Исследования ДМТ были запрещены вместе с исследованиями LSD в 1965 году.
Следовательно, — и это можно утверждать, — европейская и американская культура снова «испугалась» тех состояний сознания, к которым приводил наркотик.
Большинство людей, использовавших ДМТ, утверждают, что продолжали эксперименты, потому что им было «безумно интересно» участвовать в «трипах».
Похоже, что культура испугалась именно этого интереса.
Почему?
Может ли интеллектуальный интерес, естественное стремление человека к познанию мира, перерасти в зависимость?
И если да, то как отличить болезненный интерес от той обычной заинтересованности, без которой немыслима человеческая жизнь?
Пейота и мескалинВ культуре индейцев Мексики кактусы играли особую роль. Древний герб страны ацтеков представлял собой орла, сидящего на кактусе. В их религиозных представлениях было множество богов-кактусов. Жрецы могли причислять кактусы к лику святых, то есть обожествлять их за особые заслуги. Колючки кактусов применялись в качестве жертвоприношения и как самое страшное наказание. Кактусы вешали на дверях и окнах домов для защиты от вампиров…
Совершенно особую роль в религиях ацтеков и всех индейцев Центральной Америки (насчитывающих, как минимум, 4–5 тысяч лет) играли кактусы, вызывавшие галлюцинации и измененные состояния сознания.
Одним из первых в 1577 году, во времена конкисты, их описал придворный врач испанского короля Фернандо Хернандес.
Самым известным из них стала пейота — маленький шарообразный кактус серовато-голубоватого цвета, который европейские кактусоводы называют лофофорой (Lophophora williamsii). Он не имеет колючек, вместо них покрыт мягкими пушистыми «хохолками». Его мякоть — с тошнотворным горьким вкусом, плохо переносима людьми, не привыкшими его употреблять.
Для индейцев этот кактус был особым божеством — богом Юкили, который пожертвовал собой ради людей. Он умалился и стал кактусом. Чтобы почувствовать связь с душой бога-кактуса, индейцы съедали кусок его «тела» — подсушенной мякоти.
В этот момент случалось чудо. Душа покидала бренный мир и сливалась с миром божественным.
Сбор пейоты и доставка ее из мексиканских степей выливались в особое торжество, особую религиозную церемонию. В октябре, во время цветения растений, когда в них содержится наибольшее количество активных веществ — алкалоидов, в степи уходили пейотерос — сборщики пейоты. Пейотерос были священнослужителями и круглый год, кроме времени сбора пейоты, ничем не занимались и жили в атмосфере всеобщего почитания. Для поиска пейоты их сознание должно было быть настроено определенным образом. Считалось, что пейота открывает себя не каждому. Неподготовленный человек не может увидеть пейоту, даже если она растет прямо перед его ногами. Пейота скрывает себя от профанов.
Пейотерос одевались в специальные одежды и вооружались ритуальными стрелами. После того как пейота была аккуратно срезана около корня, они должны были послать стрелы на все четыре стороны света, чтобы разрушить волшебство злых духов, не дающих человеку найти пейоту.
Вот рассказ одного из европейцев, который пытался собирать пейоту:
«…Часто я подолгу стоял на одном месте, пристально разглядывая окружающие камни и землю, но… ничего не видел. И вдруг — у меня словно глаза прояснились: там, где не видно было ничего, кроме камней, я вдруг замечал сразу несколько лофофор. Однажды я нашел таким образом штук тридцать сразу, но, когда я привел на это место своего товарища, он тоже ничего не увидел. Правда, он так и не «прозрел» до конца, даже когда я его просто нагибал над кактусом».
Между тем каждый мужчина многих племен Центральной Америки считал своим долгом хотя бы один раз в жизни превратиться в пейотерос — это был необходимый шаг на пути его духовного становления.
Возвращение пейотерос в деревню сопровождалось большим праздником. Их опрыскивали ароматной водой, стелили под ноги цветочные лепестки. Мужчины входили в огромный, служивший специально для ритуалов вигвам, давали знак женщинам, что они могут войти, и все ели пейоту, разрезав ее на 4 части. Ее ели сырой или добавляли в алкогольный напиток из сока агавы — пульке. Спровоцированное пейотой общение с духами предков продолжалось всю ночь.
Иезуиты и инквизиция пролили реки крови индейцев, чтобы уничтожить обычаи, связанные с пейотой, но кактус победил.
Как и в случае ибоги, ритуал с использованием пейоты служил опорой для национального самосознания использующих его племен.
Христианской церкви даже пришлось пойти на компромисс. В 1911 году в Оклахоме была открыта «национальная церковь Пейота». Прием пейоты в ней совершался в католическом храме и сопровождался христианскими песнопениями. Эта церковь имела неожиданно большой успех и собрала несколько тысяч прихожан из числа индейцев штатов Айова, Канзас, Небраска.
Но с начала 60-х годов в большинстве штатов США изданы законы, запрещающие хранение и употребление пейоты. Даже содержание этого кактуса в коллекциях кактусоводов преследуется в уголовном порядке.
В 1962 году выходящая в Лос-Анджелесе газета «Тайме» сообщила о судебном процессе над тремя индейцами племени навахо, задержанными полицией в момент употребления пейоты. Несмотря на защиту психиатров, фармакологов и антропологов, индейцы были осуждены на срок от 2 до 10 (!) лет тюремного заключения каждый.
Этот случай вызвал скандал в прессе и многолетние юридические споры. Индейцы были жителями США, и на них распространялся закон о свободе вероисповедания.
Газеты писали, что «на фоне разгуливания на свободе общеизвестных гангстеров выносить столь жестокий приговор кучке индейцев, отправляющих свой религиозный культ, является по меньшей мере издевательством над принципами свободы».
Только в 1990 (!) году Верховный суд США пришел к выводу, что, несмотря на закон о свободе веры, религиозные культы не имеют права использовать любые наркотические вещества во время своих богослужений. Подобные вещества подлежат изъятию, а лица, их использующие, — уголовному преследованию в обычном порядке.
Здесь снова, как и в случае с ибогой, чувствуется страх культуры по отношению к веществу, способному вызвать галлюцинации. Общественное сознание отторгает растение, не приемлет его даже в качестве части религиозного культа.
С чем же связан подобный страх и неприкрытая жесткость мер по отношению к индейцам?
В 1897 году немецкий фармацевт Льюис Левин привез с собой из путешествия по Центральной Америке несколько головок пейоты. Он первым начал исследование химических веществ, содержащихся в кактусе.
Первым европейцем, испытавшим на себе действие пейоты и описавшим его, стал американский врач и журналист Сайрас Митчел.
В том же 1897 году он писал:
«Картина, разворачивавшаяся в эти несколько волшебных часов, была такова, что я считаю бесполезной всякую попытку описать то, что видел. Невозможно найти язык, который передал бы всю красоту и великолепие: звезды… тонкие, текучие цветные нити… затем резкий порыв бесчисленных точек белого света пронесся по всему полю зрения, как будто незримые миллионы Млечных Путей рассыпались перед глазами искрящейся рекой… зигзагообразные ярчайшие линии… — все это проходило передо мной, прежде чем я мог обозначить что-либо. Затем впервые с появлявшимися разными тонами цвета стали ассоциироваться определенные объекты.
Прозрачное копье из серого камня выросло до огромной высоты и стало стройной, богато отделанной готической башней, очень сложного и четкого рисунка, со множеством легко одетых статуй, стоящих в проходах или на каменных опорах. Каждый выступающий угол, карниз и даже поверхность камней в местах их соединения были ступенчато покрыты или увешаны гроздьями чего-то, казавшегося мне огромными, драгоценными, но необработанными камнями, чем-то похожими на массу прозрачных плодов…
Я понял потом, что это были не просто видения, — все эти предметы что-то для меня значили. Они были священными предметами, частями неизвестного мне, но каким-то образом все-таки моего религиозного опыта».
В том же 1897 году соперник Левина по исследованию пейоты Артур Хевтер выделил и испытал на себе главный из психоактивных алкалоидов, содержащихся в кактусе. Этот алкалоид получил название мескалин.
Открытие Хевтера положило начало целой эпохе не прекращающихся до сегодняшнего дня психиатрических, психологических и культурных дискуссий вокруг галлюциногенов. Вот что писал по этому поводу Теренс Маккена:
«Мескалин привел фармацевтов-экспериментаторов еще к одному химическому агенту «искусственного рая», гораздо более мощному, чем конопля или опий. Описание опьянения мескалином не могло не привлечь внимание сюрреалистов и психологов, которые разделили очарованность образами, скрытыми в глубинах вновь обретенного бессознательного».
