Колыбелью человечества были вовсе не непроходимые влажные тропические леса с высокими пологами и темными интерьерами, но и не луга и пустыни, где не за что зацепиться взглядом. Скорее
всего, человечество родилось в саванном редколесье и затейливая мозаика разнообразных ландшафтных пятен способствовала его становлению.
Следующим шагом на пути к эусоциальности было подчинение огня. Низовые пожары, возникающие от удара молнии, и по сей день вполне обычное явление в африканских лугах и лесах. На влажной почве берегов ручьев или топких низин пожары останавливаются, при этом подлесок уплотняется и становится все равно что трут. Удар молнии или приближение низового пожара может стать причиной его воспламенения, и тогда огнем оказывается охвачена не только растительность на поверхности земли, но и стволы и кроны деревьев саванного редколесья. Некоторые животные, особенно молодые, больные и старые особи, оказываются в ловушке и погибают. Кочующие предки людей не могли не оценить значение пожаров как источника пищи. Более того, эта пища нередко оказывалась уже «готовой к употреблению» — плоть испекшихся животных было особенно легко отделить от костей и съесть.
Австралийские аборигены и в наше время не только охотно используют в пищу таких животных, но и намеренно разжигают пожары при помощи веток-факелов. Может быть, и предки людей делали то же самое? Мы не можем узнать, как именно человек впервые подчинил себе огонь, но это стало, несомненно, ключевым моментом на извилистом пути к его современному состоянию.
Насекомые и другие наземные беспозвоночные, с другой стороны, никак не могли подчинить себе огонь. Чисто физически они слишком малы, чтобы разжечь трут или поджечь горючий предмет и при этом не воспламениться. Разумеется, огонь недоступен и водным животным независимо от их размера и интеллектуальных задатков. На этой или любой другой планете умственного уровня Homo sapiens можно достичь только на суше. Даже в мире сказок русалки или бог Нептун рождаются на суше и лишь потом переселяются в. водяное царство.
РИС. 3-6. Бушмены отправляются на поиски пищи по лугам в южной части пустыни Калахари. Вероятно, 60 000 лет назад в этих местах можно было регулярно наблюдать похожие сцены. (Источник: Stephan С. Schuster et al., «Complete Khoisan and Bantu genomes from southern Africa», Nature 463: 857, 943-947 [2010]. Фото: © Stephan C. Schuster.)
Следующим — судя no другим животным, решающим — шагом к человеческой эусоциальности была привычка объединяться в небольшие группы на стоянках. Такие группы состояли из членов одной большой семьи и, возможно, как у современных охотников-собирателей, включали женщин, обменянных в традициях межсемейственного, экзогамного брака.
Судя по многочисленным археологическим свидетельствам,такие стоянки были характерны и для Homo sapiens в Африке и для Homo neanderthaiensis в Европе, а также для их общего предка Homo erectus. Это значит, что этот обычай возник по крайней мере миллион лет назад.
РИС. 3-7. Гиеновые собаки. (Источник: Е. О. Wilson, Sociobiology [Cambridge, МА: Harvard University Press, 1975], pp. 510-511. Рисунок: Sarah Landry.)
Вообще стоянки a priori были важнейшей адаптацией на пути к эусоциальности: по сути, стоянки — это человеческие гнезда. Все без исключения животные, достигшие эусоциальности, начинали со строительства гнезда и защиты его от врагов. Они выводили в нем потомство, покидали его, уходя на поиски пищи, и возвращались в него с добычей, которую делили с остальными обитателями. У некоторых общественных животных — примитивных термитов, жуков-плоскоходов и галлообразующих тлей и трипсов — отмечена разновидность такого поведения: пищей им служит само гнездо. При этом общий биологический принцип главенствующей роли гнезда в эволюции эусоциальности остается неизменным.
Сходную преадаптацию имеют птенцовые птицы (то есть птицы, у которых взрослые выкармливают беспомощных птенцов). У нескольких таких видов подросшие птенцы остаются с родителями и помогают заботиться о братьях и сестрах. Тем не менее нет ни одной птицы с полноценным общественным образом жизни. Клюва и когтей недостаточно для обращения с орудиями труда или огнем. Волки и гиеновые собаки охотятся стаями, и действия их членов согласованны, как в группах шимпанзе и бонобо, а гиеновые собаки
также роют логовища, где живут одна-две самки с многочисленным потомством. Некоторые члены стаи охотятся и приносят часть добытой пищи альфа-самке и щенкам, в то время как другие стерегут логово. Эти во всех отношениях замечательные представители псовых преодолели самый сложный барьер на пути к зусоциальности и тем не менее так и не стали по-настоящему общественными животными. У них нет касты рабочих, их интеллект несопоставим с обезьяньим. Они не умеют изготавливать орудия труда. Их конечности не приспособлены для хватания, у них нет мягких кончиков пальцев. Они остаются четвероногими, зависящими от плотоядных зубов и скрытых в шерсти когтей.
4 I У ЦЕЛИ I
Два миллиона лет назад человекообразные приматы уже расхаживали на длинных задних конечностях по Африке. Судя по генетическому разнообразию, которое можно оценить по разнообразию внешних анатомических признаков, приматы к тому моменту достигли эволюционного успеха. Адаптивная радиация привела к тому, что несколько видов таких приматов существовали одновременно на по крайней мере частично перекрывающихся территориях. Два или три вида были австралопитеками, а еще по меньшей мере три настолько отличались от австралопитеков по размеру мозга и расположению зубов, что современные систематики выделили их в новый род — Homo. Они обитали в сложном и многообразном мире, где саванны и саванные редколесья чередовались с приречными галерейными лесами. Австралопитеки были вегетарианцами, их рацион состоял из листьев, плодов, кореньев, клубнеплодов и семян. Виды Homo тоже собирали растительную пищу, но ели и мясо — скорее всего, им доставались куски крупной добычи, убитой другими животными, а еще они ловили мелких зверьков, с которыми могли справиться сами. Смена рациона, подтолкнувшая Homo в свободный коридор эволюционного лабиринта, сыграла решающую роль в их эволюции.
Человекообразные приматы, жившие 2 млн лет назад, достигли значительного разнообразия, но не большего, чем, например, кишевшие вокруг них антилопы и мартышки. Да, потенциал их был огромен (мы — тому свидетельство). И тем не менее их существование из поколения в поколение висело на волоске. Они образовывали меньшие популяции, чем стада травоядных, и уступали по численности некоторым крупным хищникам, которые охотились в том числе и на них.
На протяжении десяти миллионов лет неогена — временами весьма сурового периода, ставшего свидетелем появления человекообразных приматов, — крупные млекопитающие, такие как человекообразные приматы, возникали чаще, но и вымирали тоже чаще. Мелкие млекопитающие более выносливы в экстремальных условиях, чем крупные звери (и люди). Они могут зарыться в землю, впасть в спячку или продолжительное оцепенение. Кроме того, по оценкам палеонтологов, общественные млекопитающие появляются и вымирают быстрее, чем те, которые не образуют групп. Это связано с тем, что общественные группы держатся особняком во время размножения, в результате чего складываются небольшие популяции, в которых, с одной стороны, быстрее идет генетическая дивергенция (обособление), а с другой — повышается вероятность вымирания.
На протяжении шести миллионов лет, которые отделяли разделение линий шимпанзе и людей и возникновение Homo sapiens, события разворачивались в очень быстром темпе и достигли кульминации, когда этот вид вышел за пределы Африки. Пока по Евразийскому континенту с севера на юг ползли ледники, Африка переживала долгий засушливый и относительно холодный период. Значительная часть материка была покрыта полупустынями и пустынями. В это сложное время гибель нескольких тысяч (возможно, даже нескольких сотен) особей могла бы поставить точку в истории Homo sapiens. Тем не менее именно это экологическое горнило, через которое были вынуждены пройти гоминиды, позволило Homo sapiens перешагнуть границы Африканского континента.
РИС. 4-1. Реконструкция группы
Australopithecus afarensis, предшественника и, вероятно, предка человека, обитавшего в Африке от пяти до трех миллионов лет назад. (© John Sibbick. Источник: The Complete World of Human Evolution, by Chris Stringer and Peter Andrews [London: Thames and Hudson, 2005], p. 119.)
Что же привело к увеличению мозга и повышению уровня интеллекта гоминид, а впоследствии и возникновению основанной на языке культуре? Это, конечно, и есть самый главный вопрос. Австралопитеки уже имели некоторые необходимые преадаптации. И вот один из видов австралопитеков приобрел нечто, что в итоге привело его к мировому господству и потенциально бесконечному существованию на Земле.
