в привычный формат. Когда я брался за эту работу, я не до конца осознавал, насколько сложными и трудноизъяснимыми окажутся поставленные в ней вопросы.
В этом есть, конечно, определённая ирония — то, что, как кажется, ты можешь высказать буквально в двух словах, при появлении другого сознания, которому ты пытаешься соответствующий смысл сообщить, превращается в бесконечное и весьма рискованное жонглирование образами и метафорами.
Впрочем, именно об этом и сама эта книга — о производстве и трансляции смыслов. Поэтому, сколь бы объёмной она ни вышла, я очень надеюсь, что она всё-таки покажется вам достаточно интересной и послужит хорошим практическим пособием в освоении инструментов мышления.
Надеюсь также, что сама работа с содержанием этой книги станет для вас неплохой практикой мышления. Ведь, как я уже сказал, заложенные в ней смыслы контринтуитивны и потому головоломны. Но именно так всегда и сообщает о себе всё по-настоящему новое и интересное.
Что ж, приступим к делу. Я приглашаю вас в путешествие, где само обсуждение механизмов мышления должно, на что я надеюсь, стать его практикой.
Вместо введения: даймон Сократа
Кто хочет сдвинуть мир, пусть сдвинет себя.
Сократ
Погожий весенний день. 399 год до нашей эры, древние Афины.
Величественный Парфенон, ещё совсем недавно отстроенный Фидием, сияет множеством ярких цветов на вершине Акрополя.
Под скалистыми стенами священной горы раскинулась огромная площадь — агора, что по-гречески значит «собирать», «созывать».
Здесь проходит вся городская жизнь — светская, торговая, общественная, политическая: лавки, таверны, святилища, театральные подмостки, площадки для атлетических соревнований, места для интеллектуальных баталий…
Здесь же, в небольшом амфитеатре, расположен и демократический суд Афин.
Пять сотен человек, избранные на сегодня судьями, занимают свои места на каменных скамьях. Им предстоит выслушать обвинения и судить величайшего философа всех времён — Сократа.
Впрочем, кем для этих судей является Сократ? Просто семидесятилетний старик, о котором чего только не говорили…
По слухам, Дельфийский оракул назвал Сократа «мудрейшим из людей», но происхождения тот был вполне обычного — младший сын скульптора и повитухи, не получивший наследства и определённый в фармаки.
В архаичные времена, чтобы спасти город от эпидемии, голода или другой напасти, фармаков приносили в жертву богам. Теперь же это условная роль «жреца здравия афинского государства без содержания».
И хотя всю свою жизнь он как никто другой служил здравию афинского государства, именно сегодня в изначальном определении юного Сократа в фармаки видится что-то пророческое… Но пока подождём с этим.
Жизнь Сократа внешне ничем особенно не примечательна. Он был женат на Ксантиппе, которая славилась дурным характером, и имел от неё нескольких сыновей.
Впрочем, его истинными сыновьями были его ученики — целая плеяда философов, имена которых мы теперь знаем наизусть — Платон (учитель Аристотеля), Антисфен (наставник Диогена), Федон, Критон, — череда мудрецов, наследовавших Сократу на протяжении двух с лишним тысяч лет.
Когда-то Сократ прославился своими подвигами как воин, сражаясь под Потидеей, при Делии и Амфиполе. Ходили легенды, как в одном из боёв он в одиночку разбил неприятельскую фалангу и спас от верной гибели своего раненого ученика — полководца Алкивиада.
В мирное время, впрочем, Сократ никогда не покидал Афин. Его основным занятием были беседы с горожанами — он вёл с ними разговоры об образе жизни, о верованиях, о справедливости и благе, о последствиях принятых решений…
Сократ учил думать, мыслить, рефлексировать — «заботиться о себе», «познавая самого себя».
Да, Сократ был остёр на язык, особенно если дело касалось человеческой глупости. Так что, конечно, не все афиняне были благосклонны к Сократу.
Например, драматург Аристофан написал пьесу «Облака», в которой из ревности вывел Сократа главным отрицательным персонажем.
Аристофан распекал Сократа за софистику (хотя софистом тот никогда не был) и обвинял его в тлетворном влиянии наумы молодых людей, которые решаются думать тогда, когда им следует просто слушаться.
Пьеса, поставленная ещё за четверть века до описываемых событий, поначалу не имела зрительского успеха, но Аристофан очень ею гордился. И неудивительно, ведь в ней содержался настоящий политический жест!
Именно в «Облаках» впервые был выведен тот негативный публичный образ Сократа — лжеца и самодура, растлителя и пустобрёха, — который теперь, на предстоящем сегодня суде, и в самом деле вменяется философу в вину.
Народная любовь, как известно, переменчива, но лучшие люди Афин всегда ценили философа. Так, например, Сократ был близким другом великого Перикла — одного из отцов-основателей афинской демократии, полководца и государственного деятеля.
В своё время именно стараниями Перикла Афины получили свой флот, победили Спарту в Пелопонесской войне, а Акрополь обрёл тот свой величественный вид, который все мы так хорошо знаем.
Сократ не предавал своих друзей — ни в их славные годы, ни во времена жестоких гонений. Когда Перикл и его жена Аспасия попали в немилость у афинян, Сократ смело и решительно защищал их на суде.
Философ не был ярым поборником демократии — он считал, что полисом должны управлять мудрые и достойные люди, а не жребий.
Но когда в Афинах воцарилась диктатура Тридцати тиранов, Сократ не поддержал её и отказался выполнять преступные приказы.
Вообще-то такое поведение каралось смертью… Но тираны не решились казнить Сократа и позволили мудрецу жить так, как он пожелает.
Мы же возвращаемся в 399 год прошлой эры. Сейчас судьбу Сократа будут решать не просвещённые тираны, а простые афиняне, выполняя тем самым свой «гражданский долг».
Обвинения против Сократа выдвинуты оратором Ликоном, зарабатывавшим составлением речей для своих заказчиков, а также владельцем кожевенных мастерских и влиятельным функционером демократической партии — Анитом.
Третий обвинитель — Мелет, молодой и честолюбивый, но весьма посредственный трагический поэт, чьё имя давно бы забылось, если бы не участие Мелета в процессе над Сократом.
Эта троица и сформулировала, как говорят в таких случаях, «запрос определённых слоёв общества»: Сократ обвинялся в том, что не признаёт афинских богов и вводит других, новых, а также ему вменялось «развращение молодёжи».
По поводу последнего пункта нужно сразу оговориться, дабы избежать кривотолков, связанных с современным пониманием «развращения молодёжи», — речь шла о ментальном, так сказать, «развращении», а не о половом.
Сократ и в самом деле учил молодых людей мыслить критически и подвергать сомнению всякое утверждение, пока оно не разъяснено и не доказано.
Впрочем, сегодня его будут судить «простые люди» — в подавляющем своём большинстве неграмотные, религиозные, не слишком искушённые в политике, — простые афиняне, которым волею жребия предстоит принять это поистине историческое решение.
Так что «интеллектуальный
