пока холодные дуновения нравственных истин не задуют из зданий церквей, вызывая пробирающий до костей озноб.
Шокирует, когда думаешь, насколько далеко общество отошло от того, что считается приемлемым для общественного потребления, а что нет. Ситуация находится на грани абсурда: публичная христианская молитва может оскорбить нехристианина, но симулирование оргии под видом парада, естественно, никого не оскорбляет. Многие города финансируют гей-парады, в которых регулярно демонстрируется нагота и прочие дикие проявления сексуальности.
Г. К. Честертон отметил: «Слово “хороший” имеет много значений. К примеру, если человек застрелит свою бабушку с расстояния пятьсот метров, то я назову его хорошим стрелком, но не обязательно хорошим человеком».
Если перефразировать Дэвида Фрума, эта новая нравственность верит в то, что достойнее совершать прелюбодеяние на грязных лужайках Вудстокского фестиваля, чем сражаться с врагом в грязных окопах Гуадалканала. Как будет показано в последующих главах, эта новая нравственность имеет опасные последствия. Как уже доказано с помощью расчлененных тел абортированных детей, миллионы которых были зачаты в результате беспорядочных половых актов, сторонники сексуальной революции, по-видимому, не нашли то, за что стоит умереть. Однако они нашли то, за что стоит убивать.
Наш дивный новый мир: сексуальные «права» заменяют все остальные наши права
Когда член парламента Канады Стивен Вудворт в 2013 году предложил создать комитет по исследованию человеческой жизни в утробе матери, активисты в поддержку абортов сильно возмутились. Парламентария это несколько удивило. После того как канадское правительство прогнулось под давлением феминистской истерии и отказалось принимать законопроект политика Марка Варавы, осуждающий дискриминацию женщин при абортах по признаку пола, Вудворт правильно уловил эту тенденцию и был переизбран на новый срок. То, с чем мы имеем дело – это «аборционизм», сказал он мне в интервью. «Аборционизм» по сути является философией, которая придает теме абортов сакральный статус, который выше всех других демократических принципов. Соглашусь с господином Вудвортом, но считаю, что проблема коренится гораздо глубже темы абортов. Сакральный статус абортов является симптомом чего-то более зловещего: сокрушающего успеха сексуальной революции. Сейчас так называемые «сексуальные права» рассматриваются как самые важные «права» нашего общества. Они превосходят по важности все остальные права независимо от того, насколько они фундаментальны.
Свобода слова? Теперь это уже старомодная концепция, которая неприменима, к примеру, к любому виду деятельности по защите прав нерожденных детей, особенно, как ни парадоксально, на территории университетских студгородков, которые когда-то славились как рынок идей. Порнография, обнажение тела и практически любая форма деятельности, имеющая сексуальный подтекст – приветствуются. Если же вы выступаете против чего-либо из вышеуказанного, то это не приветствуется. К примеру, когда я учился в университете, наш стенд «Кладбище невинных» был разбит и растоптан одним из активистов из союза студентов-политиков, который потом в интервью студенческой газете назвал нас «Гитлерюгендом». Повсеместно в студгородках Северной Америки феминистки таким же образом реагируют на деятельность активистов в защиту прав нерожденных детей: блокируют дебаты. Почти каждый активист движения в защиту прав нерожденных детей, которого я знаю, подвергался цензуре у себя в студгородке, в том или ином виде, обычно при поддержке, если не с помощью администрации университета.
То же самое относится и к праву обучать своих детей так, как вы считаете нужным. Все более и более сторонники сексуальной революции осознают, что для того, чтобы побудить подрастающее поколение христиан принять Новый сексуальный порядок, они должны принудить их к этому. Говоря предметно, они хотят сделать обязательным новое «сексуальное просвещение». Их раздражают христианские школы и домашнее обучение, поскольку там они не могут учить пятиклассников мастурбировать и практиковать анальный секс. Венди Шалит в своей прекрасной книге «Возвращение к скромности» пишет о том, что государственная система образования в значительной степени занимается систематическим уничтожением невинности. И если правящие круги добьются своего, у нас уже не получится отвертеться.
Сторонники сексуальной революции не придерживаются философии «живи сам и дай жить другим». Они понимают только язык обязательного признания.
Религиозные свободы также урезаются с угрожающей скоростью. Не стоит забывать, что наша культура отвергла религиозные ценности. После того как у последнего здания суда демонтировали последний памятник с десятью заповедями, мы можем выкинуть на ту же помойку и сами эти старомодные убеждения. Если чей-либо бизнес отказывается воспринимать гей-браки, его начинают давить. Правительство Дании обязало все церкви страны проводить обряд венчания для гомосексуальных пар. Нет оснований считать, что подобное не перекинется вскоре и сюда, в Северную Америку. Наши налоги используются для финансирования гей-парадов, которые выглядят как оргии. Сторонники сексуальной революции, по большей части, не придерживаются философии «живи сам и дай жить другим». Они понимают только язык обязательного признания.
Все права теперь действуют только с соблюдением требований сексуальных прав.
Сексуальная революция не просто изменила историю, она переписала ее. Все революционеры занимаются переписыванием истории. Ярким примером этого может быть мое путешествие в Китай. Наша гид по имени Анна, симпатичная молодая девушка, повела меня и моего друга на экскурсию в Запретный город. Потом мы направились на площадь Тяньаньмэнь к Мавзолею Мао Цзэдуна, где до сих пор в стеклянном гробу сберегается тело этого диктатора. Анна произнесла долгую хвалебную речь в адрес Мао. После этого я спросил ее, как можно верить в то, что Цзэдун сделал так много хорошего для Китая, если, по некоторым оценкам, во время его правления погибло почти семьдесят миллионов человек.
Сначала мои слова раздосадовали Анну, а потом она оживилась. Сказав, что Мао был великим вождем, она завершила нашу дискуссию словами: «Отказаться от Мао – значит отказаться от Коммунистической партии!» И вместе с этим идеологическое обязательство взяло верх над исторической правдой.
Для того чтобы понять суть безумия, движимого сексом, и пагубы, накрывших наше общество практически во всех сферах, мы должны вернуть историю на первое место. Мы должны провести честный анализ, чтобы понять, как оказались в нынешней ситуации. Мы должны начать осмысливать, что делать дальше – не для возврата назад, а для восстановления. Нам нужно наделить наших детей и грядущее поколение истиной: не только о том, во что мы верим, но и почему мы убеждены в своих ценностях.
Именно это мне и сказал Тед Байфилд в ответ на вопрос, что делать молодым людям, чтобы начать процесс обновления культуры. «Изучать историю», – сказал он мне взволнованно. «Люди изумятся, когда узнают, что на самом деле произошло. Они удивятся нашим поступкам в прошлом веке,
