель Тура, Шартра и даже Блуа, отказался навсегда от нравов и веры отчизны своей и, приобретя для потомков своих прекраснейшее владение во французском герцогстве, запер Луару северным пиратам в то самое время, когда один из морских предводителей, родственник его, кончил скандинавское вторжение, обеспечив себе обладание приморской Нейстрией. Как бы то ни было, первоначальное поселение на Луаре удержалось еще в нижней Бретани, откуда оно часто выходило под предводительством Рейнбольда, — то, чтобы воспользоваться смутами королевства в царствование Карла Простого и Рауля, то для отмщения нейстрийским нортманнам, хотевшим подчинить их себе.
