Но это лишь одна сторона дела. Нелишне отметить и другое: по запасам сырья наши верещатники — вне конкуренции. Они в состоянии удовлетворить потребности всех заядлых трубочников мира! Вот только вопрос: стоит ли ради этого вредного пристрастия изводить чудесный вереск — пионера освоения бедных земель, отличного медоноса, великолепного декоратора, легендарного кормильца пиктов?..
Это неказистое ароматное растение очень популярно. Ботаники зовут его чабрецом или чебрецом, в народе он известен как душистая трава, а в старину его величали даже богородской или богородицыной травкой.
Многолетний полукустарничек, чабрец растет небольшими, но плотными островками-дерновинками. Издали они кажутся карликовыми клумбочками, нередко расцвеченными в самые пестрые цвета. Но, подойдя поближе, замечаешь, что цветы-то не настоящие. Это лишь крылатые лакомки бабочки дружно слетелись сюда, чтобы попировать. Чаще всего можно тут встретить бледно-желтых лимонниц, ярко-огненных огневок и черных с белой каймой траурниц…
Среди охотников до чабрецового нектара встречаются и грузные шумные шмели и изящные труженицы пчелы. Правда, не в пример порхающим наверху бабочкам, шмели и пчелы здесь мало заметны. По-хозяйски, основательно собирая урожай нектара, они в порыве рабочего азарта внедряются в глубь самой дерновинки чабреца.
Такое усердие вполне оправдано, так как чабрец давно признан отличным медоносом, дающим много нектара. Цветет он долго и, что особенно важно, в период, уже довольно бедный цветущей зеленью: с начала июля до поздней осени.
По достоинству чабрец-медонос был оценен еще древними греками, считавшими его вместе с пчелой символом трудолюбия. Особенно славилась в Элладе чабрецовым медом гора Химетос. Давно уважали чабрец и у других народов, а средневековые рыцари любили украшать свои шарфы изображением веточек чабреца, окруженных пчелами.
Большими симпатиями чабрец пользовался и у древних славян. Наши предки еще во времена язычества возвели его в ранг культового растения. Во время жертвоприношения в огонь бросали небольшие пучки чабреца. Сгорая, он выделял благоуханный дым — фимиам, легко возносившийся к небу и тем самым подтверждавший, по мнению язычников, что боги приняли жертву. Интересно, что окуривание чабрецом практиковалось и в более позднее время, правда уже не с небесной, а с чисто земной целью. По совету многих старых травников рекомендовалось чабрецом «окуривать коров после теления», «крынки молока, чтобы снималось больше сливок и сметаны», охотничьи и рыболовные снасти «для счастливого лова». Использовали окуривание чабрецом и при лечении чахотки, бессонницы, кашля и даже «зловредного запоя».
Народная медицина далеко не ограничивалась использованием «благовонного дыма», а широко применяла еще и отвары чабреца (при плохом пищеварении или как мочегонное и укрепляющее желудок средство, при болях в груди и во многих других случаях). Охотно употребляли чабрец и для компрессов, примочек, ароматических ванн и как эффективный «нюхательный табак» при обмороках.
Не безразлична к чабрецу и современная медицина. Даже благовонный фимиам чабреца признан довольно полезным, так как обладает некоторым бактерицидным действием. Отвары и экстракты — хорошее отхаркивающее средство; они же утоляют боль при радикулитах и невритах и т. п. Экстракт чабреца входит также в состав известного лечебного препарата пертуссина.
Мелкие листочки чабреца, густо покрывающие его стебли, сплошь усеяны железками, содержащими душистое эфирное масло, почти полностью состоящее из ароматического углеводорода тимола. Его-то и использует медицина как высокоэффективное бактерицидное вещество.
Весьма оригинальны мелкие двугубые цветочки чабреца, чаще всего окрашенные в пурпурно-фиолетовые или красноватые тона и лишь иногда белые.
Как раз в период цветения и заготавливают чабрец как лекарственное снадобье. Его нежные стебельки нужно не рвать, а осторожно, и то лишь до половины, срезать острым ножом или ножницами, так как только в этом случае чабрец достаточно хорошо, хотя и медленно, возобновляет утраченные части.
Повышенное содержание ценного эфирного масла обусловило использование чабреца и в качестве пряного растения (в консервной промышленности, как приправу к мясным блюдам).
Эфирное масло чабреца высоко ценится и парфюмерами.
В ботанике чабрец считается сборным видом, состоящим из большого количества мелких экологических типов и переходных между ними форм. Он известен под именем тимьян ползучий и причислен к семейству губоцветных. Любопытен источник родового названия чабреца тимьяна: «Тимус» переводится с греческого как «сила», «дух»; этим, видимо, было отдано должное тому воздействию, которое он оказывает на человека. Видовое же название свидетельствует об особенности его роста, так как в переводе с греческого буквально означает: «ползает группами, сцепившись».
У нашего чабреца есть и весьма примечательный брат, дико растущий по побережью Средиземного моря. Внешне они довольно схожи, но средиземноморец более рослый, он нередко достигает высоты 50 сантиметров. Отличается он и более стройным, прямостоящим стеблем, менее скученными соцветиями, а также мелкими листочками с характерно отогнутыми вниз краями. Зовут его тимьяном обыкновенным, садовым или душистым.
У нас он возделывается в качестве лекарственного растения (плантации регулярно создаются по заказу Министерства здравоохранения СССР на Украине, в Крыму, Краснодарском крае). Из-за теплолюбивости семена приходится высевать лишь в мае, когда минует угроза весенних заморозков. Урожаи лекарственного сырья на посевах тимьяна обыкновенного собирают 2–3 года, после чего плантации снова пересевают. На зиму его стебли скашивают не позднее середины сентября, с тем чтобы до наступления холодов они еще успели и отрасти и одревеснеть. В таком виде даже самые суровые зимние холода им не страшны. Семена тимьяна обыкновенного собирают в более поздние сроки, когда они достигают полной зрелости, становятся из зеленоватых темно-бурыми.
Для лекарственных нужд стебли тимьяна обыкновенного заготавливают, как и у нашего чабреца, в пору цветения. В сравнении с чабрецом лечебные достоинства тимьяна обыкновенного выше, а медоносность значительнее.
…Надежно обжился теперь у нас этот душистый уроженец Средиземноморья. На родине он был лишь обычной дикой травой, а здесь он вместе со своим братом чабрецом служит человеку.
Среди сопок восточной Маньчжурии, в окружении дремучих, непроходимых лесов, испокон веков жили два враждовавших между собой рода: Си Лянь и Лян Серл. Первый, по преданию, вел начало от могучего и справедливого царя зверей и лесов — тигра, второй — от хищной и коварной красавицы рыси. Кто знает, как долго бы затянулась и чем кончилась исконная их вражда, не родись одновременно в каждом роде по мальчику.
Наступило долгожданное примирение. Малыши, на радость родителям, подружились, охотно играли друг с другом, и ничего не омрачало их счастливого детства.
Плотный приземистый крепыш из первого рода, будто и впрямь унаследовавший свойства древнего предка — тигра, вырос сильным, смелым, великодушным. Казалось, ладная, крепко сбитая фигура Жень Шеня вросла в землю, как бы оправдывая его имя («жень шень» — «человек-корень»). Не могли нарадоваться и родители второго юноши, красавца Сон Ши-хо. Правда, ослепленные красотой сына, они легко прощали ему все пороки: необузданное честолюбие, эгоизм и жажду власти.
Но вот на их край обрушилось страшное чудовище — Желтый дракон. Близость опасности сплотила всех. Лишь Сон Ши-хо оказался в лагере врага.
Долгой и жестокой была схватка. С непреклонной решимостью победить или умереть дрался Жень Шень. Не знавший ранее поражений Дракон был повержен наземь. У ног победителя ползал, моля о пощаде, и смертельно раненный предатель Сон Ши-хо.
Бросив тяжелое оружие на землю, смотрел на ликующих соотечественников Жень Шень. И вдруг — страшный удар в спину. Это подлый Сон Ши-хо, собрав последние силы, насмерть сразил победителя.
На самой высокой сопке хоронили героя. А когда убитые горем люди возвращались домой, на месте гибели Жень Шеня выросло невиданное дотоле растение. Старейшина рода преклонил колена и сказал:
— Из крови нашего избавителя выросла эта трава. Пусть же носит она его славное имя.
С тех пор и пошла по земле слава чудодейственного растения женьшеня.
В другом варианте этой поэтической легенды фигурирует еще одно лицо — красавица Ляо. Полюбив красивого и жестокого предводителя банды хунхузов Сон Ши-хо, взятого в плен ее братом Жень Шенем, она тайно освобождает его из заключения и бежит из дому. Жень Шень бросается в погоню и, настигнув беглецов, вступает в поединок с Сон Ши-хо. Когда он нанес предводителю хунхузов сильный удар, Ляо, укрывшаяся в кустах, вскрикнула. Услышав голос сестры, Жень Шень оглянулся, и, воспользовавшись этим, Сон Ши-хо, сам уже смертельно раненный, вонзил из последних сил меч в спину противника. Горько оплакивала красавица Ляо брата и возлюбленного. И там, где падали ее слезы, выросли первые растения женьшеня.
