Вот так и никак иначе! И ведь пишет это не советский диссидент, а канадец, уже 24 года борющийся с психиатрией. В. И. Новодворская – отдыхает.
Во-вторых – на сведениях, сообщаемых самими психиатрами в печатных изданиях и электронных СМИ. К сожалению, эти сведения часто искажают факты психиатрической жизни, по сути, являются в психиатрическом отношении малограмотными с единственной целью эпатировать читающих обывателей.
Вот мнение психиатра с мировым именем профессора Александра Бухановского в интервью радиостанции «Эхо Ростова» 13.12.05 года: «… Сейчас в психиатрии возникает новая проблема: масс-медиа и наша специальность. Сегодня на сцену выходят так называемые лже-эксперты. Таких людей Роберт Мортон, руководитель академии ФБР, удачно назвал «говорящие головы». В такой голове ничего нет, кроме того, что она говорит, она только вещает. Мозгов, знаний, материалов нет».
В-третьих – лживая, непроверенная информация исходит от самих журналистов. Почему-то большинство из них считают возможным судить о состоянии психического здоровья и судить, проявлением заболевания или нет является то или иное нарушение психической деятельности. Они с невероятной легкостью дифференцируют истинного больного от пациента, признанного душевнобольным в психиатрических или каких-либо других корыстных целях.
Собственное мнение журналистов, основанное на малопроверенных фактах и сведениях от психиатров с низкой квалификацией, формирует общественное мнение о психиатрии в отрицательном ракурсе.
В 1987—90 гг. под руководством профессора В. Рукавишникова группой сотрудников НЦПЗ РАМН было проведено исследование, основной целью которого было изучение общественного мнения о службах психического здоровья и психически больных. Важное место в этом исследовании занял анализ публикуемых в средствах массовой информации статей о психиатрии, психически больных и психиатрах.
Из 198 статей, отобранных для исследования врачами-психиатрами было написано 9 статей, а журналистами – 168. Наибольшее число публикаций на психиатрическую тему было в газете «Московский комсомолец», наименьшее в «Литературной газете» и «АиФ».
Вызывает сожаление, что в большинстве публикаций просматривается усиление сегрегации, отторжения психически больных. Язык большинства публикаций некорректен, развязен, пренебрежителен. При этом забывается очень важное обстоятельство – все психически больные стигматизированы, и каждое неосторожное слово может их больно ранить.
В 589 статьях употребляется слово «псих», в 776 – «психушка», в 330 – «дурдом».
Если в отношении неврозов и пограничных состояний публикации носят сочувственный, разъясняющий характер, даются советы по преодолению депрессий, фобий, других патологических проявлений в нервно-психической сфере, то в отношении эндогенных психозов картина совершенно иная. Тон таких публикаций нередко ироничен, открыто неприязнен. Именно к таким больным относятся слова «сумасшедший», «маньяк», «свихнулся».
Встречаются пугающие описания безумия, толкающего больного на кровавые поступки. Особенно печально, что информация такого рода порой вложена в уста психиатра.
В 2005 году увидела свет сакраментальная книга под редакцией А. Е. Тараса «Карательная психиатрия».
Книга представляет сборник статей, написанных историком, архивариусом, приведены архивные документы, наставления В. Буковского и С. Глузмана. Причем из всего перечисленного только рассуждения о психиатрии С. Глузмана имеют профессиональную базу (С. Глузман – психиатр).
В этой книге право судить о психиатрии предоставлено людям некомпетентным, позволяющим себе вторгаться в область науки, им неведомой.
На с. 178 этого труда мы найдем краткие статистические сведения о числе психически больных (вместе с алкоголиками и наркоманами).
Эти данные извлечены из доклада комиссии по проблемам улучшения здоровья населения, образованной по решению Политбюро ЦК КПСС от 19 октября 1978 года, куда входили министр здравоохранения Б. Петровский и министр МВД Н. Щелоков. Из этой записи следует, что в 1965 году в СССР состояло на учете 2 млн. 212 тыс. психически больных, указанных контингентов, а в 1978 году 7 млн. 188 тыс. В 1978 году были признаны невменяемыми 13,4 тыс. больных. Из-за нехватки мест только 17 % этой категории больных были изолированы в спецбольницах системы МВД.
Как же обстоят дела в наше время? Директор ГНЦССП им. В. П. Сербского Т. Б. Дмитриева полагает, что 25 % граждан России нуждаются в этой или иной психиатрической помощи. За последние 10 лет количество россиян, страдающих психическими заболеваниями, увеличилось на 40 %. Более 6 млн. человек хотя бы раз обращались к психиатрам. Около 10 тыс. граждан, совершивших особо тяжкие преступления и признанных невменяемыми, находятся в настоящее время на принудительном лечении.
30 % заключенных имеют психические расстройства.
А что же на Западе? Там тоже плохо.
Согласно мнению, высказанному в 1993 году маститым психиатром доктором Томасом Цасом (профессор психиатрии университета штата Нью-Йорк): «Психиатрия, по-видимому, является той главной разрушительной силой, которая влияла на американское общество в течение последних 50 лет».
Каждый шестой заключенный в США – психически болен. В американских тюрьмах втрое больше душевнобольных, чем находящихся в психиатрических больницах – в них сейчас лечатся 80 тыс. больных, а в тюрьмах пребывают 200–300 тыс. человек.
В любой из дней по меньшей мере 284 тыс. психически больных заключаются в тюрьму.
Вот такая совсем не радостная, информация, свидетельствующая о том, что не только благодаря «карателям в белых халатах» с садистской радостью помещающих в «психушки» и здоровых, и больных, но даже в США – оплоте демократии, в представлениях исконных, а не сермяжно-российских, не все хорошо со здоровьем нации.
То же самое происходит во Франции, Англии, Германии. Исключение составляют только благостная Швейцария да сказочный Люксембург.
Я не хочу и не буду анализировать причину роста числа психических заболеваний в этом «безумном, безумном, безумном мире» (Стэнли Крамер). Цель у меня совсем другая. Развенчать пустые психиатрические мифы, а их, даже в цивилизованных обществах, предостаточно. Остановлюсь на некоторых, живущих не только в головах россиян, но и жителей многих развитых стран.
Миф первый
Всего многообразия психических болезней не существует. Есть единый психоз
В 40—60-е годы XIX века под влиянием взглядов В. Гризингера сложилась концепция о том, что существует некое единое психическое расстройство. Течение этого расстройства характеризуется четырьмя следующими друг за другом стадиями: меланхолией, манией, безумием и деменцией. Говоря современным языком, единый психоз – это заболевание на одном полюсе, которого находится маниакально-депрессивный психоз, а на другом – шизофрения. В основу этой концепции положен принцип Т. Сиденгама, согласно которому синдром представляет собой закономерное сочетание симптомов, изменяющихся во времени.
Существуют серьезные доводы в пользу правильности этой теории…
При нарушении аффективной сферы, будь то мания или депрессия, всегда нарушается темп мышления. При мании убыстряется, иногда в чрезвычайной степени, течение ассоциаций вплоть до бессвязности, при депрессии мышление замедляется иногда до его полной остановки. Нарушения аффекта часто вызывают появление вторичного бреда. При мании – бред величия, а при депрессии – бред самообвинения, самоуничижения.
Другим доводом в пользу теории единого психоза является то обстоятельство, что между шизофренией и маниакально-депрессивным психозом существуют промежуточные переходные формы. Причем не только с точки зрения продуктивной, но и с точки зрения негативной, т. е. определяющей диагноз заболевания, симптоматики. Таким образом, шизофрения и маниакально-депрессивный психоз являются одним из вариантов течения одного и того же заболевания.
Только шизофрения – это самый злокачественный вариант течения, так как она приводит к развитию выраженного слабоумия, а маниакально-депрессивный психоз – самый доброкачественный вариант течения единого эндогенного заболевания, так как в этом случае дефект не развивается вообще.
В качестве промежуточных этапов рассматриваются эндогенные психозы с фазным течением и наличием в клинической картине бреда и чувства измененной личности или приступообразные формы без полной ремиссии с дефектом.
Ж. Гараббе в своей «Истории шизофрении» пишет, что в 1991 году, когда проводились Дни истории психиатрии в Отель-Дье, была сделана попытка подвести итог под концепцией единого психоза, т. е. собственно помешательства, то, замечает автор: «…Мы увидим, что «деменция прекокс» Е. Креполина и «шизофрения» Е. Блейлера могут рассматриваться как его перевоплощение».
