Пока не было плана кадровой реорганизации, власти разрабатывали систему контроля над профессорско-преподавательским составом, специальные селективные меры. В сентябре 1921 г. СНК РСФСР утвердил «Положение о высших учебных заведениях», вводившем новую градацию научнопреподавательских кадров.
Теперь все сотрудники вузов делились на три категории: профессора (вели самостоятельные курсы, утверждались Государственным ученым советом Наркомпроса на основании всероссийского конкурса); преподаватели (вели вспомогательные курсы под руководством профессоров) и научные сотрудники. Две последние категории утверждались правлением высших учебных заведений. Штатные профессора переизбирались через десять лет работы, преподаватели – через семь, сверхштатные профессора и преподаватели – через пять лет. Научные сотрудники утверждались на три года и могли быть переизбраны в особых случаях и сроком только на один год. Планировалась регулярная проверка на благонадежность.
Через полгода после введения «Положения о вузах» проходило партийное совещание, специально посвященное проблемам образования. Основная линия ВКП(б) в этой сфере деятельности была определена как «политическое завоевание высшей школы». Совещание приняло резолюцию «О реформе высшей школы», закрепившую принцип комплектования научнопреподавательского состава из числа партийной молодежи, «хотя бы и не получившей законченного университетского образования» (цитируется по [Козлова, 1997], автор ссылается на первоисточник [Директивы ВКП(б) по…, 1929, с. 96]), как предлагал в своем докладе заместитель главы Наркомпроса М.Н. Покровский.
Преподаванию общественных наук совещание уделило особое внимание. В частности, его резолюция «О подготовке преподавательского состава высших школ по обществоведению» включала следующие пункты: 1) изъять из ведения буржуазной профессуры общественные дисциплины, формирующие идеологию студентов; 2) немедленно приступить к организации ускоренных курсов «красной профессуры» из партийной молодежи; 3) мобилизовать всех теоретических работников партии для преподавания общественных наук [Козлова, 1997].
В резолюции ставилась задачи немедленно приступить к организации ускоренных курсов «красной профессуры» из партийной молодежи.
М.Н. Покровский писал: пока на местах остается старый преподавательский состав с полной возможностью для него «плодиться и размножаться», не может быть и речи не то что о «коренном», а о каком бы то ни было преобразовании в сфере преподавания общественных наук.
Известно, что М.Н. Покровский, будучи руководителем науки и высшей школы в период с1918 г. по1932 г., – постоянно проводил крайне жесткую политику по идеологическому пресечению всякого инакомыслия. Проходили чистки «старой профессуры», была ликвидирована автономия университетов.
Понимая, что «новое» образование и «новую» науку невозможно построить на пустом месте, В.И. Ленин, настоятельно предлагал использовать в общественных науках и образовании работу «спецов», подвергая ее следующей регламентации: «Во-1-х, спецы некоммунисты должны работать под контролем коммунистов. Во-2-х, содержание обучения, поскольку речь идет об общеобразовательных предметах, в особенности же о философии, общественных науках и коммунистическом воспитании, должно определяться только коммунистами» [Директивы ЦК РКП…, 1921]. При этом контроль за работой буржуазных «спецов» на кафедрах вузов выпадал на долю членов парторганизаций, слабо ориентировавшихся в вузовском курсе обществоведения.
Однако значительная часть дореволюционной профессуры выразила явное неприятие, пассивную оппозиционность или откровенную враждебность по отношению к новой власти и «новой» науке.
План привлечения к преподавательской деятельности партийных работников с не оправдал себя. Среди них было крайне мало людей, которые обладали бы необходимым теоретическим уровнем, способностью читать лекции и вести семинары, а кроме того, имели бы достаточно времени, свободного от партийной работы. Как свидетельствует М.Н. Покровский, из-за большой занятости, а то и из-за непривычности порученного дела партийных преподавателей нельзя было найти на кафедрах «днем с огнем» [Козлова, 1997].
11 февраля 1921 г. В.И. Ленин подписал Декрет СНК «Об учреждении Институтов по подготовке Красной Профессуры». Институты Красной Профессуры (ИКП) были учреждены в Москве и Петрограде. Цель их создания определялась Декретом как подготовка Красной Профессуры для преподавания в узах страны политэкономии, исторического материализма, новейшей истории и других общественных дисциплин, ориентированных на «советского строительство».
Всего за несколько месяцев решение было выполнено: ИКП открылся 3 октября 1921 г. Первый набор студентов ИКП проводился при поддержке политического управления Красной Армии, направлявшего на учебу молодых солдат, демобилизованных после гражданской войны. Как отмечает Л.А. Козлова, первые наборы в ИПК в студенты попали «демобилизованные из армии партийцы, призванные на учебу в порядке воинской и партийной дисциплины, дореволюционные студенты старших курсов, стремившиеся завершить образование, а также энтузиасты-самоучки из разных социальных слоев» [Там же]. Впоследствии состав слушателей ИКП начал формироваться вполне целенаправленно: преимущественно из рабоче-крестьянской молодежи, членов компартии.
Количество поданных документов в ИКП было впечатляющим (с 1921 г. по 1930 г. поступило 3588 человек), поскольку партийные, комсомольские и военные организации дисциплинированно выполняли разнарядки в «красные профессора». Однако выпущено было за все годы существования ИКП только 335 человек [Козлова, 1997, табл. 1], т.е. отсев составил 90%. Л.А. Козлова отмечает, что основной причиной отсевов была неуспеваемость, неспособность к академической работе и т.п., хотя весьма сильным отрицательным фактором, были тяжелые бытовые условия, голод и, как следствие, – физические перегрузки и болезни. По социальному составу: первые три года среди студентов ИКП доля выходцев «из служащих» на порядок превышала долю выходцев «из рабочих» [Там же, табл. 2].
ИКП, студенческий и преподавательский составы которого в значительной степени совпадали, представлял собой замкнутую, – в кадровом отношении, -систему. В период 1921-1928 г. в институте преподавали 46 человек. 24 из них, т.е. каждый второй, в разные годы окончили ИКП, а многие начали преподавать еще студентами, поскольку не хватало квалифицированных преподавателей – членов компартии [Козлова, 1997]. Средняя зарплата в Институте Красной профессуры в 3 раза превышала зарплату в Коммунистических университетах и в 5,5 раза зарплату в остальных вузах [Волков, 1999, табл. 152].
В ИКП началось формирование профессиональных норм и ценностей обществоведов советского типа, которые давали о себе знать до тех пор, пока поколение советских обществоведов продолжало жить и работать в вузах.
Повышения квалификации научно-педагогических кадров через аспирантуру
В качестве небольшого отвлечения хочется вспомнить о замечательной женщине Симоне Вейль (1909-1943 гг.), французской писательнице, математике и философе, прожившей всего 34 года весьма насыщенной, – в своей трагичности, – жизнью. Мировую известность она приобрела своими философскими трактатами.
Известна она и своими афоризмами. Приведем один из них, который считаем уместным, – применительно к рассматриваемой проблеме воспроизводства преподавателей системы высшего образования страны как части культуры: «Культура есть орудие университетских профессоров производства профессоров, которые тоже будут производить профессоров».
Аспирантура (а в дальнейшем – и докторантура) стали важнейшим институтом воспроизводства научных и научно-педагогических кадров в Советской России. От эффективности работы этого института, его финансирования, численности аспирантов, квалификации их научных руководителей, защит диссертации выпускниками зависит, в конечном счете, качество преподавательского корпуса вузов. В СССР аспирантура была организована в 1925 г.
Была установлена норма выпуска аспирантов 600 человек с постепенным увеличением единовременной подготовки. М.Н. Покровский настаивал на том, что нужно только 5 % прироста количества аспирантов для воспроизводства ученых. Однако нужда в кадрах для науки и высшей школы привела к тому, что реальный прирост количества аспирантов превысил изначально предполагаемые показатели [Иванова Л.В., 1980]. В 1927 г. в аспирантуре научных учреждений и вузов обучается 1437 человек, в последующие два года – 3 тыс. человек. В начале тридцатых годов аспирантов насчитывалось уже 13 тыс., а в1940 г. – почти 17 тыс. [Волков, 1999, табл. 27].
Известно, что в 1930 г. 80 % сотрудников научных организаций были аспирантами и слушателями Института красной профессуры (ИКП), а почти каждый десятый научный работник были его выпускником [Селунская, 1987].
