Полагаю, что в ходе предысторической и исторической социальной эволюции, человечество в лице наиболее мыслящих его представителей давно угадало нежелательность «самотёка» в деле выбора брачных партнёров; известно, что об этом говорил уже Платон, причём вряд ли он был первым, кто это почувствовал. Однако евгенические утопии (чаще впрочем — антиутопии) тех времён предполагали прямое государственное вмешательство, с неизбежным произволом и злоупотреблениями, к тому же труднореализуемое. И главное — критерии этого отбора ничем не отличались от инстинктивных! Отбраковке предполагались слабые, нездоровые и явно ущербные, но отбора на рост альтруизма и снижение примативности в виду не имелось ни прямо, ни косвенно; если же учесть, что альтруизм и гениальность вполне коррелируют с неважным здоровьем, то нетрудно предположить, к чему бы привела такая «селекция», будь она реализована в широких масштабах.
Между тем, человечество занималось практической евгеникой всю свою историю! Но делало это, не вполне (а чаще — совсем не) осознавая, что именно оно делает. Ибо критерии такого отбора, и его методы были нащупаны буквально наугад; однако далее вступил в работу естественный групповой отбор, обеспечивающий поддержку социумов, его практикующих, ибо альтруизм и непримативность, будучи невыгодными отдельным особям, полезны всему обществу. Однако никто до сих пор не смог предоставить хоть сколько-нибудь убедительных рациональных доказательств того, зачем и во имя чего нужно лишаться удовольствия свободной любви.
Все провозглашаемые аргументы в пользу ограничения половой жизни рамками брака сводились, в конце концов, к тезису о богоугодности целомудрия; других просто не было. Однако вплоть до сравнительно недавнего времени этого было достаточно — иерархический авторитет Бога (как этологического сверхдоминанта) и влияние веры на культуру были очень сильны, и дальнейших разъяснений не требовалось. Но в наше время, совершенно обоснованная обеспокоенность служителей веры нынешней половой свободой уже не находит былого понимания — рациональных аргументов у них по-прежнему нет. К тому же, предлагаемая система ограничений весьма и весьма неоптимальна (вследствие её эмпиричности и незнания этологического базиса). Некоторые из этих ограничений явно ошибочны или чрезмерны, что дополнительно снижает её привлекательность.
К примеру, не оправдано объявление греховным всего, что связано с сексом и удовольствием от него. На деле ничего плохого в этом нет — плоха необдуманность в выборе партнёра, равно как и чрезмерное доверие «чувству», которое является голосом инстинктов. Но, будучи не в силах отделить "зёрна от плевел", христианские теологи на всякий случай подвергают порицанию вообще всё, что связано не только с половыми наслаждениями, но и вообще со всякими удовольствиями. Впрочем, при отсутствии рациональных аргументов это было в общем-то оправдано — создание атмосферы аскетизма в обществе тоже косвенно способствует повышению брачной привлекательности склонных к альтруизму низкоранговых членов общества.
Однако необходимость в каком-то регулировании (или саморегулировании) половой свободы по-прежнему объективна, и поскольку былое влияние веры на повседневную жизнь людей уже не вернуть, то видимо нужно искать иные способы пропаганды здравомыслия в половой жизни.
Короче говоря:
Следование инстинктам (т. е. чувствам) при выборе брачного партнёра противоречит современным идеалам моногамного брака, и не способствует селекции вида HOMO SAPIENS в направлении роста альтруистичности и культуры;
однако оно может способствовать росту средних физиологических показателей, наблюдаемых в частности, как акселерация.
Отрицательное отношение основных мировых религий к "половой свободе", как и многим другим проявлениям инстинктивного поведения, отражает объективную необходимость парирования инстинктивных мотиваций для задания позитивного направления биологической и социальной эволюции человечества.
В силу эмпиричности этих ограничений, отсутствия научного понимания глубинных причин и мотивов инстинктивного поведения, система этих ограничений во многом неоптимальна.
Парирование инстинктивных мотиваций в высокопримативных и малообразованных сообществах возможно лишь посредством апелляции к высокой иерархической харизме Бога, что внутренне противоречиво (так сказать, рубит сук, на котором сидит), а потому в современном высокоразвитом и высокообразованном социуме эта апелляция уже малоэффективна.
Наше сознание определяют три вещи:
Бытие, битие, и питие.
приписывается К. Марксу
Все мужики — сволочи. А кто не сволочи — с теми скучно…
из женского трёпа
В ходе вышеупомянутого опроса выяснялось также и отношение к алкоголю, почему-то не попавшее в эти таблицы, и выяснилось, что мужа девушки хотели бы разумеется непьющего, но на практике трезвость юноши не давала ему решительно никаких преимуществ перед пьющими, и даже скорее наоборот, вызывала какую-то настороженность. Алкоголь, подавляя высшие проявления рассудка, привносит в облик человека определённую скотоподобность, столь любезную первобытным инстинктам. Вы кстати, и сами могли бы заметить, как часто это судьбоносное для каждого человека (да и всего человечества…) решение принимается по пьяни. И вообще, как тесно связано взаимоотношение полов с алкоголем. Любовь, и без шампанского?!
Эксперименты на животных дают очень интересные для нас результаты: Алкоголь повышает низкий ранг, и снижает высокий! В этом одна из причин неэффективности "сухих законов", и прочих мер борьбы за трезвый образ жизни. Без освобождения первобытных инстинктов и повышения рангового потенциала, проще всего достигающихся алкоголем, человечество затруднилось бы с собственным воспроизводством. И особенно трудно было бы самым достойным людям, олицетворяющим цивилизованное, культурное общество — низкопримативным. Приходится только сожалеть о негативных издержках его употребления, а также о том, что больше всего алкоголь употребляют те, кто в освобождении инстинктов меньше всего нуждается.
Поскольку среди животных алкоголиков не бывает, то половой отбор не знает что это такое, а потому тот факт, что некий конкретный мужчина — откровенный пьяньчуга, или по крайней мере — демонстрирует явные тенденции к становлению таковым, практически никак не влияет на его популярность среди женщин. Причём большинство женщин, которые «влипли» в такого мужа, приводят примерно одинаковую отговорку: "Думала — начнет семейную жизнь (станет отцом и проч.) — бросит пить". На вопрос: "С чего это вы взяли?", — внятного ответа как правило не следует. А дело-то в том, что очень хотелось, и под это желание далее подгонялись благовидные построения.
Если кому-то вышеизложенные рассуждения покажутся неубедительными, то предлагаю для наглядности представить себе такую альтернативу — предпочесть ли мужчину нетрезвого, но интересного; или же наоборот — трезвого, но скучного? Вряд ли по этому поводу могут быть большие разногласия — конечно интересного! Хотя конечно особо осторожные не предпочтут никого из этих двух, но это будет не решение вопроса, а лишь его отсрочка. В любом случае шансы скучного столь же скучны и безрадостны. Закономерный вопрос — разве трезвый человек не может быть интересным? Может, конечно! Однако при этом нужно ответить себе на пару вопросов:
1. Что такое — интересный человек, и чем он объективно отличается от неинтересного?
2. Меняется ли поведение человека в состоянии определённого подпития в сторону большей «интересности» или меньшей?
Очевидно, что интересный человек — это человек, вызывающий у собеседников позитивные эмоции (как их ни называй — впечатлениями, ощущениями, как угодно; оставляю психологам копания в тонких смысловых нюансах этих терминов). Вместе с тем, раз эмоциональность теснейше связана с инстинктивностью, то стало быть наиболее сильные эмоции вызовет инстинктивно-активное поведение, то есть — поведение, в наибольшей степени резонирующее на инстинктивных струнах у окружающих. Но раз уж поведение нетрезвого человека более инстинктивно, то и эмоциональность реагирования на него будет больше. Разумеется, эти эмоции не обязательно будут позитивны, но они будут, и будут более сильными, чем при общении с человеком трезвым. И хотя трезвый человек тоже может быть «интересным», однако умеренные дозы алкоголя тем не менее повышают шансы на позитивное эмоциональное восприятие данного человека.
Короче говоря:
Алкоголь, "выпуская на волю" первобытные инстинкты, а также нивелируя ранговые потенциалы, облегчает сексуальное сближение, чем повышает шансы для низкоранговых; однако общеизвестны и негативные последствия его употребления.
