степени от этого активизируются, и т. д. и т. и., — но неизменно оставалась на плаву.
В значительной степени это объясняется тем, что сама шизофрения характеризуется двумя видами состояний, которые получили название продуктивной и негативной симптоматики.
К продуктивной (или «позитивной», хотя позитива тут, прямо скажем, немного) симптоматике относят ту, что характеризуется продукцией определённой — специфической и болезненной — психической активности.
Это, например, бред и сверхценные идеи, а также галлюцинации — чаще слуховые (звучащие в голове голоса, которые могут отдавать приказы, комментируют действия человека и его мысли).
У пациента может возникать ощущение, что его мысли слышны всем или что их у него воруют. При этом мыслит он путано, выдумывая новые слова или изобретая очень странные объяснения всему происходящему.
В общем, достаточно очевидно, что работа в мозге у такого человека буквально кипит.
Причём так сильно, что в ней теряется всякая логика и здравый смысл: собственные мысли наталкиваются друг на друга, превращаясь в какую-то кашу — то кажутся голосами, то мешают отличить реальное от воображаемого.
А что потенцирует психическую активность человека?
Правильно, мы с вами уже это подробно обсуждали — дофаминергическая система.
Отсюда следует логический вывод, что в деле как-то замешано количество вырабатываемого дофамина или же изменение чувствительности к нему со стороны дофаминергических рецепторов, а может быть, особенность их расположения — ну или всё это вместе взятое. Впрочем, как я уже сказал, есть у шизофрении и так называемая негативная (или «дефицитарная») симптоматика.
Тут психика больного не только не производит ничего нового (хоть и безумного), но даже то, что должна была вроде бы производить, производить отказывается.
Сюда относят тяжёлое ощущение невозможности испытывать какие-либо эмоции, получать удовольствие, отсутствие воли, желаний, бедность речи и т. д. Помните наших больных с пост-энцефалитическим паркинсонизмом?
Постепенно нарастает и вторичная дефицитарность, которая характеризуется общим снижением интеллекта и распадом личности. То есть тут речь идёт о каком-то обратном процессе, но, видимо, тоже как-то связанном с дофамином — с его количеством, характером его действия и т. д.
С точки зрения современных знаний о мозге понятно, что дело, конечно, не только в дофамине. Нет, наверное, ни одного сколь-либо значимого нейромедиатора, который бы не принимал участие в этом клиническом «шабаше», — взять хотя бы тот же норадреналин.
Но так или иначе именно дофаминовая теория натолкнула исследователей на феномен так называемой гиперфронтальности при шизофрении…
Если вы посмотрите на схему движения дофаминергических путей в мозге, то увидите, насколько дофамин важен именно для активности лобных долей (рис. 18).
Рис. 18. Схема основных дофаминергических путей в головном мозге.
На схеме представлено несколько дофаминергических путей:
мезокортикальный путь идёт из области вентральной покрышки в кору и обеспечивает высокий уровень мотивации к действию,
мезолимбический путь идёт в лимбическую кору, продуцируя чувство удовольствия, ощущение награды и желания,
нигростриарный путь идёт из тела чёрной субстанции к двигательной коре,
тубероинфундибулярный путь идёт к гипоталамусу и регулирует выработку пролактина.
Теперь представим себе, что дофамин активно стимулирует лобную долю — пациент строит грандиозные планы, ощущает себя центром вселенной, переругивается с «Господом Богом» в своей голове или — при негативной симптоматике — отказывается вообще что-либо делать…
Вот это последнее состояние и получило название гипофронтальности.
В самой по себе гипофронтальности нет ничего патологического… Это нормальное состояние, например, для сна, а ещё оно формируется при гипнозе или в состоянии медитации.
Умеренная гиперфронтальность (не до уровня общения с «Высшими силами», разумеется) естественна для нашего нормального бодрствующего состояния, но может оказаться и максимальной в крайне стрессовой ситуации, когда речь идёт о нашем выживании.
Представьте, например, что вы попадаете в автокатастрофу — и ту пронзительную ясность, с которой вы этот момент переживаете: словно бы замедляется время…
К счастью, большинство пациентов, страдающих шизофренией, лишь периодически — во время так называемых шубов — переходят в фазу обострения с выраженной гиперфронтальностью.
В остальное же время их лобные доли в некотором смысле отдыхают — то есть демонстрируют гипофронтальность.
Теперь давайте проведём небольшой эксперимент. Я попрошу вас в течение минуты припомнить как можно больше названий животных — кошки там, собаки, жирафы и бегемоты.
Если вы станете выполнять это задание, то ощутите определённую когнитивную нагрузку — даже хмуриться, я полагаю, будете, желая поддать ускорения своим лобным долям.
И в самом деле, лобные доли, получив такое «внешнее» (что важно) задание, напрягаются, посылая множество запросов в «задний мозг» и обрабатывая полученную оттуда информацию, чтобы представить её вам в качестве ответов на изначальное вопрошание.
Немудрено — возбуждение лобных долей в данном случае вполне естественно, ведь именно они отвечают в мозге за подобную абстрактную интеллектуальную деятельность, логическое конструирование, саморефлексивное сознание, планирование, временную интеграцию, принятие решений, рабочую память и устойчивое, направленное внимание.
Но как отреагировали бы лобные доли, если бы соответствующее задание я дал человеку, страдающему шизофренией?
Ответ на этот вопрос дала группа исследователей из Лаборатории психофизиологии и функциональной визуализации отделения психиатрии и психотерапии Университетской клиники Вюрцбурга под руководством Анн-Кристин Элис (рис. 19)17.
Рис. 19. Активация лобной коры во время выполнения тестов на беглость речи у пациентов с шизофренией и здоровых людей (по данным многоканальной спектроскопии в ближнем инфракрасном диапазоне).
В этом исследовании принимали участие как здоровые люди, так и страдающие шизофренией.
Нетрудно заметить, что и в случае так называемой буквенной версии теста (назвать представителей категории на определенную букву), и в случае категориальной (назвать просто представителей категории) активация лобной коры у здоровых людей значительно выше, нежели у больных.
То есть, грубо говоря, пациенты с шизофренией не могут в полную силу включить лобные доли, чтобы модерировать, так сказать, оперирование долговременной памятью, находящейся в «заднем мозге».
Проще говоря, им сложно управлять тем, что «варится» в их теменных, височных, затылочных долях.
Если естественное, нормальное соотношение в работе между «передним» и «задним» зеркалами обеспечивает нас неким балансом между тем, что генерит наш мозг, и контролем (лобные доли) этой продукции с точки зрения логики, здравого смысла и соответствия осознаваемой нами реальности, то в случае шизофрении переиспользованная или просто ослабленная лобная кора справиться с этой задачей уже не может.
Как результат, то, что здоровому человеку может показаться небольшой неприятностью (например, что кому-то вы неприятны), больной мозг превратит в паранойю, убедив самого себя в том, что на него ополчились орды инопланетян, спецслужб или просто соседи по подъезду.
И не просто ополчились, а ещё и включили различные устройства с волновыми эффектами — прослушивают, сживают со света, травят, превращают в овощ и т. д.
КРЕАТИВНОСТЬ СПЕРЕДИ НАЗАД
Один из
