20 августа доктор Г. Уорд Смит распорядился относительно передачи Гаррисону соответствующей информации. Но в тот же день он написал ему личное письмо, в котором предостерег от применения в криминалистических целях нейтронного активационного анализа волос на существующем этапе его развития. Дословно он писал следующее: „Мы сами рассматриваем эту область недостаточно исследованной, чтобы использовать ее в качестве доказательства в судебном процессе".
Таким образом, Джерви и Перконс считали, что покончили с запросом из Род-Айленда. В апреле 1965 года они вылетели в Техас, чтобы выступить в Колледже сельского хозяйства и механизации и рассказать об окончании своей работы по исследованию 1100 проб волос и о многоликих и важных проблемах, которые возникли в процессе работы. Далее их путь лежал в Сан-Диего, где Винсент П. Гинн проводил семинар по криминалистическому использованию нейтронного активационного анализа. Соединенные Штаты Америки были на пути к тому, чтобы возглавить разработку новых методов. Винсент П. Гинн откровенно признал, что перспективные, колоссальные возможности использования в криминалистике нейтронного активационного анализа, вероятно, заключаются не в сравнении органических, биологических материй, постоянно подверженных изменениям, а в сравнении стабильных субстанций. Помимо первых экспериментов со следами пороха и лака Гинн успел уже поставить опыты по сравнению древесины и почвы. При этом очень скоро он натолкнулся и в этой области на трудно контролируемую изменчивость живого материала, которая чрезвычайно затрудняла идентификацию двух кусков древесины или двух проб почвы при наличии схематического совпадения картины микроэлементов. Посоветовавшись с криминалистами в Лос-Анджелесе, Гинн и растущий коллектив его сотрудников, прежде всего Родни Р. Рук, Джон Д. Бьюканан, С. К. Белланка и Д. Е. Бриан, сконцентрировали свое внимание на исследовании применения нейтронного активационного анализа при сравнении искусственных материалов, резины, автопокрышек, смазочных материалов и стекла, планомерно продолжив исследования следов лака. Просто удивительно, какое количество различных микроэлементов в пластических материалах можно обнаружить при нейтронном активационном анализе. При исследовании пластмасс однородного состава было достаточно схематического сравнения, чтобы сделать заключение о совпадении или несовпадении их. И только с пластмассами, имевшими неоднородный состав, встречались значительные трудности. Подобным же образом обстояло дело с автопокрышками, автосмазкой, лаками и стеклом. Исследование всех этих материалов необходимо было не только ради раскрытия преступлений, но и ради успешного разбирательства десятков тысяч дорожных происшествий.
3 июля 1964 г. Гинн добился первого большого успеха. Впервые суд одного из штатов Америки, в округе Сан-Матео в Калифорнии, признал допустимым нейтронный активационный анализ в качестве средства доказательства. 25 октября 1963 года в полиции в Сан-Франциско прозвучала тревога сигнального устройства, установленного на складе спиртного. Подъехав к черному ходу склада, полиция установила, что имела место попытка взлома. Рядом с дверью лежала деталь домкрата, которая, очевидно, использовалась как инструмент взлома. Поблизости стоял молодой человек, Уильям Рей Вудард из Дейл-Сити, утверждавший, что случайно проходил мимо, направляясь к своей машине, которая стоит на соседней улице. Возможно, эта отговорка и помогла бы ему скрыться, но полицейские заметили на детали домкрата в одном месте светло-голубые частицы лака, похожие по цвету на светло-голубую окраску машины Вударда, и осколки лака на багажнике его машины. Поль М. Доэрти из конторы шерифа в Редвуд-Сити обследовал домкрат и осколки краски. При этом на домкрате он обнаружил еще один след краски коричневого тона, совпадавшей с краской, которой была покрашена дверь склада. Оба следа краски были так малы, что сравнение их традиционными методами не предвещало успеха. Благодаря хорошо налаженной связи между Гинном и калифорнийскими криминалистами Доэрти позвонил в Лос- Анджелес Пинкеру, сообщил о своей находке и получил совет слетать в Сан-Диего. С несколькими осколками лака машины Вударда и куском коричневой дверной рамы 5 декабря Доэрти прибыл в Сан- Диего. Там Д. Е. Бриан получил задание произвести исследования с помощью измерения гамма-лучей. Эта работа продлилась с 6 по 27 декабря, но зато результат был абсолютно надежный. Голубые кусочки лака и пробы лака с машины Вударда имели пять одинаковых элементов в количественном соотношении: титан, алюминий, натрий, медь, марганец, а коричневые пробы краски семь — марганец, натрий, сурьма, цинк, индий, алюминий, титан.
3 июля 1964 г., когда состоялось судебное разбирательство под председательством судьи Брансона, все попытки защитника Мартина опротестовать результаты анализов провалились. Присяжные признали Вударда виновным.
Дело Вударда стало известно в Соединенных Штатах как свидетельство возможностей применения в /криминалистике нейтронного активационного анализа и побудило Гинна к более интенсивной работе в Сан- Диего. Джерви и Перконс могли сообщить о заслуживающей восхищения работе и новых познаниях в области анализа волос. Но на этот раз Перконс закончил свое выступление осторожными словами: „Возможно, что в ближайшем будущем криминалистика будет в состоянии проводить сравнение волос описанным образом и предъявлять результаты суду как средство доказывания, опираясь на всеобъемлющие исследования, которыми мы сейчас занимаемся. Однако пока исключается использование в качестве сравниваемого материала при нейтронном активационном анализе отдельных волос, как это обычно бывает при расследовании уголовных дел… "
29 апреля Джерви вернулся в Торонто. Его мысли беспрестанно возвращались к „двум сторонам нейтронного активационного анализа", из которых он выбрал самую трудную — биологическую. Поэтому он не сразу понял, о чем идет речь, когда ему позвонили из Нью-Гемпшира. Звонил незнакомый ему адвокат Матиас Дж. Райнольдс. Райнольдс сообщил, что является адвокатом Эдварда Г. Кулиджа из Манчестера, которого обвиняют в том, что 13 января 1964 г. он убил девушку, Памелу Мейсн. Суд над ним начнется, видимо, 17 мая. Обвинитель, прокурор Майнард, собрал с помощью лейтенанта Дьюрфи и доктора Гаррисона из Род-Айленда значительное число доказательств, добытых путем технических и естественнонаучных исследований. Обвинение опирается, главным образом, на нейтронный активационный анализ, который может произвести большое впечатление на присяжных. Анализу подверглись приблизительно 15 волос с одежды Мейсн, обвиняемого и из его „Понтиака", затем несколько частиц пластмассы. Результат гласит: волосы на одежде убитой полностью совпадают с волосами КулиДжа…
Встревоженный Джерви спросил, кто же производил эти исследования. Так как университет Род-Айленда не смог своевременно предоставить в распоряжение свой реактор, то в Конкорде сначала подумали о том, чтобы произвести исследования в Массачусетсе, но не получили допуска к атомному реактору Технологического института. Тогда Майнард установил связь с лабораторией в Вашингтоне. Исследования волос были завершены в январе двумя химиками: Майнардом Про и Майклом Гоффманом. В своем заключении Про ссылается на Джерви и Перконса, на их исследования. Под конец разговора Райнольдс поинтересовался, не согласится ли Джерви стать консультантом защиты, и не проверит ли он надежность экспертных заключений из Вашингтона. В связи со ссылкой на исследовательскую работу Джерви суд согласен, чтобы Джерви в качестве эксперта защиты проверил работы из Вашингтона.
В области анализа волос имя Про ни о чем не говорило. Именно поэтому Джерви охватил страх предчувствия, что здесь может произойти нечто, подрывающее, ввиду возникших проблем, веру в анализ волос. Во время телефонного разговора он вспомнил о запросе Гаррисона и о предостерегавшем ответе Смита. Значит, Гаррисон не обратил внимания на предостережение? Что же здесь произошло? Что случилось? Райнольдс, для которого сообщение о переписке Гаррисона и доктора Г. Смита представляло большой интерес, обещал рассказать обо всем подробнее и прислать копии протокола вашингтонских исследований.
Позже, когда проследили путь, которым вещественные доказательства по делу Кулиджа попали в Вашингтон для нейтронного активационного анализа, получилась следующая картина. Американское управление, ведающее налогами на алкогольные напитки и табак, с давних пор имело в Вашингтоне лабораторию, задача которой во времена сухого закона состояла в том, чтобы способствовать обнаружению подпольных винокуренных* предприятий. Со времен второй мировой войны борьба с тайным изготовлением алкогольных напитков и с ввозом алкоголя и наркотиков принимала все больший и больший размах. Маленькую лабораторию расширили, и в 1950 году на работу в эту лабораторию пригласили нью-йоркского химика Майнарда Дж. Про, чтобы он помог модернизировать техническое оборудование.
