– Ну а на что вы жалуетесь? – спросил я.
– Нам кажется, что ему плохо, – был ответ.
Я поинтересовался, почему семья решила, что Сучок неважно себя чувствует, что дало им повод так думать. Оказалось, что в последнее время он плохо ел: различные листики, которые семья ему скармливала, оставались нетронутыми. Он стал менее подвижным, чем раньше. На самом деле он вообще перестал двигаться.
– А сколько он уже не двигается? – спросил я.
Семья стала переглядываться и переговариваться между собой. После непродолжительного обмена мнениями они выдвинули более-менее определенный единодушный ответ.
– Около месяца, – сказал мальчик.
Тут я подумал, что вполне можно осмотреть Сучка – в конце концов, я ничем не рискую.
Я напустил на себя ученый вид. Потирая подбородок, задумчиво произнес: «Тэ-экс», как будто бы задумался над чем-то трудноуловимым, но очень важным.
– Хорошо, давайте взглянем, – сказал я. Я стал осматривать виварий – там было полно палочек – и понял, что у меня проблемы с идентификацией пациента. И которая из этих палочек Сучок? Будет позорищем, если я достану не-Сучок и начну демонстрировать свои навыки клинического осмотра на деревяшке. Пацан спас мою честь, когда ткнул пальцем в стекло и громко сказал: «Вот же он!» Следуя указующему персту этого отрока, я наконец узрел своего пациента.
Я открыл крышку вивария и осторожно потрогал Сучка там, где, мне казалось, должна была находится его голова. Он от этого свалился со своего насеста на дно вивария и мгновенно слился с окружающими его веточками, палочками и сучками.
Я поднял взгляд, окинул печальным взором шокированную семью и как можно серьезнее сказал: «У меня плохая новость. Мне кажется, что, возможно, он уже все».
– Вы уверены? – спросил отец.
Как ученый, я не люблю говорить в абсолютно определенных величинах, а потому я ответил: «Вполне уверен, на 99,9 %».
Не успела опечаленная семья унести свое насекомое из кабинета, как меня позвали на задний двор на родовспоможение. У нас на заднем дворе была пристройка, в которой мы проводили осмотр и операции сельскохозяйственных животных. Кэйт делала кесарево одной овце, как тут подъехала другая. Я помчался к своей машине, чтобы взять оттуда резиновые сапоги и спецовку.
Я подошел к трейлеру и приветственно кивнул фермеру. Его помощник открыл борт трейлера, и оттуда на меня посмотрели большие и печальные глаза уэльской горной овцы. Помощник выгрузил ее оттуда и только было собирался закрывать трейлер, как беременная овца резво скакнула и помчалась к воротам. Не хватало нам еще гоняться за овцой по улицам города. Я сделал движение, чтобы встать между воротами и овцой. Но, к сожалению, овца предугадала мой маневр и опустила голову, чтобы боднуть меня на бегу. Моя лодыжка приняла на себя всю силу удара ее твердой башки и 50 килограмм живого веса.
– Черт бы тебя побрал! – едва сдерживаясь от матюгов, только и смог я выговорить. В таких обстоятельствах всегда есть соблазн пнуть своего обидчика, но ведь это была беременная овца, она же не виновата – она просто следует своему природному инстинкту. Этот инстинкт ей говорит, что любой двуногий в резиновом комбинезоне – это прямая угроза. Когда мы усмирили мою обидчицу, я начал ее осматривать. У нее сзади под хвостом торчали две маленькие ноги. Я нанес смазку на руку и засунул в вагину, рядом с ногами ягненка.
– Бе-э-э-э! – громко запротестовала овца.
Я почти сразу нащупал проблему. Вместо того чтобы находиться в утлой позе ныряльщика, когда конечности вытянуты вдоль, а голова зажата между ними, у этого ягненка голова была свернута набок, как будто он оглядывался через плечо. Вместо того чтобы идти носом вперед, бедный ягненок шел головой поперек. Мне надо было толкнуть ягненка чуть-чуть назад и повернуть его голову, чтобы она смотрела вперед. Прежде чем что-либо делать дальше, я пошарил хорошенько рукой вокруг, чтобы убедиться, что это один ягненок. Если там несколько ягнят, то запросто можно перепутать чьи тут ноги. И если я буду тянуть за раз двух ягнят, то у меня ничего не выйдет. Прощупав каждую ногу, как они крепятся к тельцу, от тельца прощупал до шеи, потом голову, я удостоверился, что это был один и тот же ягненок. Теперь надо было обвязать веревками ноги ягненка, чтобы не потерять над ними контроль. Потом начал аккуратно поворачивать голову. Как только голова встала на место, я легонько потянул за веревки. Ягненок тут же отвернул голову, как будто капризничал и был совершенно против самой идеи вылезать на свет; может, ему у мамы внутри больше нравилось?
– Ну давай же, малыш! – сказал я. – Ну помоги мне, ну давай!
Снова и снова я выправлял голову ягненка, а он снова и снова отворачивался. У меня уже рука устала, решил поменять на левую, безрезультатно. Придется обвязать еще и голову. Я пошел за веревкой, нашел моток и сделал на конце петлю. Есть, конечно, для этого специальные инструменты типа щипцов, но я не смог их найти. Голову ягненка будет сложнее обвязать, потому что веревка может соскальзывать, но придется как-то постараться. Представьте, что у вас в носке лежит апельсин, вам нужно обвязать веревкой апельсин вокруг середины, но при этом нельзя повредить сам апельсин и уж тем более порвать носок. Да, и еще, в носок залито желе. Если вам нужно занять чем-нибудь ребенка, то такая игра вполне сможет увлечь его на полдня. Я надел петлю на свои четыре пальца, запустил руку внутрь, растопырил пальцы, пытаясь натянуть петлю на голову ягненку. Скажете – легко! Вот в таких заданиях настойчивость всегда оплачивается сторицей. Бесчисленное количество раз у меня уже почти что получались, оставались какие-то миллиметры, но тут то овца шевельнется, то ягненок решит, что ему не хочется лезть в петлю. Я настойчиво продолжал попытки. Вот уже, вот уже почти, я подталкивал петлю занемевшим указательным пальцем миллиметр за миллиметром, пытаясь нацепить ее на голову ягненка.
– Давай, давай!
Вся эта напряженная внутренняя возня была абсолютно незаметна для помощника фермера. Ну практически незаметна. У меня есть странная привычка дублировать левой рукой то, что делает моя правая рука внутри овцы. Если тот парень наблюдал бы за моей левой рукой, то он наверняка бы подумал, что в нее вселился демон, потому как она изворачивалась и корячилась в воздухе.
– Есть! – петля проскользнула за затылок ягненка. Я провел рукой поверх головы ягненка и заткнул каждое ухо за веревку тоже, чтобы она не соскользнула, потом проверил, чтобы кусок петли попал в рот ягненку, как будто лошадиные уздцы. Теперь я начал тянуть за все три веревки, натянул так, чтобы ноги и голова шли равномерно, а сам ягненок находился в положении летящего супермена. Ну вот теперь-то, когда он шел в правильной позиции, он выскочил как пуля. Я снял с его мордочки слизь и мембрану, и тут меня вознаградил победный клич «БЕ-Э-Э!». На свет появился Солт. Я проверил мать – у нее внутри был еще один ягненок, его я тоже успешно выловил.
Маме-овце сделали несколько инъекций от боли и на случай инфекций. Вскоре довольный клиент с приплодом выезжал с нашего заднего двора.
А мне надо было возвращаться в хирургию, чтобы помочь с идущими там операциями. В основном все клиенты по записи уже закончились, но оставалась кошка на стерилизацию и проверку зубов. Пока смена шла к своему завершению, я, оказывается, совершенно забыл про одну важную деталь: сегодня ночью было мое дежурство. Обычно я дежурил по четвергам, но что-то пошло не так, весь график сломался, а я вовремя не посмотрел – и вот сегодня, во вторник, должен заступить на дежурство, а я пришел без своего дежурного чемоданчика. Жил я в часе езды от клиники, а потому, чтобы не тратить время на разъезды, оставался на дежурство сразу после работы. Вот засада! У меня была зубная щетка и паста в машине, у нас достаточно геля для мытья животных, и я могу позаимствовать какое-нибудь полотенце для собак. Ничего, одну ночь как-нибудь продержусь.
В тот вечер у нас оставалось несколько пациентов в стационаре, ничего особенно требующего моего внимания. Я за день устал и надеялся на спокойную ночь. Как только мне представилась спокойная минутка, я тут же предался греховному удовольствию поедания кебаба из ближайшей лавочки, устроившись перед теликом. Когда стал клевать носом, пошел в кровать и попросил Локи, скандинавского бога хитрости, обмана и коварства, не лезть сегодня ко мне со своими проделками.
