Не сгибай запястье. Движение корректируется и уточняется. И у вас получается лучше.
Гиппокамп чрезвычайно важен для формирования новых воспоминаний, хранящихся в эпизодической и семантической памяти, но в создании мышечной памяти эта структура совсем не участвует. Генри Молисон, у которого удалили гиппокамп в обоих полушариях в попытке избавить его от жестоких приступов эпилепсии, утратил способность формировать сознательно извлекаемые воспоминания. Но – удивительное дело – у него по-прежнему формировалась мышечная память о новых действиях. Он не помнил, что происходило пять минут назад, но мог научиться новым навыкам.
В своем самом известном эксперименте психолог Бренда Милнер научила Генри зеркальному рисованию. Его попросили нарисовать на листе бумаги контур звезды между двумя другими концентрическими звездами, но видеть свою руку, карандаш и лист бумаги он мог только в зеркале. Это сложная задача, и поначалу Генри справлялся с ней плохо, но он продолжал тренироваться и в конечном итоге научился рисовать звезду без ошибок. Таким образом, он продемонстрировал способность учиться, то есть создавать и хранить в долговременной мышечной памяти информацию о том, как зеркально рисовать звезду. Однако у него не сохранилось осознанного воспоминания о том, что он учился этому навыку, – как и обо всем остальном, что с ним происходило. Рисуя звезду, он каждый раз говорил, что делает это впервые. Но его неосознанная мышечная память «помнила» то, что забывала осознанная декларативная.
Таким образом, консолидация мышечной памяти требует повторяющейся активации нейронов при помощи длительной целенаправленной практики. После закрепления паттерна нервной активности для данного навыка память о том, как бить по мячу для гольфа, хранится в виде взаимосвязанной активации нейронов моторной коры. Эти нейроны через спинной мозг посылают команды мышцам тела. Пошевелить большим пальцем левой ноги, выставить вперед указательный палец левой руки, выполнить прыжок «гран жете», ударить клюшкой по мячу для гольфа – все эти действия продиктованы возбуждением определенных нейронов моторной коры мозга.
Как и для других типов памяти, многократные повторения укрепляют мышечную память и способствуют эффективному извлечению информации из нее. А поскольку эти взаимосвязанные нейроны дают указания телу, что делать, то с каждым разом у вас получается все лучше и лучше. Тренируемые навыки становятся более стабильными и стойкими.
Эти улучшения отчасти связаны с тренировкой мышц тела. Если вы постоянно тренируетесь в беге на 110 метров с барьерами, то мышцы, участвующие в беге и прыжках через барьеры, укрепляются и приспосабливаются для выполнения именно этой задачи, и ваши результаты улучшаются. Но способность быстрее преодолевать барьеры и не падать развилась в первую очередь потому, что вы многократно активизировали и укрепляли определенные нейронные связи в своем мозге. Ваши результаты улучшились не только вследствие увеличения четырехглавых мышц бедра. Я могу целыми днями приседать, накачивая эти мышцы, но все равно не преодолею ловко даже первый барьер. Тренировки совершенствуют ваше мастерство в беге с барьерами потому, что ваш мозг становится больше.
Сканирование мозга показывает, что по мере превращения из новичка в мастера увеличиваются в размерах те участки моторной коры, которые активизируются при выполнении данного действия. Например, у пианиста увеличивается часть моторной коры, отвечающая за движения пальцев, причем у виртуоза эта зона гораздо больше, чем у начинающего музыканта. Искусное владение любым навыком – это результат формирования большего числа нейронных связей, выделения большего объема мозгового вещества для мышечной памяти о данном действии.
Повторяющиеся действия изменяют мозг, а затем мозг изменяет движения тела. Точно неизвестно, какой объем тренировок достаточен для изменения мозга, но обычно для овладения новым навыком требуется больше повторений, чем для запоминания нового имени или места, где вы оставили машину. Писатель Малкольм Гладуэлл в своей книге «Гении и аутсайдеры» популяризировал представление, что путь от новичка до мастера требует десяти тысяч часов тренировок. На первый взгляд это число кажется абсурдно большим. Например, я занимаюсь танцами один раз в неделю по часу. Когда преподаватель в первый раз показывает нам хореографию для Uptown Funk Марка Ронсона в интерпретации Бруно Марса, я двигаюсь медленно и неуклюже, часто ошибаюсь, но через два или три занятия движения уже закрепляются у меня в памяти, и я могу исполнить танец без ошибок. Мне потребовалось всего четыре часа упражнений. Что происходит? Неужели я лучшая в мире танцовщица? Вряд ли.
Утверждение, что мне хватило четырех часов для овладения хореографией Uptown Funk, не учитывает многолетних занятий танцами – и мышечной памяти, – которые предшествовали обучению конкретной последовательности движений. Я начала заниматься балетом и чечеткой в три года, в старших классах школы танцевала в школьном ансамбле, а в тридцатилетнем возрасте посещала танцевальную студию Жаннетты Нейл в Бостоне. Поэтому моя способность безошибочно исполнить танцевальные па Uptown Funk основана на мышечной памяти, накопившейся за всю жизнь, что в сумме вполне может дать десять тысяч часов танца.
В этом числе нет ничего магического, и Гладуэлл вполне резонно отмечает, что большое количество целенаправленных тренировок и повторений помогут гораздо лучше освоить любой навык, которым вы стремитесь овладеть. Но станете ли вы настоящим мастером? Не обязательно. Если вы долго тренировались, сумеете ли вы так же ловко обращаться с мячом, как лучшая футболистка мира Эбби Уомбак? Или делать сальто, как олимпийская чемпионка по гимнастике Симона Байлз? Со своим ростом 161,5 см я могу тренироваться до второго пришествия, но никогда не заброшу мяч в корзину сверху, как Майкл Джордан. Некоторые люди рождаются с мозгом и телом, лучше приспособленными для овладения теми или иными навыками. Но, если вам выпал шанс достичь совершенства в каком-то деле, вам все равно понадобится большое количество целенаправленных, сфокусированных тренировок. Повторение – ключ к совершенствованию мышечной памяти.
Формирование мышечной памяти отличается от формирования декларативной памяти. Но разница в извлечении информации еще больше. Закрепленная в мышечной памяти информация извлекается без приложения сознательных усилий. Мы помним, как выполнять то или иное действие, но неосознанно. Когда я еду на велосипеде, мой мозг выполняет большую работу. Я извлекаю воспоминания, активизирую взаимосвязанные нейронные сети, отвечающие за то, как нажимать на педали, держать равновесие, поворачивать и тормозить, но мое сознание не вовлечено в этот процесс.
Предположим, вы разучиваете Фантазию до мажор, соч. 17, Шумана. На первом этапе исполнение потребует осознанных действий, целенаправленных усилий и многократного повторения. Но порепетировав достаточно долго – когда вы интегрировали процедурную информацию в мышечную память – выученная последовательность нот перемещается в бессознательную память. Теперь вы сможете сыграть пьесу, не заглядывая в ноты и не думая о том, какую клавишу нажимать. Вы просто подносите руки к клавиатуре и играете.
Мы весь день неосознанно пользуемся мышечной памятью.
