она головой и в пещеру к себе увлекает
{155}.
Охотиться Сцилле было тем более легко, что на другом берегу пролива обитала не менее опасная для всего живого Харибда, всасывавшая в себя воду со всем, что в ней находилось, включая корабли. Если это действительно происходило в Мессинском проливе, то Харибда, вероятно, вершила свои черные дела на сицилийской стороне, а Сцилла — на итальянской, близ города Регия (ныне Реджо-ди-Калабрия): здесь уже в историческое время существовал мыс, носивший ее имя. Правда, ширина пролива (по крайней мере сегодня) составляет около трех километров, поэтому непонятно, как умудрялись два чудовища контролировать его полностью. Впрочем, в V веке до н. э., когда уже не было ни Сциллы, ни Харибды, Фукидид [70] писал о Мессинском проливе: «Из-за узости и стремительного течения бурных вод, вливающихся туда из двух больших морей — Тирсенского [71] и Сицилийского, — этот пролив справедливо считается опасным» {156}. Вероятно, трагедии происходили из-за того, что пылкое воображение моряков преувеличивало реальные возможности Харибды. Опасаясь быть затянутыми в ее водоворот, кормчие направляли свои суда к итальянскому берегу, предпочитая потерять шестерых членов экипажа, а не весь корабль, — именно так по совету Цирцеи поступил и Одиссей. Сражаться со Сциллой было бесполезно, волшебница предупредила итакийца:
Знай же: не смертное зло, а бессмертное Сцилла. Свирепа,
Страшно сильна и дика. Сражение с ней невозможно.
Силою тут не возьмешь. Одно лишь спасение в бегстве.
Если там промедлишь, на бой снаряжаясь со Сциллой,
Я боюсь, что снова она, на корабль ваш напавши,
Выхватит каждой своей головою по новому мужу {157}.
Но, несмотря на теоретическое бессмертие чудовища, и на Сциллу в свое время нашлась управа. Схолии к Гомеру упоминают, что за несколько десятилетий до Одиссея рядом с местом обитания Сциллы проходил Геракл, гнавший в Микены завоеванных им коров злосчастного Гериона. Геракл сумел уничтожить «бессмертное» чудовище, но Форкий воскресил его, предварительно сжегши труп. Это, кстати, наводит на мысли о том, что именно Форкий был отцом Сциллы, — трудно представить, чтобы кто-то, кроме ближайшего родственника, был заинтересован в оживлении монстра.
Воскресшая Сцилла вернулась к своему промыслу. Известно, что примерно в это время (незадолго до ее гибели или вскоре после воскрешения) мимо нее проплывал корабль аргонавтов, кружным путем, через внутренние водные пути и Тирренское море, возвращавшихся из Колхиды вместе с похищенной ими Медеей, — об этом пишут и Аполлодор, и Аполлоний. Фетида и Нереиды [72] помогли знаменитому кораблю преодолеть страшное место (согласно Аполлонию, здесь же, усугубляя опасность, располагались и коварные скалы — Планкты), и Сцилла осталась ни с чем.
Об этом, кстати, позднее, узнав об измене Ясона, очень сожалела Медея — по крайней мере, так пишет Овидий в «Героидах». Обманутая супруга заявила, что лучше бы в свое время «пастями псов растерзала нас хищная Сцилла», подчеркивая, что «неблагодарным мужам Сцилла не может не мстить» {158}. Почему колдунья считала, что чудовище, никогда не имевшее собственного мужа (единственная связь, еще в бытность человеком, у нее, предположительно, могла быть с чужим мужем, Посейдоном), должно мстить за измены, — загадка. По имеющейся у нас информации, Сцилла с равным удовольствием съедала как неверных, так и верных мужей. Во всяком случае, когда чудовище напало на корабль Одиссея и схватило шестерых его спутников, сам Одиссей не пострадал, хотя непосредственно перед этим в течение года делил ложе с Цирцеей.
Одиссей проплывал мимо Сциллы вскоре после завершения Троянской войны. Примерно в те же годы в этих местах оказался и Эней, уплывший из разрушенного Илиона. Но, предупрежденный о чудовище прорицателем Геленом, Эней не стал рисковать и предпочел путь длинный, но безопасный: он обогнул Сицилию с юга.
Что касается Одиссея, он тоже был предупрежден Цирцеей о том, что в проливе его ждут два чудовища сразу. Но волшебница, вероятно знакомая с географией хуже, чем Гелен, объяснила герою, что если он попытается избежать их и выберет другую дорогу, то ему придется миновать опасные скалы — Планкты. Впрочем, не исключено, что Цирцея, подобно Медее, хотела отомстить оставившему ее Одиссею и рассчитывала, что Сцилла покарает изменника. Так или иначе, она направила Одиссея в опасный пролив и лишь рекомендовала держаться ближе к итальянской стороне, рискуя жизнью нескольких спутников, но не всем кораблем. Она также советовала Одиссею после первого нападения Сциллы воззвать к ее матери, Кратеиде, чтобы та удержала дочь от повторной атаки. Гомер устами Одиссея описывает нападение чудовища в те минуты, когда внимание мореходов было отвлечено поглощавшей и извергавшей морскую воду Харибдой:
В это-то время как раз в корабле моем выгнутом Сцилла
Шесть схватила гребцов, наилучших руками и силой.
Я, оглянувшись на быстрый корабль и товарищей милых,
Только увидеть успел, как у поднятых в воздух мелькали
Ноги и руки. Меня они с воплем ужасным на помощь
Звали, в последний уж раз называя по имени скорбно.
Так же, как если рыбак на удочке длинной с уступа
В море с привязанным рогом быка лугового бросает
Корм, чтобы мелкую рыбу коварно поймать на приманку,
И, извиваясь, она на крючке вылетает на сушу, —
Так они бились, когда на скалу поднимала их Сцилла.
Там же при входе в пещеру она начала пожирать их.
С воплями в смертной тоске простирали ко мне они руки.
Многое я претерпел, пути испытуя морские,
Но никогда ничего не случалось мне видеть ужасней! {159}
Впрочем, Сцилле недолго довелось бесчинствовать на море. Овидий в «Метаморфозах» сообщает:
Спутников ею лишен был Улисс, на досаду Цирцеи.
Также троянцев она корабли потопить собиралась,
Да превратилась в скалу; выступает еще и доныне
Голый из моря утес, — и его моряки избегают {160}.
О том, что Сцилла стала скалой, упоминает и Нонн Панополитанский.
Энею, как мы писали выше, удалось обогнуть Сицилию вдали от утеса Сциллы. Впрочем, избегнув встречи с чудовищем на море, Эней встретился с его подобиями в загробном мире. Известно, что герой, приплыв в Италию, живым спускался в Аид через вход, расположенный в Кампании, у озера Аверно. Здесь, неподалеку от входа, обитало множество разнообразных монстров. Вергилий пишет:
В том же преддверье толпой теснятся тени чудовищ:
