Ночные мотивы появились уже в стихах раннего Есенина, и эту особенность творчества нельзя не связать с последующим неблагоприятным течением жизни поэта. Сергей Александрович был типичным представителем «вечернего» типа биоритмиков – «сов». А вот Владимир Владимирович больше подходил к «жаворонкам».
Существует понятие «единица стихотворного ритма». Эта единица диктуется психофизиологическим восприятием звука. Эксперименты показали, что когда период оказывается короче 0,1 с, то слух не фиксирует повторов, речевой поток кажется непрерывным. При величине, превышающей 10 с, периодичность также теряется. Следовательно, в диапазоне между этими показателями и лежит единица стихотворного ритма – стихотворная строка. Время произнесения каждой строки обычно не превышает 5 с, что оптимально для восприятия смысла и гармонии слов нашим слухом, нашим сознанием.
Сущность ритма – упорядоченность во времени ритмичных форм движения. Однако изучение аномалий ритма, например аритмии сердца, дает нам для понимания его природы не меньше, чем изучение самих ритмических состояний. Исследователи утверждают, что люди по-разному воспринимают один и тот же ритм. Он может быть и безжизненно монотонным, и сигналом для тончайших переживаний, стимулом эмоциональных реакций, и одним из организующих моментов творческого процесса. Подчас мы воспринимаем нарушение ритма исключительно остро, что свидетельствует о глубокой связи психоэмоциональной структуры личности с ритмикой окружающей среды.
Как вздрагиваем мы иногда, услышав резкий звонок или настойчивый стук в дверь! Тот же неожиданный звонок или стук, но в другом ритме, в иной «тональности», не производит на нас такого неприятного впечатления. Речь в данном случае идет не о громкости звонка или стука. Стук может быть даже не громким, а осторожным, вкрадчивым, но он будит тревогу. И в основе этого скорее не ритм, а аритмичность. Именно негармоничность звука настораживает, заставляет нас ожидать чего-то непредвиденного. Такие внешние раздражители вызывают ошибку, сбой ритмического настроения психики и других биоритмических структур.
Физиологи труда уже давно установили: работоспособность человека за сутки меняется таким образом, что наивысшая активность приходится на утренние часы – с 10 до 12 и на послеобеденное время – с 16 до 18 ч. Около 14 ч обычно происходит спад работоспособности. Отмечается спад и в вечернее время.
Эти наблюдения касаются преимущественно той категории работающих, которые постоянно трудятся днем. Однако существует большая группа людей, работоспособность которых возрастает вечером или даже ночью. В отличие от людей утреннего типа работоспособности – «жаворонков», их именуют «совами».
Делением людей на типы ученые занимаются со времен Аристотеля и Теофраста. В своей книге «Ритмы жизни» В. А. Доскин и Н. А. Лаврентьева приводят классификацию, разработанную немецким врачом Лам-пертом. В одну группу Ламперт объединил людей с медленной и слабой реакцией, спокойных и рассудительных, отчасти инертных, которые не спешат делать выводы и стараются хорошо их обосновать. Среди них немало педантов и систематиков. Они склонны к логике, математике, обобщениям. Это люди долга. Работать они предпочитают по вечерам; во время болезни температура повышается у них постепенно, выздоравливают они медленно. Таковы были Цезарь, Карл XII, Кант, Шопенгауэр.
Говорят, что Бальзак любил работать ночами. Ночная тишина способствовала творчеству Моцарта, который, например, написал знаменитую увертюру к «Дон Жуану» в одну ночь. К ночным размышлениям был склонен и Менделеев.
Во второй группе оказались люди, сильно и быстро реагирующие на внешние воздействия. Это энтузиасты, творцы новых идей. В науке они открывают новые пути, оставляя разработку деталей первой группе. Температура у них подскакивает и падает, диктуя резкие перемены и в общем состоянии. Они любят работать утром, быстро устают, но и быстро восстанавливают силы. Такие люди предрасположены к базедовой болезни, ревматизму, подагре, диабету, ожирению, гипертонии и обычно очень чувствительны к переменам погоды.
Утренние часы посвящал работе Лев Толстой. Наполеон с восходом солнца всегда был на ногах.
Классификация эта, если не считать ее медицинской части, создана не без влияния немецкого физика и химика Оствальда, который разделил всех ученых на классиков и романтиков. Первые – это маститые ученые, досконально изучившие все, что было сделано в их области; они методичны и последовательны, логически развивают новое на основе старого. Прекрасные экспериментаторы, эти ученые уверенно поднимаются по ступеням познания. Они однолюбы; смена объекта исследования для них болезненна.
Романтики тоже знают много, но их знания шире; они интересуются областями далекими друг от друга. Это развивает воображение, и новая идея часто приходит к ним благодаря неожиданной ассоциации. Экспериментируют они смелее классиков. Романтики – это непоседы, им ничего не стоит перейти от одной области науки к другой.
Ламперт и Оствальд говорят почти одними словами. Классики тяготеют к «совам», романтики – к «жаворонкам». Не будем забывать, однако, что в мире преобладают смешанные типы, и в классификациях обрисованы лишь полюсы. Разве похожи чем-нибудь, кроме раннего вставания, на романтиков и даже на «жаворонков» Лев Толстой и Наполеон? Представляете ли вы себе Наполеона, избегающего конфликтов, или Петра I, толкующего с Меньшиковым о пошатнувшемся здоровье? А царь тоже был «жаворонок», в 6 ч утра уже дымил трубкой и строчил указы либо собирал очередной фрегат.
Рождаются ли люди «совами» и «жаворонками», передаются ли эти свойства по наследству или формируются на протяжении жизни? В начале прошлого века в Германии было замечено, что младенцы в семьях пекарей просыпаются раньше, чем в семьях владельцев гостиниц. Однако есть люди, которые в молодости были «совами», а в зрелые годы без особых на то оснований перестроились и стали «жаворонками». Правда, эти превращения ничего не доказывают, так же как, впрочем, и привычка пекарских и гостиничных младенцев, которые, может быть, просто быстро подлаживались к царящей в доме обстановке. Все это в конце концов не так уж важно, ведь классических «жаворонков» и «сов» не так много, и с половиной из них, а именно с «жаворонками», никаких особых хлопот нет. Да и с «совами» можно найти выход из положения.
Во многих странах для служащих введено свободное расписание. Все служащие обязаны присутствовать на работе четыре часа в середине дня; остальные четыре часа человек может отработать в любое удобное для него время, хоть ночью. Введение индивидуальных графиков облегчает работу транспорта в часы пик, в высотных зданиях не создаются пробки у лифтов, родители получают возможность больше бывать с детьми, а молодежь выгадывает лишнее время на учебу и спорт.
Каково статистическое распределение любителей ночной и утренней работы? Расчеты специалистов показывают, что только у половины населения можно установить четкое преобладание того или иного времени трудоспособности. Другая половина живет, подчиняясь в основном социальным ритмам, то есть работает хорошо тогда, когда это требуется.
Предполагают, что различия в уровнях работоспособности появились уже у очень древних наших предков. Некоторым из них поручалось ночное наблюдение за стадом, охрана его от ночного нападения зверей, уход за детьми. Рано утром, когда «совы» впадали в дремотное состояние, хорошо выспавшиеся «жаворонки» бодро направлялись на охоту, готовили еду и совершали множество других необходимых дел. Эти времена давно прошли. Тем не менее «совы» и «жаворонки» существуют и в наши дни, что реально отражает статистика. Например, по данным немецких биоритмологов, среди тех 50 % людей, у которых выражена циркадная ритмика деловой активности, 35 % относятся к «вечернему» типу и только 15 % – к «утреннему». Наибольшее число «жаворонков» встречается среди рабочих и служащих, а среди представителей творческих профессий преобладают черты «вечернего» склада деятельности.
Чем важны подобные наблюдения и выводы? А тем, что у этих генетически различных особей популяции различный порог возбудимости в разное время суток, что должно учитываться в эргономике – науке, изучающей трудовые процессы с целью создания оптимальных условий труда. Например, наименее адаптируются (приспосабливаются) к работе в разных сменах люди с «утренним» типом биоритмов.
По данным биоритмологов, 25 % студентов предпочитают для работы утро, а более 30 % – вечер или даже ночь, тогда как 45 % трудится относительно равномерно на всем протяжении бодрствования. Эту последнюю категорию людей биоритмологи условно назвали «голубями».
