Не скрою, по многим публикациям о нем, да и по его книгам у меня сложилось определенное представление – скорее педагог корчаковского плана. Этакий добрый-предобрый, конечно же нежно-сентиментальный сказочный Айболит. А оказалось наоборот. И я рад тому, что рухнули мои построения о двух педагогических линиях. Укрепилась вера в то, что подлинный воспитатель – это уникальная личность, в ней органично сплавлены гражданственность и человечность.
Много лет назад по всему миру прокатилась волна дискуссий вокруг педагогических взглядов Спока. Появились статьи и в нашей печати. На страницах «Литературной газеты», в частности, было опубликовано такое характерное письмо геолога А. Силуянова из Кургана:
«Уважаемая редакция! В нашей стране хорошо знают американского педагога и педиатра доктора Спока по его замечательной книге "Ребенок и уход за ним", переведенной на русский язык. Сформулированные им прогрессивные, гуманистические идеи и педагогические принципы близки и понятны нам, они перекликаются с идеями и воспитательной практикой наших выдающихся педагогов К. Д. Ушинского, В. А. Сухомлинского, С. Т. Шацкого и других. Но вот за рубежом, о чем уже говорилось и в нашей печати, появились сообщения, что д-р Спок изменил своим принципам, отказался от системы воспитания, построенной на доброте и доверии к ребенку, и уповает теперь прежде всего на жесткость и дисциплину. Что же произошло с д-ром Споком? Мне не совсем понятно, почему нужно противопоставлять дисциплину доверию, – разве одно исключает другое? И почему указание на то, что помимо доброты полезна бывает и жесткость, означает измену прежним взглядам?»
И в сентябре 1974 года я выступил на страницах «Литературной газеты» со статьей «Доктор Спок против доктора Спока?» Вопросительный знак в заглавии статьи был поставлен не случайно, ибо я, как мне представляется, доказал, что никакого отступничества у доктора Спока не было. Три года спустя, встретившись со Споком, я показал ему эту статью. Споку понравился заголовок, а когда переводчица познакомила его с содержанием статьи, Спок, в общем-то, согласился с тем, что я написал, и подчеркнул, что никакого изменения своим принципам у него не произошло. Не скрою, я тогда как бы уходил от категорических, безапелляционных заявлений, так как кое-что мне самому оставалось непонятным, проблема была необыкновенно сложной, дискуссионной.
И эта моя в некотором смысле «размышленческая» позиция дала основание некоторым читателям прийти к заключению, будто я все же упрекнул Спока в отступничестве. Впрочем, мне и сейчас многие из тех, кто встречался со Споком, говорят, что все же некоторое отступление у него произошло. Я такой позиции не разделяю, поскольку вопрос, опять-таки подчеркиваю, сложен. И здесь надо говорить о целой системе противоречий, которые явились в результате педагогической и общественно-политической деятельности этого замечательного человека.
6. Педагог – философ, мудрец, гражданин
Воспитание всегда движется педагогическими идеями, которые чаще всего кажутся спорными, порой парадоксальными и даже неприемлемыми. Чтобы разобраться в этих идеях, надо каждому быть в какой-то мере философом, мудрецом и гражданином. Доверяйте своей мудрости, гражданственности, человечности!..
Итак, доктор Спок, с именем которого связана гуманистическая педагогика, выступил со статьей, в которой ратовал будто бы за твердость в воспитании детей.
Доктор Спок, антивоенный лидер, борец за мир, утверждает, что без жестких, последовательно проводимых требований не может быть действенного воспитания.
Доктор Спок, замечательный педагог современности, увидел вдруг в мягкости, доброте, родительской ласке главные противоречия воспитания детей в современной Америке.
Эта его новая позиция и вызвала в зарубежной печати бурю страстей.
Радио… Газеты… Телевидение… Десятки запросов… Все желают знать, зачем и почему понадобилось доктору Споку изменить своим убеждениям: проповедовать твердость и дисциплину вместо доброты, «переметнуться к консерваторам», отступиться…
Чем вызваны эти заявления? Почему, казалось бы, частные вопросы педагогики стали общественно значимыми? Перед тем как ответить на все эти вопросы и на главный из них: остался ли доктор Спок верен своим взглядам или изменил им, – я позволю себе небольшое отступление: необходимо объяснить, почему решение, что ставить на первое место – строгость или доброту, – оказывается кардинальным в воспитании детей.
История знает немало случаев, когда одна книга или статья о воспитании приводила в движение общественную мысль, совершала своего рода очистительный переворот в сознании людей. Чем объяснить такой резонанс? Чем объяснить, что выдвижение на общественный суд педагогической идеи приводило к тому, что пульс общественной жизни мгновенно учащался и в полемику вступали крупные ученые, педагоги, писатели – Руссо и Толстой, Пирогов и Добролюбов, Макаренко и Сухомлинский?.. Они вторгались в самые глубины социальной жизни, через отдельные звенья микропедагогических явлений обнажали социальные противоречия и находили ту единственную правду-истину, которая долгие годы потом поддерживала нравственное развитие общества.
Разрешая, казалось бы, семейные, отнюдь не глобальные проблемы воспитания – «пеленать или не пеленать?», «сечь или не сечь?», «наказывать или поощрять?», «строго выполнять режим или с некоторым послаблением?», – признанные авторитеты общества, например Руссо и Оуэн, Добролюбов и Толстой, указывали на причины существующего зла, пытались объяснить способы обновления мира. То есть брались не проходные или узкоспециальные темы, а такие, которые, по меткому выражению Ушинского, становились общественными вопросами для всех и семейными вопросами для каждого.
Для педагогики Любви и Свободы проблема примата доброты над строгостью является одной из важнейших: правильное ее решение объясняет тонкие нравственные переливы, логику утверждения человечности в воспитании детей. Здесь малейшие недомолвки и неточности сказываются на всей системе педагогических подходов.
Подлинная педагогика, даже если она имеет дело с отвлеченными процессами, всегда учитывает особенности мира детства, мира личности ребенка. Да! Именно от того, как мы прикасаемся к детям, как заставляем учить уроки и укладываем спать, как смеемся в их присутствии и рассказываем о себе, как угрожаем или поощряем, – от всего этого зависит становление детской души и даже в известном смысле судьба целого поколения.
7. Авторитарность – всегда зло
Научиться различать авторитарность и авторитет даже в мелочах, даже в микроскопических движениях души – одно из главных достоинств воспитателя, исповедующего педагогику Любви и Свободы.
Много лет работая в школе и занимаясь педагогической теорией, я тысячи раз убеждался в том, что научное решение этой проблемы позволяет четко отделить авторитет от авторитарности, свободу от вседозволенности, истинную любовь от слепой привязанности, необходимость бескомпромиссного подчинения нравственным законам от педагогического произвола и насилия…
Чем больше вчитываешься в книги доктора Спока, тем отчетливее сознаешь, что здесь речь идет не столько о замкнуто-этических категориях, сколько о главных проблемах воспитания, которые неизбежно сталкиваются с идеологией общества.
В одном из своих интервью доктор Спок сказал: «Знаете, поднялась такая буча после того как я выступил с этой злополучной статьей… Все спрашивают об одном и том же, все желают знать, зачем и почему я так написал. А уж письма! Вот, пожалуйста: "Стыдитесь, вы погубили молодое поколение". Или вот это: "В том, что мой сын стал преступником, виноваты вы…" Как все это глупо, как смехотворно! Они же ничего не поняли. Ничего! В своей статье… я лишь повторил все то, что твердил на протяжении трех десятков лет: "Не пасуйте перед своими детьми. Когда нужно, не бойтесь проявлять твердость по отношению к ним". Но быть твердым не значит быть злобным: это значит воспитывать ребенка в атмосфере радости и дружбы…»
Итак, частный, казалось бы, педагогический вопрос, что ставить на первое место – строгость или доброту, разделил людей на два противоположных лагеря. Первые – сторонники гуманизма – утверждают, что только в атмосфере доброты может быть осуществлено подлинное воспитание. К ним всегда принадлежал и Спок. Он писал в книге «Ребенок и уход за ним», что детям больше всего на свете нужна любовь преданных родителей, что дети, ставшие преступниками, страдали не от недостатка наказаний, а от недостатка любви, что каждый ребенок – личность.
Нельзя сказать, что сторонники второй концепции начисто отметали ласку и доброту. Они просто отдавали предпочтение строгости и жестким требованиям. Никто из них, разумеется, не призывал «сокрушать дитяти ребра сызмалу», но они ратовали за беспрекословное подчинение детей воле взрослого.
