Петровича. Букеты лежали рядом с ними на столе. Они собирались торжественно вручить их Тиме и Кате, но девочек так стали тискать и обнимать, поднялся такой шум вокруг них, что они растерялись. А когда появилась коробка с шоколадом, про цветы они и позабыли. Верные себе, они нацелились на одну и ту же конфетку и чуть было из-за нее не подрались. Но Сергей Петрович, смеясь, примирил их, отыскав вторую такую же.
Между тем Тимины друзья собирались уже уходить. Наташа, перемигнувшись с подругами, сказала:
— Вечером на площадке в парке мы хотим устроить игры и танцы, отпраздновать наше возвращение из похода. Приходите, когда начнет темнеть. Ладно?
— Обязательно придем, — за всех ответила Катя.
Мария Николаевна не отпустила домой Вана. Родители его еще не вернулись из командировки, что ему одному делать в пустом доме? Ван охотно остался у Долинских. Только сбегал переодеться к вечеру и сейчас же вернулся.
—————
Пока у Долинских обедали, пока Катя помогала Марии Николаевне мыть посуду и убирать со стола, пока все четверо наглаживали к вечеру нарядные костюмы, в парке шла подготовка. Школьники выпросили со склада разноцветные фонарики. Мальчики повесили и протянули электропроводку. А девочки спешно плели гирлянды из цветов, чтобы по-праздничному украсить площадку.
Когда стемнело, вспыхнули разноцветные фонарики. На фоне темного южного неба они светились мягко, чуть таинственно.
— Ой, как хорошо, ребята! — радовалась Катя, завидев праздничные огоньки. — Красиво! Как в сказке!
Кажется, никогда так не веселились школьники! На площадке собралась чуть ли не вся школа — и большие и маленькие. Кое у кого нашлось даже конфетти, и целый дождь их обрушился на светлые волосы Кати.
Тима и Ван, как всегда, не танцевали. Их окружила толпа приятелей, требуя, чтобы они рассказывали о своих приключениях со всеми подробностями.
Сначала Тима и Ван охотно вспоминали свои приключения, но подходили новые слушатели, переспрашивали, задавали вопросы, на которые уже надоело отвечать. Ребята стали отделываться шутками, плести всякий вздор, но их слушали с таким вниманием, так верили каждому слову, что Тима и Ван расхохотались.
Катя и Виктор танцевали. Катя давно заметила, что Виктор ее сторонится. Она не могла понять почему. Это ее обижало. Но подойти к нему и прямо спросить, в чем дело, не позволяла гордость.
Катя была счастлива. Она радовалась тому, что снова среди людей, что она ощущает себя большой и сильной, что она дышит свободно, ничего не боясь, не хватаясь ежеминутно за шлем. Она была безмерно счастлива, и только Виктор омрачал ее огромную радость.
— Как твоя пленка? — спросила она.
Катя только что о ней вспомнила, и ей стало даже стыдно за свою невнимательность.
— А пленки нет, — равнодушно ответил Виктор, — она осталась там. — Он показал куда-то вниз.
— Как! Почему?!
— На обратном пути я поскользнулся и упал. У самого озера с твоими любимцами. Футляр соскользнул с плеча и плюхнулся в воду. Там он и лежит сейчас.
— Ой, какая беда!
— Э, чушь, я об этом и не думаю!
Катя смотрела на него во все глаза.
Как, это говорит Виктор, тот самый Виктор, который так мечтал о своем фильме! Откуда такое равнодушие?.. Нет, с Виктором что-то произошло. Или же он так волновался за нее и Тиму, что ко всему потерял интерес?
Катя вышла из круга танцующих. Виктор уныло поплелся за ней. Оба подошли к каналу. Облокотились на парапет.
Ночь была звездная, тихая. На воде слегка зыбилась серебряная лунная дорожка.
— Помнишь нашу серебряную дорогу? — спросила Катя.
— Еще бы!
По воде, стуча моторами, шли катера и буксиры. Они пересекали лунную дорогу. В темноте еле различимы были их силуэты, только разноцветные огоньки плыли над рекой.
— Помнишь; мы так же стояли над каналом тогда, еще до всего этого… — снова заговорила Катя. — Я смотрела на огоньки, на светлую полосу на воде и думала… О чем я тогда думала?
— Не знаю. Наверное, мечтала о путешествиях и приключениях.
— Да… Как давно это было!
— Да, давно.
— Катя! — голос у Виктора дрогнул. — Я все хотел спросить тебя, но не смел…
— О чем? — спросила Катя и насторожилась.
— Наверное, ты презираешь меня.
— За что? Что ты говоришь ерунду!
— Разве Тима тебе не сказал?
— Да о чем ты? Я ничего не понимаю.
— Но Тима… Тима ничего тебе не сказал?!
— О чем он должен был мне говорить? Ничего я не понимаю. Говори толком!
Виктор медленно, все время останавливаясь, рассказал Кате о своей ссоре с Тимой. Он не старался выгородить себя…
Катя смотрела на бледное, осунувшееся лицо Виктора, слушала его взволнованный голос. Вспомнилось ей, как они с Тимой сидели возле кувшинки. Тима что-то сбивчивое говорил, явно скрывая от нее правду. Так вот оно, оказывается, как было дело. Славный парень этот Тимка!..
Виктор давно уже кончил свой рассказ, а Катя все молчала, смотрела на воду.
— Ну, Катя, что же ты? Скажи хоть слово. Ты меня презираешь, да? — не выдержал Виктор.
— Не-ет… — тихо ответила Катя. — Ты ведь не знал, какая может выйти беда…
— Конечно, еще бы! — горячо сказал Виктор. — Если бы я мог предположить!..
— Мы много пережили и все повзрослели, — продолжала Катя. — Я хорошо поняла, что значит дружба, товарищество. Ты, я думаю, тоже?
Виктор кивнул головой.
— Ох, как понял! И как мне стыдно! — с трудом проговорил он.
К ним доносились веселые голоса, музыка.
Катя тронула Виктора за рукав:
— Пойдем к ним, Витя… Я хочу туда, где музыка, где много людей!
Конец
