собой. Представители других обществ не могут стать американцами и остаться при этом прежними. Америка отличается от остальных, она уникальна, и эта уникальность в значительной мере определяется ее религиозностью и англо-протестантской культурой. Альтернативой космополитизму и империализму является национализм, предназначение которого — сохранять и приумножать достояние Америки, то есть те качества и признаки, которые отличали американцев от прочих наций на протяжении почти четырех столетий.
Религиозность Америки выделяет ее из группы западных обществ. Вдобавок американцы — преимущественно христиане и тем отличаются от большинства не-западных наций. Религиозность Америки заставляет американцев рассматривать мир как арену борьбы добра и зла. Представители других обществ нередко находят эту религиозность не просто экстраординарной, но и раздражающей, поскольку она проецирует религиозную этику на политическую, экономическую и социальную деятельность Соединенных Штатов.
В истории Запада религия и национализм изначально шли рука об руку. Как показал Адриан Гастингс, первая часто определяла содержание второго. «Всякий народ определяет себя через религию не в меньшей степени, чем через язык… В Европе христианство привело к возникновению национальных государств» {601}. В конце двадцатого столетия национализм ничуть не утратил своей связи с религией. Наиболее религиозные страны, как правило, оказываются наиболее националистическими. В ходе сравнительного анализа сорока одной страны было установлено, что общества, население которых признает значимость религии в человеческой жизни, являются одновременно и теми, население которых в наибольшей степени гордится своей страной (см. рис. 5) {602}.
Рисунок 5. Соотношение национальной гордости и значимости религии
В пределах одной страны люди более религиозные чаще всего оказываются и более патриотичными. Анализ пятнадцати стран, преимущественно европейских, проведенный в 1983 году, показал, что «в каждой стране те, кто не признавал ценность религии, демонстрировали невысокий уровень уважения к собственной стране». В среднем количество таких людей в европейских странах не превысило 11 процентов от общей численности населения {603}. Европейцы в большинстве своем слаборелигиозны и слабопатриотичны. Америка, наряду с Польшей и Ирландией, занимает место во главе обоих списков. Для польской и ирландской национальных идентичностей значим католицизм. Для американской национальной идентичности ключевым элементом является «инакомыслящий» протестантизм. Американцы привержены Богу и своей стране, для них Бог и страна неразделимы. В мире, в котором все лояльности, альянсы и антагонизмы на всех континентах определяются религией, не кажется удивительным, что американцы вновь обратились к вере в поисках национальной идентичности и национального единства.
Часть представителей американских элит достаточно благосклонно относится к превращению Америки в космополитическое общество; другая часть выступает за обретение Америкой статуса империи. Подавляющее же большинство американской публики привержено национально-патриотической альтернативе и сохранению и укреплению существовавшей на протяжении столетий американской идентичности.
Америка становится миром. Мир становится Америкой. Америка остается Америкой. Космополитическая? Имперская? Националистическая? Американцам предстоит сделать выбор, который определит и судьбу нации, и судьбу всего мира.
{1} Luntz Research Co. survey of 1,000 adults, 3 October 2001, reported in USA Today, 19–21 October 2001, p. 1.
{2} New York Times, 23 September 2001, p. B6.
{3} Rachel Newman, «The Day the World Changed, I Did Too», Newsweek, 1 October 2001, p. 9.
{4} Los Angeles Times, 16 February 1998, p. B1, C1; John J. Miller, «Becoming an American», New York Times, 26 May 1998, p. A27.
{5} Joseph Tilden Rhea, Race Pride and the American Identity (Cambridge: Harvard University Press, 1997), p. 1–2, 8–9; Robert Frost, Selected Poems of Robert Frost (New York: Holt, Rinehart and Winston, 1963), p. 297–301, 422; Maya Angelou, «On the Pulse of Morning», New York Times, 21 January 1993, p. A14.
{6} Ward Connerly, «Back to Equality», Imprimis, 27 (February 1998), p. 3.
{7} Correspondence supplied by Ralph Nader; Jeff Jacoby, «Patriotism and the CEOs», Boston Globe, 30 July 1998, p. A15.
{8} «Patriotism and Cosmopolitanism», in Nussbaum et al, For Love of Country: Debating the Limits of Patriotism (Boston: Beacon Press, 1996), p. 4; Amy Gutmann, «Democratic Citizenship», in ibid., p. 68–69; Richard Sennett, «America Is Better off Without a ‘National Identity,’» International Herald Tribune, 31 January 1994, p. 6.
{9} Robert D. Kaplan, «Fort Leavenworth and the Eclipse of Nationhood», Atlantic Monthly, 278 (September 1996), p. 81; Bruce D. Porter, «Can American Democracy Survive?» Commentary, 96 (November 1993), p. 37.
{10} Mehran Kamrava, The Political History of Modern Iran: From Tribalism to Theocracy (London: Praeger, 1992), p. 1; James Barber, «South Africa: The Search for Identity», International Affairs, 70 (January 1994); Lowell Dittmer and Samuel S. Kim, China’s Quest for National Identity (Ithaca: Cornell University Press, 1993); Timothy Ka-Ying Wong and Milan Tung-Wen Sun, «Dissolution and Reconstruction of National Identity: The Experience of Subjectivity in Taiwan», Nations and Nationalism, 4 (April 1998); Gilbert Rozman, «A Regional Approach to Northeast Asia», Orbis, 39 (Winter 1995); Robert D. Kaplan, «Syria: Identity Crisis», Atlantic Monthly, 271 (February 1993); New York Times, 10 September 2000, p. 2, 25 April 2000, p. A3; Conrad Black, «Canada’s Continuing Identity Crisis», Foreign Affairs, 74 (March/April 1995), p. 95–115; «Algeria’s Destructive Identity Crisis», Washington Post National Weekly Edition, 31 January — 6 February 1994, p. 19; Boston Globe, 10 April 1991, p. 9; Anthony DePalma, «Reform in Mexico: Now You See It», New York Times, 12 September 1993, p. 4E; Bernard Lewis, The Multiple Identities of the Middle East (New York: Schocken, 1998).
{11} Gilles Kepel, Revenge of God: The Resurgence of Islam, Christianity, and Judaism in the Modern World (University Park, Pennsylvania State University Press, 1994). See also Mark Juergensmeyer, The New Cold War? Religious Nationalism Confronts the Secular State (Berkeley: University of California Press, 1993); Peter L. Berger, ed., The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics (Grand Rapids, MI: William B. Eerdmans, 1999); David Westerlund, ed., Questioning the Secular State: The Worldwide Resurgence of Religion in Politics (London: Hurst, 1996).
{12} Ivor Jennings, The Approach to Self-Government (Cambridge: Cambridge University Press, 1956), p. 56, quoted in Dankwart A. Rustow, «Transitions to Democracy: Toward a Dynamic Model», Comparative Politics, 2 (April 1970), p. 351.
{13} Charles Tilly, «Reflections on the History of European State-Making», in Tilly, ed., The Formation of National
