В кратком определении фенология – наука о сезонном развитии живой природы, обусловленном сменой времен года. Слово "фенология" в буквальном переводе с греческого – наука о явлениях. И хотя этот термин не целиком отражает существо предмета, стало быть, и не точен, он уже свыше 130 лет употребляется в научном обиходе.
И если фенология как наука определилась сравнительно недавно, то наблюдения людей над явлением живой природы восходят к эпохе собирательства и начала земледельческой практики. Исстари человек вникал в ход развития фаз окружающих растений – от весеннего отрастания до отмирания, замечал периодические явления из жизни птиц, дикого и одомашненного скота. Эти наблюдения были столь значительны, что они даже запечатлены в древних названиях месяцев: у славян май – травень (обильно отрастают травы), сентябрь – зарев (ревут олени, начало гона) и др.
И как многие другие науки, фенология берет начало в фольклоре – в исконной устной мудрости. Письменные источники фенологических наблюдений хорошо прослеживаются на материалах русских летописей, исторических хроник и описаний иноземцев, посетивших Московию в средние века. Правда, в этих материалах чаще всего встретятся описания редких, ненормальных явлений природы: сверхранний сход снега и безвременное вскрытие рек, последствия жестокой летней засухи, поздние грозы, чрезмерные холода и многое другое, что поражало авторов той далекой поры.
Проблески осмысленного подхода к наблюдениям уже видны в распоряжении Петра I А. Д. Меншикову, отданного им в 1721 году: "Когда деревья станут раскидываться, тогда велите присылать нам листочки оных понедельно наклеивши на бумагу, с подписанием чисел, дабы узнать, где ранее началась весна". Это было за 27 лет до того, как в Упсальском саду швед Карл Линней приступил к наблюдению одновременно за развитием растений и ходом погоды. Сопоставляя данные этих наблюдений, Линней вскрыл зависимость прохождения растительных фаз от характера погоды.
Линней создал в Швеции фенологическую сеть из добровольных корреспондентов, которые в разных местах страны отмечали сроки распускания почек, цветения, созревания плодов и опадения листьев. Свои взгляды на периодические явления ученый изложил в знаменитом труде "Философия ботаники". Линнея по праву называют отцом фенологии, хотя некоторые исследователи и предлагали этот титул присвоить французскому физику Р. Реомюру, который еще в 1735 году отметил зависимость сезонных явлений природы от температурного режима.
Родоначальником отечественной фенологии достойно признан энциклопедически образованный агроном XVIII века, великолепный труженик науки Андрей Тимофеевич Болотов. За свою 95-летнюю жизнь Болотов написал огромное число произведений, посвященных главным образом земледелию и плодоводству. Если собрать все его сочинения, то получится настоящая библиотека – 300 томов. Живя подолгу в тульской деревне, Болотов пристально вглядывался в самые потаенные приметы, складывающие облик сезонов. Свои наблюдения Андрей Тимофеевич изложил в трех толстых рукописях. Первый труд – "Письма о красотах натуры" посвящен ранней весне: от первой тали до оживления трав. Тут рассказывается и о прилете грачей, и об иве, которая своими "пупышками" напоминает о приходе весны, и об "уравнении годовых времян" – мартовском равноденствии, и, конечно, о разверзании листовых почек. "Тамо видел я духовитую черную смородину, укрытую уже со всем множеством развернувшихся листочков",- читаем на страницах этого труда.
Второй фенологический труд Болотова – "Кунст-камора натуры, или собрание записок, относящихся до красоты и приятностей натуры" (написан в 1789 г.) включает описания снеготаяния, когда "большие дороги в селениях покрываются уже навозом, делаются тяжкими", а также половодья и разрушения санного пути.
Интересно наблюдение над рыбами: "Рыба в воде уже чувствует приближение весны – поднимается из своих крепей, разгуливает подо льдом, ватажится". Любознатель натуры осматривает пашню, луга, дубравы, о которых пишет: "Лист сухой на дубах шумит, упадает на снег и вместе с ним сносится стекающею водою". В более поздней записи читаем: "Трава лезет уже везде из земли, как щетина, и с каждым днем представляет очам уже переменные виды".
Третий труд – "Живописатель натуры, или опыты сочинениям, относящимся до красоты натуры и увеселения себя оными" (1794-1798 гг.). Болотов признается, что это больше написано для собственного удовольствия. Здесь и наблюдения над февральскими оттепелями, и описание снегопада, и зарисовка морозного утра. К августу относятся "пиэсы": "К мальвам", "К бархатцам", "Прогулка осенняя", "Ко времени созревания плодов". Октябрь запечатлен в "Чувствованиях при больших и долговременных ненастьях в глубокое осеннее время". А. Т. Болотов везде подчеркивает связь вегетации растений с сезонными изменениями погоды. Он впервые установил аспектность в растительном покрове.
Из современников Болотова, наблюдавших фенологические явления, в первую очередь назовем директора петербургского Аптекарского огорода И. П. Фалька и академика П. С. Палласа. Уже в 60-е годы XVIII века они наладили регулярное изучение сезонной ритмики.
В Западной Европе еще во времена Линнея фенология вышла за пределы Швеции. В 1767 году в Германии ею, например, занимается Готфрид Рейгер, а двадцать лет спустя в Бельгии Мангеймское метеорологическое общество издает первую инструкцию по ведению фенологических наблюдений (правда, без указания фаз растений, которые следует наблюдать).
Первый призыв к широкому развертыванию фенологии в России раздался в 1838 году со страниц "Журнала садоводства". "Пусть любители садоводства по разным местам пространной России, богатой разнообразными климатами, примут на себя легкий труд,- наблюдать развитие произрастания растений, всем полосам общих…" – говорилось в этом призыве. Общество, издававшее журнал, собиралось составить календарь природы для садоводов. В том же году "Журнал садоводства" опубликовал результаты девятилетних наблюдений М. В. Толстого, проведенных им в окрестностях Москвы и в Дмитровском уезде. Накопленные сведения М. В. Толстой представил в виде ботанического календаря.
Тогда же по просьбе бельгийского фенолога А. Кетле сбором данных о сезонном развитии московской флоры занялся преподаватель Земледельческой школы ботаник Н. И. Анненков. Наблюдая над 400 растений, Анненков отмечал сроки облиствения, появления первых бутонов и цветов, отцветание, плодоношение, пожелтение и опадение листьев и вторичное цветение. Добытые им сведения печатались в бельгийских ботанических бюллетенях, поэтому с ними хорошо была знакома мировая фенологическая общественность. С Анненкова отечественная фенология становится на прочную основу. Период романтизма и созерцательности оставался позади.
В 1848 году А. Кетле издает подробную инструкцию по сбору фенологических сведений. Ее достоинство – в постановке вопроса о необходимости однородных способов накопления исходного материала. Данные становятся сравнимыми лишь при единой методике наблюдений. Через два года эта инструкция увидела свет и в России.
Русские ученые все настоятельнее требуют широкого развертывания фенологии. Академик П. И. Кеппен, сам много лет наблюдавший за сезонным развитием растений в Крыму, в 1845 году обратился с воззванием в Академию наук о постановке сети регулярных фенологических наблюдений. Такая сеть была создана под руководством Русского географического общества. Особенно заметно потрудились по сбору феносведений А. Д. Денгинк в Кишиневе, Ф. Гердер и К. Лин-сер – в Петербурге, В. Поггенполь – в Умани. Но массовой сети корреспондентов так и не было, хотя к началу 80-х годов в Германии уже насчитывалось около 600 наблюдателей, в Англии и Австрии – по 300. Немецкий фенолог Е. Ине тогда же предложил составлять биоклиматические карты с нанесением линий одновременного наступления в разных пунктах одних и тех же фаз развития растений. На основе русских материалов такие карты составил последователь Ине В. И. Ковалевский.
Большой вклад в развитие фенологии внес известный русский погодовед А. И. Воейков. В своих трудах он настойчиво проводил мысль о взаимной связи метеорологических и фенологических наблюдений. Ход погоды в году непременно отразится на сроках наступления фенологических фаз, этих обязательных ступенях роста и развития растений,- таков главный вывод Воейкова-фенолога. В дальнейшем его вывод станет краеугольным камнем в учении о решающем влиянии температурного режима на состояние дикой и культурной флоры.
Исключительная заслуга в становлении отечественной фенологии принадлежит Дмитрию Никифоровичу Кайгородову, чье имя по праву присвоено фенологической сети нашей страны. Еще в 1871 году, будучи артиллеристом, Кайгородов предпринял обширную программу фенологических наблюдений. Увлечение перешло в каждодневную потребность, и молодой поручик снимает мундир и садится за полевые записи. Под его пером даже самые обыкновенные картинки природы приобретают особую живость и значимость. Кайгородов пишет очерки, статьи, книги из жизни зеленого и пернатого царств, создает непреходящие рассказы о русском лесе, дает в руки ботаникам, грибникам, натуралистам великолепные наставления, которые воспитывают несколько поколений естествоиспытателей. Дар Кайгородова-популяризатора столь велик, что его труды до сих пор читаются с увлечением и эстетическим наслаждением.
