но мы – несмотря на все наши сложные технологии – остаемся существами, неразрывно связанными с пространством, созданным эволюцией для движения. Каким-то вещам можно научиться только при взаимодействии с материальным миром – исследуя его размеры, стучась в его двери. Если у нас нет возможности делать это в детстве, когда мы максимально любопытны и минимально ограничены, другого шанса может и не представиться.
Что получают дети от свободной, самостоятельной игры – от удовлетворения своей естественной потребности в исследовании – и чего лишаются, если взрослые ограничивают их в пространстве и не сводят с них глаз? Американский психолог Питер Грей, давний критик современной системы образования, изучающий развитие детей в контексте дарвиновской теории, убежден: тому, что дети узнают посредством игры, невозможно научить другим способом. В своей книге «Свобода учиться» он пишет:
От недостатка свободных игр тело может и не страдать так же, как от недостатка еды, воздуха или воды, но будет страдать душа, замедлится психическое развитие. В играх дети учатся дружить, преодолевать собственные страхи, решать проблемы и вообще контролировать свою жизнь. Именно в играх они осваивают и пробуют применить на практике знания и умения, которые им необходимы для успешного существования в рамках той культуры, в которой они растут. Не важно, что именно мы делаем, сколько игрушек покупаем, сколько проводим времени с пользой или специально учим чему-то детей. Мы ничем не заменим им свободу, которую у них забираем. Не существует других способов научить детей тому, чему они учатся в игре, по собственной инициативе [43] [44].
Как и следовало ожидать, один из навыков, которому обучает «свободная игра», – восприятие пространства и уверенность в перемещении по нему. Это основа навигации и поиска пути. Психологи собрали множество свидетельств того, что дети, которым позволено гулять без присмотра взрослых, лучше знают окружающее пространство и обладают лучшим чувством направления [45]. (Это может объяснить, почему люди, выросшие в сельской местности, обычно ориентируются лучше, чем те, чье детство прошло в городах [46].) В одном из исследований выявили, что восьми– и девятилетние дети, регулярно катавшиеся на велосипеде неподалеку от дома, могли нарисовать карту окрестностей более подробно, чем их сверстники, а значит, обладали более высоким для своего возраста уровнем пространственного восприятия [47]. В других исследованиях было показано, что дети в возрасте от восьми до одиннадцати лет, которые сами ходят в школу, могут нарисовать карту местности точнее, чем их сверстники, которых взрослые провожают в школу или отвозят туда на машине [48]. Это демонстрирует разницу между активным и пассивным обучением: дети, которых всюду возят, лишены возможности принимать решения или строить собственные карты. Они перестают быть исследователями.
4. Карта, нарисованная десятилетним мальчиком, который ходит в школу сам (вверху), и карта, нарисованная десятилетним мальчиком, которого возит на машине взрослый (в центре). На нижнем рисунке – реальная карта маршрута
Способность ориентироваться на местности и прокладывать путь в значительной степени зависит от уверенности в себе. Вы скорее заблудитесь, если поиск пути в незнакомой обстановке заставляет вас паниковать: волнение нарушает процесс принятия решений (более подробно мы рассмотрим это в главе 8). Кроме того, трудно быть уверенным в том, к чему вы не привыкли. Если в юном возрасте вы убедитесь, что прекрасно ориентируетесь в окрестностях своего дома, то будете считать, что найдете дорогу в любом другом месте и что вас не пугает неизвестность. Этому лучше всего учиться в детстве: чем старше и осторожнее мы становимся, тем труднее сделать первый шаг.
Свободная игра уменьшает вероятность того, что мы будем волноваться в незнакомом окружении, а также тренирует наши навыки навигации. Те из нас, у которых в детстве был ограниченный участок освоения, во взрослом возрасте особенно склонны к панике [49]. Эта тенденция сильнее проявляется у девочек. По разным причинам родители ограничивают дочерей в передвижении больше, чем сыновей (в исследовании Роджера Харта, проведенного в Новой Англии, освоенный участок у городских мальчиков оказался в два раза больше, чем у девочек) [50]. Так было всегда, и причина этого – забота о безопасности. Но, как мы увидим в главе 6, это может серьезно повлиять на то, как девочки будут взаимодействовать с окружающим миром, когда вырастут, а также на их способности к пространственному восприятию, от которых зависят возможности во взрослой жизни.
Вскоре после того, как Эд Корнелл начал изучать поведение потерявшихся детей, он пришел к поразительному выводу: до трех-четырех лет ребенок не знает, что такое заблудиться. У малышей одна мысль: «Где мама?» По словам Корнелла, именно это они спрашивают, когда их находят. «Понятие “потеряться” у них не пространственное, а социальное. Они думают о матери, о сестре и так далее», – говорил он. В таком возрасте дети не обращают особого внимания, куда идут, и это может довести до беды – но одновременно делает их отважными исследователями. Малыши радостно бегут за животным в лес, увлекаются каким-то интересным звуком или явлением и идут, не оглядываясь и не думая, как вернуться назад.
Через какое-то время после вопроса о потерявшемся девятилетнем мальчике канадская полиция снова обратилась к Корнеллу, на этот раз с просьбой помочь в поисках трехлетнего малыша, который ушел с заднего крыльца родительского дома. К изумлению родителей, мальчика нашли почти в километре от дома, на стоянке для тракторов; он увлеченно рассматривал сверкающие механизмы и совсем не хотел идти домой. Матери было любопытно, как он туда попал, и поэтому на следующий день Корнелл и Хет попросили мальчика повторить свое путешествие. Малыш повел их вдоль тротуара, перебрался через кучу земли, потом пролез под сломанным забором к качелям, немного задержался, пересек маленький парк и перешел через улицу к тракторной стоянке. Он не собирался туда идти, но одно решение вело к другому, и ребенок остался очень доволен. Несомненно, он учился и ориентироваться в пространстве, потому что, как говорит Корнелл, «непредсказуемые и спонтанные исследования зачастую ведут к формированию навигационных навыков».
Как было бы прекрасно время от времени возвращаться к тем дням бесстрашных прогулок! Естественно, уже существуют приложения для смартфона, способные помочь вам в этом. В XIX веке существовало такое явление, как фланёры, люди, гулявшие без всякой цели. Их современные собратья называют себя психогеографами и получают удовольствие от бесцельного блуждания по городу, во время которого они изучают, как воздействует на них городская среда. Ребекка Солнит, прославляя наши отношения с неизвестным в книге «Путеводитель, помогающий заблудиться» (A Field Guide to Getting
