Весь приведённый в данной брошюре фактический материал свидетельствует о том, что это именно так и есть. В проводимых ныне опытах по внушению на расстоянии испытуемым, спящим или бодрствующим, обычно передаются рисунки или зрительные образы предметов, те или иные движения, поступки, чувства, но совсем не «мысли», в прямом и тесном смысле этого слова. Что касается отдельных слов и их сочетаний, то они изредка имеют место в случаях спонтанной телепатии. Тут надо вспомнить, что слова в некоторых случаях бывают сигналами, относящимися не ко второй, а к первой сигнальной системе. Простым условными раздражителями они могут быть для дрессированных животных, для маленьких детей, у которых ещё не развилась вторая сигнальная система, для слабоумных взрослых, да и для нормальных людей в состоянии сна. Во второй главе приведены случаи спонтанной телепатии, в которых перципиенты воспринимали слова индуктора в своих сновидениях или в просоночном состоянии; но ведь во время сна вторая сигнальная система заторможена и действует одна только первая сигнальная система. Примером телепатической передачи слова, как простого условного раздражителя, может служить случай, описанный проф. де Ти: произнесение её слабоумным братом ничего не говорящего ему названия городка Эстрепаньи.
Несравненно более частая передача на расстоянии зрительных и всяких других образов, чем слов подтверждает правильность высказанной мною в девятой главе мысли, что телепатическая связь отнюдь не является последним достижением эволюции. Ведь в процессе эволюции вторая сигнальная система появилась позже первой. Непрерывно подтормаживая в бодрственном состоянии более древнюю первую сигнальную систему, она ограничивает у человека проявление внушения на расстоянии, как в отношении индукции, так и перцепции.
Всё это имеет несомненный интерес для естественника. Для философа же важнее подчеркнуть другое: телепатическая перцепция, если она будет окончательно установлена, явится единственным средством непосредственного познания чужой психики, по крайней мере некоторых психических переживаний (относящихся, по Павлову, к первой сигнальной системе). Иных средств современная наука не знает. Одно время возлагалась надежда на расшифровку электроэнцефалограмм в целях проникновения в содержание психики другого лица, но надежда эта не оправдалась. О содержании чужой психики мы можем судить только косвенным образом — по аналогии с самим собой. Например, мой собеседник говорит что-либо смешное, шутит, смеётся; по собственному опыту я знаю, что, когда сам веду себя подобным образом, мне бывает весело, я переживаю некое своеобразное чувство. Значит, заключаю я по аналогии с самим собой, данный момент такое же чувство переживает и мой собеседник. Но это не доказательство: ведь хороший актёр может отлично изобразить все внешние признаки весёлости, хотя на самом деле ему, быть может, совсем не до веселья.
«Чужая душа — потёмки», — говорит народная мудрость. А известный в своё время профессор философии А.И.Введенский, основываясь на рефлекторной теории поведения животных и человека, выдвинул тезис об «отсутствии объективных признаков чужой одушевлённости». Нельзя, мол, доказать, что другие люди не рефлекторные автоматы, а такие же, как я сам, одарённые психикой существа. И никто в то время не смог представить таких доказательств, никто не догадался заявить, что экспериментальное доказательство одушевлённости другого лица в принципе может быть дано опытами бессловесного внушения и случаями спонтанной телепатии. Овладение телепатическими явлениями обещает расширить наши познавательные возможности и как раз в той области знания — психологии, — где они так ограниченны.
Строго научное изучение различных проявлений внушения на расстоянии имеет также идеологическое, антирелигиозное значение. В капиталистических странах эти явления сплошь и рядом используются как веский довод, подкрепляющий суеверные представления о душе, о «власти духа над материей». У нас в широких кругах населения интерес к внушению на расстоянии питается происходящими в обыденной жизни явлениями спонтанной телепатии. Её проявления имеют место и в наши дни, у советских людей, освободившихся от суеверных религиозных представлений. Явления эти настоятельно требуют научного объяснения. Их отрицание или замалчивание приносит не пользу, а вред: «Шила в мешке не утаишь». Это понимали и понимают многие выдающиеся представители советской культуры — учёные и писатели, в том числе и К.Э.Циолковский.
Сейчас ещё трудно гадать о том, какое значение для науки и жизни имело бы практическое овладение явлениями бессловесного внушения и выяснение осуществляющего его фактора. По этому вопросу высказываются различные мнения — пессимистические и оптимистические, однако преобладают первые. Например, проф. Эмилио Сервадио (Е. Servadio) считает, что «явления телепатии мало влияют или совсем не влияют на развитие нашей культуры; они несравненно менее полезны, чем обычные средства коммуникации; никто не сомневается в том, что любой случай телепатии, каким бы поражающим он ни был, несравненно менее точен и удобен для установления связи, чем телеграмма или телефонный вызов»[138]. Телепатическая связь может быть полезной для некоторых животных, могла быть полезной для людей до изобретения современных средств коммуникации, но теряет своё значение в условиях современной жизни.
Непредвиденно большое, можно сказать, огромное для науки и жизни значение внушение на расстоянии получило бы в том случае, если бы оказалось, как мы и полагаем на основании своих опытов, что телепатическая связь осуществляется каким-то ещё неизвестным нам видом энергии или фактором, присущим только наивысшей форме развития материи — веществам и структурам головного мозга. Установление такой энергии или фактора было бы равноценно открытию внутриатомной энергии.
Именно на это должны быть направлены главные усилия исследователей внушения на расстоянии. До решения этого вопроса ещё далеко, но уже и теперь в зарубежных странах предпринимаются некоторые попытки использовать бессловесное внушение для мирных целей и, как можно заключить по некоторым газетным сообщениям, для целей войны.
Так, например, в Голландии были проведены обширные исследования телепатической перцепции у детей младшего школьного возраста (10–12 лет) ван Бушбахом[139] и дошкольного возраста (4–6,5 лет) ассистенткой Парапсихологического института в Утрехте Лоуверенс[140]. Задача этих двух исследований состояла в выяснении вопроса: возможно ли использование бесловесного внушения в целях воспитания детей. Результаты во многом совпали. Оказалось, что личность воспитателя, его умение завоевать симпатию и любовь детей являются важными факторами в получении успешных результатов при проведении опытов бессловесного внушения. При этом девочки, за немногими исключениями, дали значительно более высокие результаты, чем мальчики.
Вот некоторые условия и конкретные результаты опытов Лоуверенс. Вместо обычных карт Зенера дошкольникам мысленно передавались цветные рисунки игрушек: кукла, мяч, грузовик, олень и башня из деревянных брусков. Инструкция давалась детям в форме сказки. Воспитатель, скрытый от детей экраном, смотрел на одну карту за другой (в соответствии со случайно выбранным порядком), а каждый ребёнок старался выбрать при каждой пробе из кучки картинок ту, на которую, как ему казалось, смотрит находящийся за экраном воспитатель. В опытах с индуктором-воспитателем принимало участие 684 ребёнка из 15 классов. Общее число проб — 17000 (684 серии по 125 проб). Из них было получено 3703 угадывания вместо следуемых по теории вероятностей 3420, т. е. с положительным отклонением, равным 283. Вероятность того, что этот результат случаен, очень мала; она выражается числом — 0,00000006. В контрольных опытах при участии тех же детей индуктором была сама Лоуверенс — почти незнакомый для детей человек. Участвовало 420 детей из 10 классов; общее число проб — 10500 (420 серий по 25 проб). Эти опыты дали результат, который надо было признать случайным, что ещё более подчёркивает значение непосредственной психической, связи между воспитателем и воспитуемыми. Из приведённых фактических данных можно сделать вывод, что воспитатель воздействует на своих воспитуемых не только словом и личным примером, но и бессловесным телепатическим влиянием, сам об этом не подозревая. Это неподотчетное влияние может действовать на воспитуемого исподволь, не вызывая его сопротивления и протеста, и даже тогда, когда воспитатель отсутствует. К этому надо добавить, что словесные внушения, производимые во время ночного сна воспитуемого, уже давно применяются родителями в некоторых странах[141].
Наряду с этими мирными начинаниями в капиталистическом мире зреют и агрессивные замыслы. В первой главе уже упоминалось о статье французского журналиста Жака Бержье «Передача мысли — оружие войны». В ней не только описываются опыты на борту подводной лодки «Наутилус» (подлинность который нам подтвердить не удалось), но и приводятся некоторые настораживающие выдержки из американских газет. Вот что писал об этом Бержье.
