Когда Бальтазар и его ассистентка во второй половине дня вернулись в морг, чтобы для сравнения взять волосы с головы Жермен Бишон, то из-за многочисленных повреждений головы убитой они столкнулись с большими трудностями. Отделив все же нужное количество волос с разных частей ее головы, они вернулись в лабораторию, чтобы измерить толщину волос. Им сразу стало ясно, что они толще уже исследованных. Самые тонкие из них были толщиной 0, 08 мм, но многие достигали 0,12 мм. Одно это доказывало, что зажатые в руке жертвы волосы не могли принадлежать ей. Зато иначе обстояло дело с тем единственным волосом из руки Жермен Бишон, который имел толщину в 0,11 мм. Цвет волос Жермен Бишон был темно-каштановым, переходящим в черный. Здесь наблюдалось совпадение с одним волоском, обнаруженным среди пучка волос совершенно другого, светлого, цвета. Заключение Бальтазара гласило: обнаруженные в руке пострадавшей волосы являются волосами женщины и, за исключением одного-единственного волоска, принадлежат не Бишон, а убийце.
Около пяти часов пополудни он послал свое заключение следователю Варену и сообщил ему, что в любое время готов произвести сравнение волос любой подозреваемой в этом преступлении женщины с волосами, обнаруженными на месте убийства. Но, учитывая трудности, связанные с исследованием волос, необходимо предоставить ему возможность лично обследовать волосы с головы подозреваемой и самому взять необходимые пробы.
К тому времени, когда заключение Бальтазара прибыло в бюро Варена, расследованием дела Жермен Бишон уже занимался его коллега Астрон, поэтому Варен передал это заключение Амару. Случайно или нет, но Амар получил его как раз в момент обсуждения с инспектором Сюртэ Долем результатов расследования, с утра 19 июля осуществлявшегося с помощью Доля, инспекторов Саблона, Дарналя, Груссо и комиссара полиции Карпена.
Амар учел совет Бальтазара, хотя он и показался ему поспешным. Перед ним лежал протокол подробного допроса мадам Дюмон, консьержки дома, где произошло убийство, о странном появлении незнакомой женщины по имени Анжель. У консьержки была не очень хорошая память. Однако она все же запомнила, что женщина была высокой, довольно полной, с одутловатым лицом, лет 35–40, одетой в черную обтягивающую фигуру кофточку и черную с белыми крапинками юбку, какие в то время часто носили служанки, на голове был черный платок. Консьержке показалось, что волосы женщины были светлокаштанового или даже русого цвета. После беседы Доля со всеми семьями, проживающими в этом доме, выяснилось, что ни у одной из работающих здесь нянь нет знакомой по имени Анжель. Это давало повод подозревать незнакомку. К тому же незнакомка, если это не было случайным совпадением, знала жильцов дома, так как няня по имени Адель действительно работала в семье на четвертом этаже.
Амар приказал привести кассиршу Урселя — Дессинель. Это была тридцатилетняя заурядная блондинка со вздернутым носиком. Амар убедился, что консьержка Дюмон правильно описала ему эту женщину. Сюзанна Дессинель, несмотря на ужасное убийство в квартире ее хозяина, была уравновешенна, почти спокойна и расчетливо предупредительна. Она показала, что видела Жермен в субботу, т. е. в день убийства. По случаю национального праздника она закончила работу раньше обычного и вместе с Жермен покинула квартиру и бюро. Жермен пошла за покупками. Так как магазины Фобур дю Тампль находятся на ее пути домой, то Сюзанна Дессинель и Жермен шли вместе до Площади Республики, где торжества по случаю праздника были в самом разгаре. Затем Жермен пошла обратно, потому что до наступления темноты она хотела быть уже дома. Это, как заявила кассирша, была ее последняя встреча с Бишон. О том, не осталась ли Жермен на какое-то время на Площади Республики, не разговаривала ли она с какими-нибудь мужчинами, которые могли потом проводить ее домой, Сюзанна Дессинель ничего сказать не могла. Она только добавила, что в кассе оставалось лишь 7, а в секретере Урселя 30 франков (эти деньги были украдены). Украдено ли что-нибудь из гардероба в спальне, она не могла сказать. Дессинель категорически заявила, что никогда не интересовалась квартирой Урселя, а тем более его спальней. Слово спальня она произносила таким презрительным тоном, что Амар проникся подозрением и подчеркнул красным карандашом соответствующие строки в протоколе. Он отметил также, что не исключается возможность знакомства Бишон на улице в субботу вечером с кем-нибудь, кто мог бы проводить ее домой. Вспомнив заверения мадам Дюмуше, что Жермен никогда не приводила посторонних в квартиру Урселя, он захотел узнать мнение Сюзанны Дессинель на этот счет. Та ответила, что ничего сказать не может, так как никогда вечером не бывала у Урселя. Это место в протоколе тоже подчеркнуто красным карандашом. Затем кассирша добавила, что она-де не хочет сказать о погибшей ничего плохого, но от таких в умственном отношении примитивных созданий всего можно ожидать. Амар пометил для себя: ненависть? ревность? На его вопрос, как Сюзанна Дессинель провела воскресенье, последняя ответила, что ходила гулять. (Амар отметил в протоколе, что Сюзанна Дессинель не может назвать свидетелей своих прогулок.)
Амар подозревал кассиршу не меньше, чем незнакомку. Ему слишком часто приходилось сталкиваться с тем, что невзрачные сотрудницы бюро в тайне обожали своих шефов и до смерти ненавидели соперниц. Может быть, Сюзанна Дессинель мирилась с многочисленными любовницами Урселя „вне дома", но рассматривала молоденькую очаровательную Жермен как захватчика той „империи", врата которой она сама охраняла? Может быть, ей показалось, что Жермен слишком долго оставалась любовницей Урселя? А что если она из преданности и солидарности хотела помочь Урселю избавиться от навязчивой девчонки? Не проникла ли она ночью, пользуясь своим ключом, в квартиру, не спряталась ли там и не напала ли на Жермен, когда та открыла забаррикадированную на ночь дверь спальни? Не убежала ли она потом через окно, о котором ей было известно? Амар поставил все эти вопросы в протоколе и дал задание установить все личные связи кассирши и проверить ее показания относительно воскресенья.
Амар придерживался систематики. Поэтому он не ограничился версией, что убийцей была женщина, согласно утверждению Бальтазара. Как только Урсель прибыл из Флен-сюр-Сен на вокзал Сен-Лазар, его встретили два сотрудника полиции и привели к Амару. Амар хорошо знал людей и считал вполне вероятным, что Жермен мог убить сам Урсель. Бывает, что мужчины типа Урселя не находят в себе сил порвать с надоевшей им любовницей и, желая избавиться от ребенка, прибегают к убийству. Разве исключена возможность того, что Урсель, знающий дом и привычки всех жильцов, использовал обычную воскресную поездку к своей матери лишь как алиби, а потом незаметно вернулся, совершил убийство, инсценировал кражу и снова вернулся во Флен-сюр-Сен?
Урсель оказался безликим нервным человеком с редкими волосами и закрученными усиками. Хотя об убийстве в своей квартире он узнал еще во Флен-сюр-Сен, вид у него был растерянный. Он сознался, что Жермен уже год была его любовницей. Она стала его любовницей, как это обычно бывает с такими девушками… Пришла в его бюро со своей сестрой, хотела найти место служанки; в тоненьком летнем платье, привлекательная… Он клялся, будто не знал, что ей еще не было пятнадцати лет. А так как нужна была горничная, то он решил нанять ее. Он провел с ней пять или шесть безумных месяцев, но. когда Жермен ему надоела, сказал, что- бы она искала себе другое место. Урсель даже предлагал ей несколько мест, но у него не хватало совести выгнать девушку из своего дома. Он признался, что она была ему в тягость, что была привязана к нему и писала письма, когда он с ней не хотел разговаривать. Урсель сказал также, что она пыталась вызвать его ревность. И наконец после настойчивых вопросов он признался, что знал о ребенке и что она пыталась… давить" на него, шантажируя этим ребенком. Но он клялся, что не мог быть его отцом. Почувствовав из вопросов Амара, "то его подозревают в убийстве, Урсель потерял самообладание, и понадобилось некоторое время, прежде чем он смог взять себя в руки и перечислить отдельные пункты своего алиби: отъезд из Парижа в субботний полдень, прибытие к матери, послеобеденный кофе, вечер в обществе мэра и врача, воскресное утро в церкви, обед с учителем, затем трехчасовая велосипедная прогулка с приятелем, партия в карты с учителем в воскресный вечер.
Амар зафиксировал каждый пункт алиям и поручил полиции Флен-сюр-Сен проверить все подробности. С Урселем они осмотрели всю квартиру. Выяснилось, что кроме 7 франков из кассы и секретера исчезли русская рублевая монета ценой в 40 франков и золотая цепочка от часов. Все, вместе взятое, как признал Урсель, составляло слишком незначительное богатство, чтобы из-за этого стоило совершать убийство. Это скорей походило на попытку отвести от себя подозрение, инсценировав ограбление. Урсель затруднялся ответить, кто, по его мнению, мог бы убить Жермен. Тем более он не мог объяснить, кто, кроме него и Сюзанны Дессинель, мог проникнуть в квартиру. Эти обстоятельства с часу на час все больше усиливали недоверие Амара к Урселю. Но к 16 часам все подозрения против Урселя рассыпались, как карточный домик. Его алиби полностью подтвердилось. Полиция сообщила: с вечера субботы по утро понедельника он все время находился во Флен-сюр-Сен и ни одной секунды в Париже.
