Простая жизнь в диких условиях
После того как 11 700 лет назад в Европе началось потепление, охотники и собиратели еще долго определяли жизнь на континенте. Охота и собирательство — это не просто историческая эпоха, это природа человека. С тех пор как он развил прямохождение, научился создавать орудия для охоты и его мощный мозг смог компенсировать невыигрышность человеческого тела по сравнению с телом крупных хищников, человек на протяжении миллионов лет совершенствовал свою стратегию выживания. Человек делал то, для чего был создан. Эволюция формировала его таким образом, что он становился все лучше и передавал свои экспертные знания потомкам. Эти знания в нынешнюю эпоху человеком уже забыты. Исключение составляют очень редкие, исчезающие популяции охотников и собирателей. Двухнедельное пребывание в дикой среде без вспомогательных средств для большинства европейцев теперь может окончиться смертью. Хоть в цивилизованном человеке и живет охотничий инстинкт, но сегодня мы от него, как правило, отказываемся после первой же попытки поймать курицу голыми руками.
Для охоты в каменном веке использовали копья и сулицы. Позднее к ним добавились копьеметалки, а затем еще и лук со стрелами. В обработке материалов жившие в ту эпоху люди демонстрировали впечатляющие познания — как при решении больших задач, так и в мелочах. Из камня они изготавливали инструменты, которые позволяли валить огромные деревья. Кроме того, они делали острые ножи и смертоносные наконечники стрел. Украшения, которые имели хождение в Европе с самого появления современного человека, становились все более живыми и детальными. В ход шли ракушки, перья, звериные клыки, мех, оленьи рога. В процессе изготовления использовались красители.
Наиболее впечатляющую картину тогдашней жизни (и смерти) дает одна весьма тщательно исследованная гробница, расположенная в Саксонии-Анхальте, в Бад-Дюрренберге. Около 8000 лет назад там была похоронена женщина примерно 25 лет. Ее захоронили в положении сидя, с младенцем, который, вероятно, умер вместе с ней, на коленях. Рядом с мертвецами — богатые погребальные артефакты животного происхождения, среди которых оленьи рога. В этой могиле обнаружилась красная краска и что-то вроде примитивной кисточки, в которой археологи распознали раннюю форму помады. Поскольку мертвая женщина выглядит для своего времени экстравагантно, ее называют шаманкой из Бад-Дюрренберга. Как и другие находки из захоронений мезолита (то есть среднего каменного века, начавшегося 11 700 лет назад), эта могила свидетельствует о комплексной культуре охотников и собирателей Центральной Европы. Люди той эпохи ценили эстетику и лелеяли определенные религиозные представления, иначе мертвецы не были бы захоронены с такими дополнениями. В могилах обнаружились также продукты питания, говорящие о том, что люди как будто хотели дать своим мертвецам причастие, еду в дорогу. Это указывает на веру в загробную жизнь.
Дефицитом еда в теплеющей Европе определенно не была. Рацион состоял по большей части из мяса животных, которые в изобилии бродили по лесам и степям. Кроме того, в меню были корнеплоды, яйца птиц, грибы, злаки, коренья или листья. Осенью делали припасы, чтобы было легче перезимовать. По сегодняшним популяциям охотников и собирателей мы знаем: в среднем, чтобы обеспечить свое выживание, они тратят всего от двух до четырех часов в день. Древние европейцы вели простую жизнь. Их имущество ограничивалось тем, что они носили на себе. Убежища использовали временно и без сожалений оставляли, легко изготавливаемые инструменты тоже — при необходимости их просто делали заново. Камни и дерево можно было найти повсюду. Ареал обитания простирался в пределах двух часов пешей ходьбы. Там люди охотились и собирали свое пропитание. Если найти ничего не удавалось, они расширяли свой спектр питания, ели меньше или перебирались в другое место. Их путь, особенно когда климат стал холодным, простирался в южном направлении — туда, где можно было достать побольше еды.
Черепа старых охотников и собирателей поражают, как правило, безупречно белыми зубами. Провоцирующие кариес сладкие продукты (такие, как мед) люди в то время не ели, а хлеба, который при помощи слюны расщепляется на сахар, и вовсе не знали. При этом они очень активно использовали резцы. Вероятно, в каменном веке эти зубы играли роль третьей руки, когда например надо было натянуть кожу животного между рукой и ртом, чтобы обработать ее другой рукой. Повреждения зубов и последствия таких травм часто становились причиной смерти охотников и собирателей. Вот и шаманка, видимо, умерла вследствие острого воспаления десен. От инфекционных заболеваний люди еще не страдали — инфекции просто не могли распространяться среди живших далеко друг от друга популяций.
К такому образу жизни человек был генетически приспособлен на протяжении миллионов лет, и это помогало людям, жившим в эпоху мезолита, поддерживать оптимальное здоровье. Самые распространенные сегодня прямые и косвенные причины смерти — заболевания сердечно-сосудистой системы, инсульты, диабеты — в каменном веке были невероятными. Бум палеодиеты, то есть ограничение питания до мясной и растительной пищи, имеет определенное оправдание. Однако эта диета предполагает слишком мало насекомых в меню, к тому же мясо и овощи производятся исключительно в рамках сельского хозяйства. Употреблять в пищу дикие травы, коренья и дичь решаются лишь единицы адептов палеодиеты, так что об аутентичной диете охотников и собирателей речь не идет. Наконец, в отличие от охоты в естественных условиях, поход в палеоресторан не требует активного движения.
Естественное предохранение, архаические ритуалы
У людей, живших в эпоху мезолита, было мало детей. Поскольку они не использовали ни молоко животных, ни каши, потомство лет до шести росло на грудном вскармливании. В организме матери, кормящей грудью, запускались определенные гормональные механизмы, и женщина на это время становилась бесплодной. (Внимание: в наши дни рацион большинства людей гораздо обильнее, так что эти механизмы больше не работают и грудное вскармливание не является надежным методом контрацепции.) Старшие дети к моменту появления на свет младших братьев и сестер, то есть к своим шести-семи годам, должны были окрепнуть настолько, чтобы уже не нуждаться в постоянной родительской защите. Более четырех раз женщины в то время, как правило, не беременели. Это означало, что на одно поколение приходилось в среднем два ребенка, достигших взрослого возраста. Такие расчеты верны для стабильной популяции, а не для активно растущей.
В малонаселенной Европе не было конкуренции за еду, поэтому конфликты между отдельными группами охотников и собирателей были редки. Еды хватало всем. Однако случались и исключения из правил, причем жесткие. Например, во время перехода к теплому периоду в Центральной и Северной Европе становилось все больше местностей, где еду чаще собирали, чем добывали на охоте. Это касается в первую очередь прибрежных регионов, буквально кишмя кишевших тюленями и где каждые пару месяцев выкидывало на берег кита. Рацион можно было без труда дополнить из богатого растительного мира — ягоды, коренья и грибы долго искать не требовалось. Такие райские места были популярны и привлекали жителей других регионов. Старожилы этих мест защищались как могли. Охотники и собиратели могли быть в целом самым мирным обществом из всех, которые мы знаем, но когда происходила вспышка насилия, они становились жестче многих, кто пришел вслед за ними. Об этом говорят кости, найденные в тех самых райских местах: сражавшиеся люди со страшной силой крошили черепа. Жестокость, помимо прочего, работала на устрашение: в Мутале, в Центральной Швеции, местные жители накалывали своих врагов на копья и размещали их в болоте, спиной к собственному поселению. Они также умудрялись помещать один череп в другой — символика, значение которой сегодня непонятно. Как бы то ни было, с систематической и комплексной конкуренцией за ресурсы, которая позже захватила континент, такие инциденты не имели ничего общего.
