Со временем она стала использовать песочную терапию в работе не только с детьми, но и со взрослыми. Мартин Калфф отмечает, что это произошло достаточно случайно. Дело в том, что родители были просто поражены эффективностью метода, теми изменениями, которые происходили с их детьми в результате работы с песком. Поэтому многие сами стали участвовать в терапевтической работе с Дорой Калфф. Создание образов в песочнице и взрослым обеспечивало прямой доступ к бессознательному, вело к значительным позитивным изменениям.
К. Г. Юнг писал, что «с эмоциональным смятением можно иметь дело, не только проясняя его интеллектуально, но и другим способом, придавая ему визуальную форму. Не важно, насколько эстетически и технически будет хороша картина, это просто место для свободной игры фантазии, чтобы наиболее полно могло выразиться всё. Продукт создается под воздействием и сознания, и бессознательного, воплощая в себе как стремление бессознательного к свету, так и стремление сознания к вещественности» (Jung C. G., vol. 8, CW, p. 82–83).
Песочная терапия является одним из методов, основанных на практической, творческой работе. Примечательно, что в отличие от рисования и лепки, все-таки зачастую ассоциирующихся с определенными творческими навыками, создание композиций смягчает сомнения и раскрепощает самовыражение, поскольку миниатюрные фигурки и различные предметы коллекции предоставляют уникальную возможность создавать композиции без опасений за художественное качество законченного произведения.
Клиент, будь то ребенок или взрослый, находясь перед подносом с песком, волен создавать любую трехмерную картину. Руки опускаются в песок, трогают его, перебирают, при желании придают ему конкретную форму, затем фигурки и предметы, отобранные с полок, занимают соответствующее место в композиции, то, которое клиенту кажется подходящим. В эту игру человек вовлекается полностью: его телесное, психическое и духовное начало – в их взаимовлиянии. Практическое взаимодействие с песком и формирование рельефа вызывает тактильные ощущения, пространство песка открывает двери фантазии, бессознательные содержания обретают символическое выражение, и, воплощенные в фигурках и формах, они становятся доступными для интуитивного схватывания, размышлений и чувственного проживания. Оформленные вещественно, бессознательные содержания позволяют сознательному разуму всматриваться в зримо представленные образы. Клиент отмечает для себя что-то из появившегося в символах, и хотя значения этих образов не могут быть полностью поняты интеллектом, они открыты для постижения душой. Этот творческий процесс, помимо предоставления глубинного материала сознательному разуму, расширяет внутреннее пространство души, заселенное символами, ту «третью область», где образы хранятся, отражаются и приходят во взаимодействие, рождая новые мотивы, которые воплощаются в последующих композициях.
Сейчас метод песочной терапии широко известен в мире во многом благодаря тому, что Дора Калфф проводила семинары и читала лекции не только в Швейцарии, но и во многих клиниках, институтах и университетах разных стран: Италии, Германии, Соединенных Штатов, Японии. Теперь уже ее ученики продолжают традиции и развивают метод. Мартин Калфф, Рут Амманн, Эстель Вейнриб, Кей Брадвэй, Барбара Тернер и многие другие описывают теорию и практику юнгианской песочной терапии в статьях и книгах. Некоторые из последователей ищут способы сочетать песочницу с другими направлениями и техниками. Израильский терапевт Ленор Штейнхард рассматривает использование песочной терапии в арт-терапевтическом процессе наряду с другими средствами визуальной художественной экспрессии, уделяя особое внимание специфике создания клиентами песочных форм по сравнению с рисованием и лепкой. Джон Аллан в книге «Ландшафт детской души» излагает свой опыт работы со школьниками с применением различных техник (рисование, разыгрывание сцен, сочинение историй, игры в песок), подчеркивая особенности юнгианского подхода. Австралийские терапевты Марк Пирсон и Хелен Уилсон делают акцент на символической природе песочных композиций и описывают песочную терапию в рамках работы по эмоциональному высвобождению. Поощряемый к творческому самовыражению и рефлексии, клиент находит подходящую модальность работы с символами, будь то игра, рисунок, движение или работа с телом. Эмпатическая вовлеченность терапевта, его творческие сомнения и доверие процессу создают эмоционально безопасные отношения, благодаря которым клиент может иметь дело со своим внутренним миром. Латвийский терапевт Вера Батня в книге «Миры на песке. Песочная терапия» делится личным подходом, сложившимся в процессе обучения и многолетней практики. Она отмечает, что «игра с песком интимна, как нежное прикосновение матери, так необходимое для хорошего самочувствия и роста ребенка» (Батня В., 2010, с. 14).
Это яркое образное выражение отсылает к мысли Доры Калфф, что внутренняя сила человека происходит из глубокого ощущения единства младенца с матерью. Разрыв чувства связанности с матерью травмирует внутреннее чувство целостности и препятствует нормальному развитию ребенка. Создаваемое терапевтом «свободное и защищенное пространство» служит условием появления ощущения единства у обоих участников, по своей природе похожего на ранние взаимоотношения с матерью, и тогда клиент имеет возможность заново прожить эмоциональное отношение в переносе и достичь психической интеграции (Kalff D., 2003).
Ирландский юнгианский аналитик, профессор Джун Аттертон проходила обучение у Доры Калфф в университете Южной Калифорнии в конце 1960-х годов. Более пятнадцати лет Джун Аттертон занималась песочной терапией с клиентами, а потом стала преподавать ее сначала в Ирландии, а затем и в других странах, в том числе Японии, Эстонии, России. Она впервые приехала в Санкт-Петербургский государственный университет в середине 1990-х годов по приглашению тогдашнего декана факультета психологии А. А. Крылова и с тех пор постоянно проводила обучающие семинары по песочной терапии и юнгианскому анализу в Санкт-Петербурге в рамках университетской программы дополнительного образования. На семинарах она щедро делилась со слушателями своими знаниями и опытом, размышлениями и тонкими наблюдениями, создавая на занятиях то защищенное свободное пространство, в котором бессознательное проявляется во всей своей глубине. Терапии невозможно научиться по книгам, она постигается через опыт живой связанности. Мне посчастливилось изучать метод под руководством Джун Аттертон и проходить у нее личный учебный анализ. Теперь уже на супервизорских встречах она вдохновляет нас, ее последователей, на профессиональное развитие. Под ее руководством мы, группа психологов ассоциации юнгианской песочной терапии, обучаем этому методу, так что благодаря Джун Аттертон sandplay используют многие психологи, работающие в детских садах и школах, клиниках и специализированных центрах в разных уголках нашей страны.
Возможности песочной терапии трудно переоценить при работе с людьми, имеющими негативный эмоциональный опыт, перегруженными непроработанными эмоциями. Сюда можно отнести детей и взрослых из дисфункциональных семей, переживших физическое, сексуальное и эмоциональное насилие, столкнувшихся с травматическими событиями, имеющих поведенческие проблемы, невротические проявления, зависимости. Он эффективен в работе с теми людьми, которые, по выражению Джун Аттертон, «слишком часто чувствуют, что их не слышат. С теми, кто и отчаялся, и потерял связь с глубинными страданиями и потребностями».
Песочная терапия отсылает к магическому миру детства и позволяет найти дорогу к когда-то оставленным и забытым переживаниям. Наверное, нет такого человека, который не играл бы в детстве в песочнице во дворе, не строил замки на морском берегу или запруды у ручейков, не засыпал песком маленькие «секретики» – красивые цветочки и травинки, прикрытые стеклышком. При построении композиций на песке возрождается способность людей создавать символы, а в особенно трудные для человека времена творческая игра вновь приводит в движение врожденный потенциал к развитию, служит психологическому обновлению. Дональд Сандер в своем предисловии к книге Р. Амманн говорит: «В песочной терапии мир детства вновь распахивает перед человеком свои двери, и эти же двери ведут в бессознательное и скрытые в нем тайны» (Ammann R., 1991, p. xi).
Рисование песком и визуализация с древних времен применяются в традиционных религиозных церемониях. Создание мандалы[1] из цветного песка широко используется в буддийских и индуистских практиках. Рассматривая роль мифов в исцелении, Мирча Элиаде описывает обряды разных племен. У бхилов колдун у постели больного просыпает маисовую муку и рисует на ней мандалы. Процесс построения соответствует магическому воссозданию мира, и в больного вливаются гигантские силы (Элиаде М., 2010). Д. Сандер описывает ритуалы исцеления индейских народов навахо и хопи. Рисование песком является главным элементом ритуала, возвращающего человека к гармонии с миром. В процессе совершения ритуала знахарь окружает страдающего традиционными шаманскими образами. Воплощенные в рисунках на песке животные, растения, ветры, дождь, боги передают вековую исцеляющую силу. Каждая эра привносит новые перспективы, и песочная терапия, более молодая и психологически гибкая, приводит к соприкосновению с тем же архетипическим уровнем, открывает все те же двери к скрытым таинственным силам психики, восстанавливающим порядок и гармонию.
