Внутри их просматривалось зернистое содержимое. И весь этот богатый улов нам дал один препарат, на котором была зафиксирована всего лишь микроскопическая капелька воды из Москвы-реки.
— Интересно, сколько еще таких же существ, которых в обычный микроскоп не могли, а в электронный еще не успели рассмотреть, обитает в водоемах? — подумал я вслух.
Но Стефан Борисович очень осторожен в выводах.
— Почему именно существ? — возразил он. — Еще надо доказать, что они живые. Конечно, ясно, что это не скопление каких-то кристаллов и не растворы неорганических коллоидов. Но почему бы не допустить, что это не самостоятельные организмы, а останки, так сказать, осколки обычных живущих в воде микроорганизмов? Ну, например, «зонтики» — это реснички погибших инфузорий, а «гитары» — жгутики каких-то жгутиконосцев?
Конечно, допустить можно все. Но уж слишком натянутым представляется такое допущение. Уж больно хорошо приспособлены «зонтики» и «гитары» к тому, чтобы находиться в воде во взвешенном состоянии. К чему это мертвым ресничкам и жгутикам? А вот на одной фотографии хорошо видна пара «зонтиков», наполовину слившихся своими шляпками и концами ножек. А может, это не слияние, а, наоборот, деление — способ размножения, широко распространенный в микромире? К тому же замечено, что количество «зонтиков» в воде иногда вдруг значительно возрастает!
А как быть с «гвоздиками», «граммофончиками»?
Трудно как-то поверить, что всегда одинаково устроенные ультрамикроскопические стебельки с присоской на одном конце и нежными лепестками на другом не самостоятельные целостные организмы, а части микробных трупов.
А почему бы не представить, что, прикрепившись своей подошвой-присоской к чему-то крупному (может быть, к какому-нибудь другому микроорганизму), и существует удивительный «граммофончик», нагнетая внутрь стебелька воду, которая в естественных водоемах всегда насыщена органическими веществами?
Кстати, «граммофончики» на препаратах встречаются довольно часто. И хотя все они имеют одинаковое строение, стебельки у них разных размеров. А не растут ли они? Впрочем, на эти вопросы ответы даст будущее.
Изучение субмикроскопической водной микрофлоры лишь только начато.
И я уверен, что пройдет какое-то время, и многие из этих «граммофончиков», «зонтиков», «гвоздиков», «гитар» и т. д. займут место в ряду живых существ, сменив свои прозаические названия на мудреную и звучную латынь.
Не менее удивительные вещи ожидали исследователей и при изучении препаратов микрофлоры почвы. Вот фотографии. В электронной микроскопии это хотя и единственные, но неопровержимые документы — ведь фотографирует сам электронный микроскоп. Здесь вы не можете изменить ракурс, убрать задний план, снять с насадочными кольцами или сделать какой-нибудь другой фотофокус. Тут просто экран отводится в сторону, и все, что вы видели в нем секунду назад, оказывается запечатленным на расположенной внизу фотопластинке.
Фотографий микроскопических препаратов почвы у Никитина и Стефанова многие сотни. Существа, найденные исследователями в почве, зачастую во много раз мельче тех, что наблюдались в воде. Рассмотреть их можно лишь с увеличением в 60 или даже в 100 тысяч раз. Это так называемые «халы», «четки» и «спирали». Кстати, в одном случае удалось видеть существо размерами немногим больше вируса, а формой напоминающее крестик.
И опять тот же вопрос: существа ли это? Авторы предпочитают сомневаться. Но вот другая группа организмов, назовем их пока субмикроскопическими инфузориями, едва ли может вызвать сомнение в своей принадлежности к живой природе даже у самого строгого критика.
Попробуем их описать.
Увеличение в 32 тысячи раз.
Хорошо видно овальное студенистое тело с расходящимися во все стороны выростами — трубочками. На конце трубочек четко выражены валики — утолщения. Это присоски.
Спросите любого протистолога (специалиста по простейшим), и он, взглянув на фотографию, не задумываясь, скажет, что это суктория.
По-видимому, так оно и есть.
Подкласс суктория (сосущие инфузории) характеризуется именно наличием у его представителей вот таких трубочек с присосками.
Однако эту сукторию никто из протистологов никогда раньше не видал, да и не мог увидеть. Ее размеры — десятые доли микрона, и в световом микроскопе она в лучшем случае будет выглядеть в виде едва заметной точки. Но в коллекции Стефанова и Никитина такие экземпляры, наоборот, считаются крупными, поскольку другие — карлики даже среди существ микромира.
Вот один из них. Его более короткие и толстые, по сравнению с предыдущим видом, трубочки-присоски прильнули к телу бактерии, которая при таком огромном увеличении (в 100 тысяч раз) выглядит великаном. У субмикроскопической инфузории отлично видно строение тела. Четко обозначенная оболочка охватывает выросты-присоски и, загибаясь внутрь, выстилает их внутренний канал. Смотришь — и не веришь глазам!
Неужели в природе существуют инфузории, уступающие во много раз по своим размерам бактериям! Но электронномикроскопическая фотография — документ неоспоримый.
Еще одна фотография. Увеличение в 120 тысяч раз. Здесь микросуктория располагается, уперев несколько своих присосков в тело нитчатых бактерий. Ножек-трубочек у этого вида микросукторий нет. Присоски располагаются прямо на теле, однако устроены они намного более сложно, чем у других видов. Нет, конечно же, это живое существо!
Наблюдаемое Никитиным и Стефановым в почве разнообразие субмикроскопических сукторий очень велико. Количество ножек-трубочек колеблется у этих существ от 2 до 17. Различна у разных видов и длина трубочек. Неодинаковы, как мы видели, и размеры самих сукторий.
В общем в почве, как и в воде, исследователям открылся целый мир дотоле неведомых науке существ, скрытых природой за грань разрешающей способности светового микроскопа. Конечно, здесь предстоит во многом разобраться, но нельзя не согласиться с академиком Александром Ивановичем Опариным, что, если удастся прямыми опытами доказать живую природу найденных «существ» (пока на всякий случай поставим кавычки), это будет открытие общебиологического значения.
При изучении почвенных препаратов, кроме сукторий, обращает на себя внимание и еще один момент. Очень часто при больших увеличениях (более 100 тысяч раз) можно видеть тончайшие нити, пронизывающие почву во всех мыслимых направлениях. Когда рядом оказывается бактериофаг, легко наблюдать, что толщина этих нитей соответствует толщине хвостика бактериофага.
Как известно, фаги — постоянные спутники и внутренние паразиты бактерий — самые мельчайшие живые существа в природе. По химическому составу они представляют собой нуклеопротеид, соединение молекул белка с молекулами нуклеиновой кислоты.
А каков химический состав нитей, составляющих в почве субмикроскопическую сеть?
Их диаметр и всегдашнее присутствие рядом разных, пока лишь получивших условные названия структур, ненамного превышающих по размерам вирусы, наводит на многие размышления.
Может быть, эта сеть «живых» молекул и дает начало всему великому разнообразию «трубочек», «спиралей», «четок» и «крестиков». Может быть, самозарождение субмикроскопических форм жизни происходит и сейчас, кто знает… Время покажет. Ведь в развитии науки иногда происходят такие резкие повороты, предугадать которые не в силах ни писатели-фантасты, ни даже специалисты, работающие в данной области.
Несколько слов в заключение
Прочитанная вами книга — лишь краткие очерки отдельных общебиологических проблем, решение которых связано с познанием мира микросуществ. И конечно, здесь не исчерпаны не только все достижения микробиологии и вирусологии последних лет, но и даже сами затронутые проблемы. Любой из аспектов этих наук может быть темой для нового рассказа об удивительных открытиях. Так, изучение взаимоотношений микроорганизмов и растений методом меченых атомов показало, что микробы переводят «неудобоваримые» для растений химические вещества, в формы приемлемые и сами являются пищей растений. Целые куски белковых молекул микробов становятся составной частью тела растений.
Выяснено и обратное: микробы включают в состав своих тел аминокислоты, из которых построен белок растения. При помощи того же метода радиоактивной метки установлено, что для организмов млекопитающих живущие в них микробы часто являются поставщиками витаминов, которых сами высшие организмы синтезировать не могут. А если подробно разобрать вклад микробов в проблему освоения космоса!
Микробы — обязательные пассажиры каждой космической ракеты, и изучение их изменчивости под действием космической радиации помогло ученым узнать много нового. В будущих межпланетных кораблях предполагается создание замкнутого биологического цикла, обеспечивающего космонавтов достаточным количеством кислорода и свежей пищей. И незаменимое звено в этом круговороте — микробы.
