Артем. Ты знаешь, насколько я восхищаюсь тобой. В тебе проскальзывает такая мудрость какая-то, очень взрослая.
Эрика. Было немножечко неожиданно это, – вообще все. Потому что в 19 лет выйти замуж… Мы расписались еще за день до моего выпускного вечера. Это не входило в мои планы. И ты мне написал на своем iPhone, – как у тебя дела? Я просто помню, я так смотрю, я ж маленького роста…
Артем. Я сказал – давай плавно переведем общение из виртуального мира в реальный, – вот сейчас ты мне напишешь, ответишь в Фейсбуке, будучи на самом деле рядом со мной, и я тебе напишу в Фейсбуке, находясь около тебя, и ты снова мне ответишь – как бы виртуально. Это плавный переход из виртуального пространства в реальный мир – помнишь, да?
Эрика. У нас нет детей… Говорят, что если у мужа и жены нет детей, то это не семья. Но мы – потенциальная семья, и вопрос денег для меня, как женщины, – он один из самых главных, потому что мне кормить наших будущих детей. То есть мне надо об этом думать. Мужчины об этом не думают. Быть замужем – это не сложно. Вначале сложно, очень непривычно, а потом, когда люди притираются… Первый год всегда сложно, всегда надо найти точки соприкосновения.
Артем. Я нахожу в тебе много таких черт, которые есть во мне, меня это очень расслабляет, можно сказать. Я чувствую себя естественно с тобой, потому что знаю, что ты всегда меня поддержишь, что не будет какого-то отторжения.
Эрика. С Артемом все было легко. Я никогда не ощущала поддержки отца, у меня его не было, был отчим. И я всегда видела, что все мама делает, а тут я увидела поддержку, заботу мужскую, и мне это очень понравилось.
Ты мне сказал такую фразу, что если мы будем вместе, то я не буду работать. То есть ты сразу начал открывать карты. Мне это в тебе жутко нравится, что ты не ходишь вокруг да около – как мы будем жить, как у нас будет все в розовом цвете, какое ты платье оденешь на свадьбу и так далее. Все четко и ясно, и ты, образно говоря, всеми лапами стоишь на земле.
Артем. Человеку, для того чтобы ощущать себя наполненным, в этой жизни не хватает ощущения другого. Семейные отношения – это огромная возможность, бесконечный ресурс для того, чтобы быть счастливым. Сама природа помогает нам выйти в первый контакт друг с другом. Но потом снова возвращается естественное желание человека заботиться только о себе, оно разрушает эти первые выстроенные связи.
Горькая начинкаЭрика. Я не зарабатываю, полностью завишу от тебя. И наши деньги куда-то уходят, хотя я вижу какие-то пути, куда они могли бы уйти как бы более правильно, более рационально. Понимаешь? Меня это очень задевает. Я не знаю, как мы можем это решать вообще, эти вот вопросы…
Артем. Сейчас каждый из нас по очереди будет говорить о тех вещах, которые, как я вижу, являются недостатками.
Эрика. Ты будешь говорить о моих недостатках?
Артем. Я буду говорить то, что, как мне кажется, является твоим недостатком, что-то, что меня ну… раздражает. Мы делаем это по очереди. Начнем с того, как начинается день, да?
Эрика. Давай. Когда приходят критические моменты в отношениях и хочется собрать сумки и улететь куда-нибудь подальше, помогает одно незамысловатое упражнение. Какие-то маски, которые навешало общество, – их снять тяжело, без них ты стоишь как будто бы голый перед другим человеком… Внутренне обнажить себя – это почти что невозможно, но если мы преодолеваем себя и делаем – нам это очень помогает. Скорлупа, которая у нас есть, именно она нас сковывает, и мы никак не можем ее снять. То есть мы добровольно идем на то, что все-таки, несмотря ни на что, ее снимаем.
Артем. По утрам меня лучше не трогать вообще. То есть молча можно там чего-то делать – ты принеси что-то хорошее, полезное, ничего не говоря. Я внутри поблагодарю тебя за то, что ты понимаешь мое нынешнее состояние и даешь общение в таком виде, в котором я могу принять.
Эрика. То есть вообще ни в какой форме?
Артем. Дальше. Мне не нравится, когда ты чересчур эмоциональна, особенно если я знаю, что мы на людях и меня ассоциируют с тобой, и вот ты какой-то странный образ на себя надеваешь, который… я не хотел бы, чтобы его ассоциировали со мной. Но ты его показываешь. Твоя чересчур излишняя эмоциональность проявляется. Ты можешь заплакать вдруг, проявить какую-то такую (ну, не знаю) сверхчувствительность, невпопад засмеяться. Может, это все и уместно, но в меру. Эта мера, она не всегда тобою ощущается. Сделай то, что тебя просят.
Эрика. Кстати, мне жутко не нравится, когда ты меня учишь. Я в чужом городе, в чужой стране, мои родители далеко, мы живем с твоими родителями. У меня нет комнаты, куда я могла бы уйти и как бы вылить свои эмоции, – потому что ее просто нет. И лично меня бесит, что ты этого пытаешься не замечать, что – как бы все хорошо, все замечательно, мы живем прекрасно, ты ведь на все согласна, трали-вали. Но я не согласна! И когда это так, ты порой не слышишь или не хочешь слышать. Ты пытаешься не замечать, делаешь вид, что не замечаешь, в итоге эта проблема – она никак не решается. И надо дойти до критической точки, поругаться и хлопнуть дверью, чтобы ты как-то начал об этом думать. Понимаешь?
Артем. Что-нибудь еще?
Эрика. Все. Еще что-то хотела сказать, что-то меня в тебе жутко раздражает.
Артем. Когда я тебя пугаю!
Эрика. Да!
Толстый слой шоколадаЭрика. Ты помнишь, как мы познакомились? Все началось в автобусе. Там стояло восемь туристических автобусов, и в каждом сидело по семьдесят человек, – огромные такие. И меня пересаживали из первого во второй, и когда меня пересадили в третий, в русский автобус, я просто помню эту мысль, в пол-лица – это мой муж? Это был шок какой-то, потому что мне тогда было 19 лет (какой муж?), нет, вообще 18 мне было.
Артем. У тебя видение какое-то было или что?
Эрика. Нет, это было… Вот, сидишь так, и это – твой муж. Когда я прилетела в первый раз в Киев, ты меня встретил с таким маленьким прикольным букетиком каких-то экзотических цветов, которых я никогда не видела. И ты стоял, и у тебя был такой образ – буквально тот самый мужчина, который мне нравится. Ты такой высокий, у тебя такая бородка, ты в таком пальто красивом…
Артем. Я восхищаюсь, конечно, твоим пониманием этой женской роли. Ты готова где-то пожертвовать собой для того, чтоб сохранить правильный настрой. Ты очень милая, мне очень нравится твоя внешность. В моих глазах ты была тогда, на экскурсии, таким… (можно сказать это первый день, когда я тебя помню) … Я смотрел на тебя с безумным трепетом, с особой негой – на твои странные повадки, – на то, как ты двигаешься, как ты общаешься с людьми. И я глазами постоянно искал тебя в толпе, и мне было интересно, что дальше? И когда совпадали остановки моего автобуса и твоего, я сразу выходил и искал тебя. У меня чувство было такое, ты знаешь – любовь с первого взгляда, это чувство, что что-то родненькое такое рядышком бегает. Ты – воплощение женственности для меня.
Эрика. Знаешь, оказывается, очень неудобно это слушать. Я ощущаю тебя как очень близкого человека, но очень неудобно, когда ты – у меня мама была всегда самым близким человеком, – а тут ты, тоже самый близкий человек, и говоришь мне такие вещи. Мне реально неудобно, мне хочется сказать – стоп-стоп, хватит, потому что я просто готова поплыть. Ну, жуткое на самом деле состояние, ну, приятное, но при этом жуткое такое, неудобно, потому что хочется сразу ответить. Но ты это говоришь, и мне страшно, что я тебя просто собью.
Я очень боялась, что ты будешь жестким. «Вот только так и никак иначе!» Но я ожидала одно неприятное, а получила – другое. Жить в такой атмосфере гибкости очень приятно. А еще мне нравится то, что ты очень подвержен, готов к изменениям, полностью подстраиваешься под человека. Я вижу, что ты меня копируешь, потому что я тебя тоже копирую. Вот это совместное копирование друг друга, оно дает невероятное соединение, и это очень-очень классно. А еще мне нравится, что ты зарабатываешь деньги. Тебе не безразлично это, потому что для меня это важно, так как я из простой семьи, и знаю, что такое жить тяжело, а ты, понимая меня, покрываешь все эти страхи. То есть ты – большой такой папа, который еще и друг, и муж, и все-все-все. Мне это очень нравится. Ты особенный.
Я вначале говорила о материальном, потому что, когда я зацепляюсь за что-то в этом мире, мне хочется видеть все стороны, даже плохие, и они, как правило, материальные, это вопрос денег, внешнего вида, того, как мы живем, что мне не нравится и так далее. Когда ты начинаешь открываться, думать о будущем, понимаешь, что материальное есть и всегда будет. Но я не хочу жить, как птичка в золотой клетке, для меня важна и внутренняя составляющая.
