Неожиданно один из нас увидел на влажной глине отпечаток огромной босой ноги длиной около 60 сантиметров. Большинство участников охоты гак перепугались, что через минуту подле меня остались всего два человека, остальные сбежали. Мы решили идти вперед.
С большой осторожностью приблизились мы к месту, откуда доносился странный звук, и увидели такую картину: в естественном углублении скалы среди осыпей сидели в кругу с десяток огромных человекообезьян. Одна из них неторопливо постукивала в тамтам, сделанный из пустого ствола дерева, но звук получался мощный, что говорит о недюжинной силе этих существ. Их тела были покрыты шерстью, лица напоминали одновременно лицо человека и гориллы. Они были абсолютно голыми, несмотря на суровый климат здешних мест, а на их лицах застыло выражение глубокой скорби.
Мы долго смотрели на этих людей неизвестного происхождения. Почему они избегают других людей? Откуда они пришли?»
Пусть читатель сам решает, верить или не верить этому свидетельству.
Большая часть описаний снежных людей принадлежит простым людям: пастухам или носильщикам. Последние, как правило, настолько запуганы слухами о людоедах, что отказываются продолжать путь, после того как кто-либо обнаружит на снегу более-менее крупные следы. Так Френк Смит рассказывал, что во время экспедиции на Канченджангу в 1930 году появление обыкновенного яка вызвало панику среди носильщиков.
Первая версия: это всего-навсего обезьяна
Каким же образом объясняет наука появление странных следов и кому она их приписывает? В 1937 году лондонская газета «Таймс» открыла дискуссию о происхождении загадочных следов.
Воодушевленный описаниями, сделанными местными жителями горных массивов, доктор Хью Доллмэн из Британского музея заметил, что в горных областях Гималаев обитают две разновидности обезьян. Одна из них — семнопитек (Semnopithecus schistaceus). Эта обезьяна встречается на высоте до 4 тысяч метров, ее характерными чертами являются плотное телосложение и густой волосяной покров. Другой примат, полюбивший горы, — рокселланов ринопитек (Rhinopithecus roxellanae), которого китайцы называют «снежной обезьяной». Он обладает еще более массивным сложением, чем предыдущая обезьяна. Его вздернутый нос придает всему лицу человеческое выражение.
Это очень редкие обезьяны, которых не содержат в неволе, а в музеях их чучела встречаются крайне редко. Поэтому встреча среди ледников с такими коренастыми созданиями должна быть весьма впечатляющей.
Разумеется, их величина несопоставима с размерами снежного человека, если мы имеем о нем правильное представление, так как самые крупные особи этих обезьян не превышают 1 метра 40 сантиметров в выпрямленном состоянии. Что касается ринопитека, то его ареал не включает области, где чаще всего попадаются следы снежного человека.
И все же многие ученые видят в этой версии верное объяснение загадочным следам. Сторонников ее поддерживает авторитет профессора Моррисона-Скотта, одного из хранителей Британского музея. Он настолько уверен в этом предположении, что даже уточнил подвид семнопитека, которого, по его мнению, принимают за огромного людоеда. Им должен был быть Presbytes (т.е. семнопитек), обезьяна, рост которой в выпрямленном состоянии может превышать полтора метра. Ее встречали на высоте 3600 метров в 80 километрах от Катманду в Непале. Это стройное четвероногое с очень грозным темным лицом и серебристой шерстью на голове и груди.
Оливер Джонс из Лондонского зоопарка предположил, что огромный след предполагаемого снежного человека мог принадлежать среднего размера обезьяне, если только след одной ступни состоял сразу из четырех отпечатков лап обезьяны. Такое вполне возможно, если обезьяна, перемещаясь скачками, упиралась в снег передними сведенными вместе лапами, а затем отталкивалась от того же места сведенными задними лапами.
Беда в том, что некоторые следы на фотографиях отразились на снегу так отчетливо, что можно различить не только очертания ступней, но и фрагменты большинства пальцев. К тому же цепь следов представляет собой не абсолютно ровную линию, а цепочку, звенья которой, чередуясь, чуть отклоняются друг от друга вправо и влево. Это убедительно свидетельствует, что животное шло шагом.
Не говоря о том, что обезьяна наподобие семнопитека оставляла бы за собой след от хвоста.
Но в любом случае не исключено, что путешественники неоднократно принимали за легендарного снежного человека повстречавшуюся им косматую обезьяну, столь неожиданную среди снежных просторов.
Вторая версия: люди пугаются медведя
Защитники этой гипотезы, пожалуй, имеют больше основании приписать следы снежного человека животному, чей внешний вид и нравы во многом соответствуют легендарному образу.
Если предположить, как это сделал знаменитый английский натуралист Р. Пококк, что следы оставил медведь, являющийся разновидностью обычного бурого медведя, то происхождение ужасающих легенд станет вполне объяснимо. Это зверь, рост которого может превышать два метра. Он оставляет следы длиной 33 сантиметра, которые очень напоминают человеческие, особенно от задних лап. Кроме того, он часто встает на задние лапы, а в голодную пору старые самцы становятся хищниками и могут нападать на человека.
Естественно, возникает вопрос о том, чем могут питаться звери, преимущественно вегетарианцы, на высоте свыше 4 тысяч метров.
Р.В. Хингстон, майор медицинской службы колониальных войск, участвовавший в неудавшемся восхождении на Эверест, донес до нас важные сведения о флоре и фауне высокогорных районов Гималаев. От него мы узнали, что на высоте 5500 метров все еще можно встретить растения рода Parnassius, но выше этого уровня растения, по-видимому, не встречаются. Однако шведская экспедиция 1952 года нашла растительные остатки на высоте 6400 метров. Травоядные животные высокогорий, следовательно, забираются так высоко только в поисках безопасного убежища. Как, например, Ochotona wollastoni, крупная бесхвостая крыса, напоминающая внешним видом кролика. Выше растительного уровня забираются также кабаны, горалы, винторогие козлы, такины и тары. Кроме них некоторые разновидности ящериц рода Phrynocephalus и Leiolepis. Выше 6 тысяч метров можно встретить разве только птиц, зато в большом количестве. Альпинисты утверждают, что галки попадаются на высоте свыше 8 тысяч метров.
Если для хищников, находящих в себе силы спускаться почти каждый день на меньшие высоты, жизнь в высокогорных областях может быть сколько-нибудь приемлемой, то для травоядных животных, у которых на насыщение уходит большая часть дня, она просто невозможна.
В случае с медведем проблема питания несколько смягчается. Как известно, медведи легко переносят длительные периоды без корма, при этом они могут впадать в оцепенение или ведут малоподвижный образ жизни. Ничто не мешает предположить, что какое-либо животное из медвежьих не проводит зиму на недоступных высотах. Тем более что почти все подозрительные следы были обнаружены осенью.
Некоторые специалисты считают, что на снегу должны были бы оставаться следы когтей медведя. Но как я уже замечал выше, стопоходящие опираются в основном на заднюю часть ступни, так что их когти почти не касаются фунта.
Тщательный анализ фотографий показал, что следы, встреченные Шиптоном, были оставлены животным, передвигающимся на двух ногах: отклоненные вправо отпечатки соответствовали правой ноге, а отклоненные влево — левой. Другими словами, если перед альпинистами по снежному полю прошел медведь, то он шел на задних лапах. Известно, что медведи свободно принимают это положение, особенно если чем-то заинтригованы, но мне не верится, что медведь способен идти размеренной поступью сотни метров, да и к тому же по снегу, на задних лапах.
По-моему, самым мудрым было мнение сэра Джона Грэхема Керра, почтенного профессора университета Глазго: эти следы не принадлежат ни одному животному из известных зоологам.
Но не стоит думать, что пройтись полтора километра по снегу на задних ногах было бы не под силу антропоиду. Так, шимпанзе может при случае довольно долго перемещаться только на задних ногах. Доктор Сидней Бриттон, антрополог из Вирджинского университета, решил однажды познакомить привезенного из Африки шимпанзе со снегом: «Сделав несколько шагов, животное выпрямилось и отныне передвигалось по снегу только таким образом».
Этот опыт заставил американского ученого поверить в то, что снег послужил решающим фактором в эволюции человека, заставив его избрать прямохождение.
Кинг-Конг не был мифом
Это произошло в 1934 году. Молодой голландский палеонтолог Ральф фон Кенигсвальд бродил по улицам Гонконга в поисках лавочек китайских аптекарей. В одной из них его встретил старый китайский лекарь, который предпочитал иметь дело не с химической лабораторией, а со снадобьями природного происхождения, такими как порошок из рога носорога и высушенные внутренности ящерицы. Кенигсвальд рассчитывал присмотреть себе какую-нибудь любопытную вещицу, которыми так богаты подобные заведения. Находясь уже довольно долго в Китае, он знал места, где можно встретить кости и шкуры редких животных, высушенных насекомых, раковины и фрагменты окаменелостей, продаваемые в качестве талисманов — костей драконов. В одном из кувшинчиков ученый нашел горсть различных зубов, машинально он стал перебирать их, с легкостью определяя животных, которым они принадлежали: медведь, тапир, орангутан, панда… Для специалиста-палеонтолога зуб — находка, по которой легче всего определить принадлежность захороненных останков. Неожиданно Кенигсвальд встретил поразивший его зуб.
