Второй вариант (U6) относится к распространенной по всей Евразии подгруппе R группы N
(Olivieri et al., 2006)
Проще всего было бы предположить, что это результат каких-то сравнительно поздних миграций азиатов в Африку. Но это предположение не подтвердилось. Ученые определили последовательность нуклеотидов мтДНК у 51 носителя варианта M1 и 30 носителей варианта U6. Сравнение этих последовательностей с другими известными последовательностями человеческой мтДНК показало, что обе линии (M1 и U6) – весьма древние. Они, несомненно, происходят от евразийских групп M и N, но обособились от них давно – около 40 тыс. лет назад.
Крайне любопытно, что ближайшей родственницей линии U6 является линия U5, которая, по мнению генетиков, появилась около 50 тыс. лет назад и могла встречаться у носителей культуры ориньяк, то есть людей современного типа, заселивших неандертальскую Европу и достигших небывалого культурного расцвета (хотя прямых палеогенетических подтверждений эта идея пока не имеет).
Приняв во внимание множество дополнительных фактов, исследователи предположили следующее. Вышедшие из Африки люди, вероятно, долгое время были отрезаны от своей прародины и от Европы пустыней, которая простиралась от Северной Африки до Центральной Азии. Около 46 тыс. лет назад климат улучшился, и люди проникли с востока в Левант. Это были носители вариантов мтДНК U5, U6 и M1.
По-видимому, где-то здесь, в Западной Азии, они приобщились к верхнепалеолитической культуре – самым передовым технологиям того времени. Может быть, они сами ее и создали. Из Леванта они стали расселяться дальше: одни в Северную Африку (где сохранились варианты U6 и M1), другие – в Европу, где сохранился вариант U5. Из этого следует, что древнейшие африканские и европейские верхнепалеолитические культуры – даббан и ориньяк, – возможно, происходят от общего западноазиатского корня.
Следя за приключениями наших предков, мы постепенно переходили от «еще обезьян» к «уже не совсем обезьянам», «то ли обезьянам, то ли людям», «почти людям» и наконец добрались до «совсем уж точно людей». Мы увидели, что человеческие черты развивались понемногу, не все сразу, что они не образуют единого комплекса неразрывно связанных друг с другом признаков. Постепенно на этом пути снижалась роль биологических факторов (генов, мутаций, отбора) и на первый план выходили факторы культурные – накопление знаний и традиций, передающихся из поколение в поколение негенетическим путем.
Разумеется, в зачаточной форме культурная эволюция существовала уже у древнейших гоминид – как существует она и сегодня у шимпанзе. Разумеется, биологическая эволюция не прекратилась и в современном человечестве (об этом мы подробнее поговорим в «Заключении»). Провести четкую грань, найти точку во времени, когда биологическая эволюция гоминид уступила место культурной, невозможно. Точно так же, как невозможно точно указать момент, когда «нечеловеческая обезьяна» превратилась в «человеческую». Хотите – считайте, что это произошло с началом изготовления каменных орудий, или с началом роста мозга у хабилисов, или с быстрым ростом мозга у эректусов, или с переходом от олдувая к ашелю, или с освоением огня, или с появлением гейдельбергских людей с таким же большим мозгом, как у нас, или с появлением «анатомически современных» сапиенсов, или с появлением ожерелий на юге Африки, или с «верхнепалеолитической революцией». Дело это чисто условное и, по правде сказать, довольно бессмысленное: все равно что пытаться абсолютно точно установить сумму, начиная с которой «мало денег» превращается в «много денег».
Однако нам постоянно приходится принимать именно такие условные и научно не обоснованные решения, ведь наши действия поневоле дискретны. При встрече с соперником животные демонстрируют так называемую реакцию борьбы или бегства (fight or flight response) – либо вступают в схватку, либо убегают. Нельзя наполовину броситься в бой, а наполовину удрать. Из-за необходимости постоянно принимать дискретные решения наше мышление работает «категориально»: мы то и дело пытаемся найти четкие границы между понятиями, в том числе и там, где их на самом деле нет, и разделить непрерывный ряд (континуум) на отрезки, приклеив к ним слова-ярлыки (см. главу «Душевная механика», кн. 2).
Сейчас нам нужно методом волевого решения выбрать момент, на котором рассказ об эволюции гоминид можно прекратить – а о том, что было дальше, пусть в других книгах рассказывают историки с социологами. По-моему, вступление наших предков в эпоху верхнего палеолита – вполне подходящий момент для проведения такой условной грани. Но об одном более позднем событии – заселении Северной и Южной Америки – все-таки следует рассказать. Уж очень масштабная была акция.
Никаких других гоминид, кроме сапиенсов, в Новом Свете никогда не было. Все сообщения о находках такого рода впоследствии были опровергнуты. Первые люди – верхнепалеолитические охотники-сапиенсы – проникли в Америку из Азии, воспользовавшись сухопутным мостом – Берингией, которая во времена оледенений соединяла Чукотку с Аляской.
Согласно одной из гипотез, примерно 13,5 тыс. лет назад переселенцы впервые прошли по узкому коридору между ледниками в западной Канаде и очень быстро – всего за несколько веков – расселились по всему Новому Свету вплоть до южной оконечности Южной Америки. Вскоре они изобрели крайне эффективное охотничье оружие – дротики с плоскими, симметричными и устрашающе острыми кремневыми наконечниками (так называемая культура кловис) – и перебили большую часть мегафауны (крупных животных) на обоих материках.
Однако новые факты, полученные генетиками и археологами, показывают, что в действительности история заселения Америки была несколько более сложной. Специалисты продолжают энергично спорить о ее деталях. Критический обзор различных версий дан в книге Ю. В. Березкина «Мифы заселяют Америку» (2007). Мы же будем в основном придерживаться фактов и гипотез, изложенных в большой обзорной статье, опубликованной недавно в журнале Science (Goebel et al., 2008).
Данные генетики
Азиатское происхождение коренных американцев не вызывает сомнений. В Америке распространены пять вариантов митохондриальной ДНК (A, B, C, D, X), причем все они характерны также для коренного населения Южной Сибири от Алтая до Амура (Захаров, 2003). Митохондриальная ДНК, извлеченная из костей древних американцев, также имеет явно азиатское происхождение.
Попытки установить на основе анализа мтДНК и Y-хромосомы время разделения азиатских и американских популяций пока дают довольно противоречивые результаты (получающиеся датировки варьируют от 25 до 15 тыс. лет). Несколько более надежными считаются оценки времени начала расселения палеоиндейцев к югу от ледникового щита: 16,6-11,2 тыс. лет. Эти оценки основаны на анализе трех вариантов подгруппы C1, широко распространенных среди индейцев, но не встречающихся в Азии. По всей видимости, эти варианты мтДНК возникли уже в Новом Свете. Более того, анализ географического распространения различных вариантов мтДНК среди современных индейцев показал, что наблюдаемую картину легче объяснить исходя из допущения, что расселение началось ближе к началу, а не к концу указанного временного
