почивал в поисках отдохновения, сжавшуюся в комок фигурку, нечто хилое и тщедушное, презренное и дрожащее, чей облик был искажен, а формы исковерканы, растрепанную, взъерошенную и с виду до ужаса запущенную. Фигурка выглядела самым жалким, недостойным образом, но я хохотал над ней — громко и жестокосердно. Знай я в ту пору чуть боле, я мог бы понять, что предо мною маячит моя негативная сущность, тогда как позитивная сутцность уже пребывает во мне; однако же в тот момент я не брал этого в толк. Кроме того, я поспешал, норовя чем быстрее ретироваться; у меня не имелось ни капли времени для философствования. Мне предстояло сделать очень многое — столь многое, что было чудно, как это я мог не помышлять про сие днем ранее. Но вчерашний день безвозвратно ушел, и со мною был день сегодняшний — он едва начался.
Как было когда-то моим каждодневным обыкновением, я направил свои стопы в сторону одной таверны, куда прежде наведывался, дабы разделить трапезу с друзьями. Взойдя в обширную залу, я радостно кивал во все стороны и улыбался, показывая тем самым, что вижу обращенные ко мне приветствия и ответствую на них. Мужчины, кои пренебрегали мною на протяжении многих месяцев, сейчас любезно раскланивались, когда я проходил мимо них. Я зашел в умывальню, а оттуда устремился прямиком к столу, сервированному для завтрака. Попозже, заглянув в пивной бар, я на мгновение приостановился, сделал малую иередыщку и сказал хозяину:
«Я хотел бы занять ту же самую комнату, где жил прежде, ежели сие возможно и она в вашем распоряжении. В противном случае, меня на
время устроит и другое помещение, пока я не смогу получить именно тот
нумер». ^
Затем я вышел и со всей возможной поспешностью заторопился в бондарню. Там во дворе стояла огромная повозка, и дюжие мужики укладывали в нее бочки, предуготовленные для отгрузки. Не задавая никаких вопросов, я стал хватать кадки и подавать их парням, что трудились на самом верху груженой телеги. Когда работа была окончена, я вошел в мастерскую. Там стоял свободный верстак. По опилкам и стружке, покрывавшим его верхнюю доску, я без труда распознал, что он уже давненько не употреблялся для дела. А был предо мною тот самый рабочий стол, за коим я трудился когда-то. Сняв пальто, я одним махом очистил свой верстак от всякого хлама. И спустя сколько-то мгновений я уже водворился на свое рабочее место и, поставив ногу на зажимную педаль «медведя»327, принялся обстругивать клепки.
Час спустя в помещение мастерской наведался подрядчик и от неожиданности при виде меня замер в изумлении. Около меня уже высилась хорошо заметная стопка аккуратно обструганных клепок, ибо в те времена я был отменным работником, никого лучше меня просто не имелось, но, увы, ныне преклонные годы лишили меня мастерства. На его хоть и не заданный, но напрашивавшийся вопрос я ответил фразой краткой, но исчерпывающей: «Я вернулся на работу, сэр». Он лишь молча кивнул и прошествовал далее, контролируя плоды труда прочих работников, однако не забывал раз за разом искоса поглядывать на меня.
Здесь заканчивается шестой и последний урок, подлежащий усвоению, хотя есть еще много чего всякого, о чем подобало бы поведать, поскольку с того момента и впредь я стал человеком благоденствующим и недолгое время спустя обзавелся новой верфью взамен сгоревшей, а также обрел полный достаток и весь набор мирских благ.
Настоятельно прошу всех, кто читает эти строки, хорошенько усвоить последующие увещевания и наставления, ибо именно от них зависит успех и все, что сие понятие подразумевает:
Какое благо вы ни пожелаете, оно ваше. Вам надобно не более чем простереть длань дальше обычного и взять его.
Усвойте раз и навсегда, что осознание господствующей и преобладающей мощи, которая наличествует внутри вас, обеспечивает вам ачаде-ние всеми достижимыми благами и предметами.
Не питайте ни малейшего страха, какого бы вида или формы он ни был, ибо страх есгь придаток и помощник негативной сущности. Если
вы имеете в распоряжении какое-то мастерство или умение, употребляйте его; мир должен извлечь из него прок, и потому его должны извлечь и вы.
Сделайте своей ежедневной и еженощной спутницей дарованную вам позитивную сущность; коли вы станете следовать ее советам, то попросту не сможете пойти неверной стезей.
Памятуйте: философия — это лишь споры и аргументы, а окружающий мир, который есть ваша нераздельная собственность, являет собой совокупность фактов.
А потому ступайте и делайте то, что присутствует внутри вас и что надлежит сделать; не обращайте никакого внимания на жесты, кои приманивают вас куда-то в сторону', не откликайтесь на них и не отвлекайтесь; не спрашивайте ни у кого дозволения на то, что намереваетесь свершить.
Негативная сущность просит одолжений, милостей и покровительства; позитивная сущность предоставляет их. Фортуна только то и делает, что дожидается каждого шага, какой вы произведете; так хватайте же, вяжите и держите ее, ибо она ваша; она принадлежит вам и токмо вам.
А теперь приступайте к делу сию минуту, памятуя о данных вам увещеваниях и наставлениях. Прострите длань свою и ухватывайте все позитивное, употребивши те свои возможности, коих вы, пожалуй, никогда не использовали, если не считать самых серьезных, критических ситуаций. Ведь наша жизнь и есть наиболее серьезная и критическая ситуация.
Отныне и вовеки ваша позитивная сущность всегда рядом с вами; ваша задача — очистить свой разум и укрепить волю. А эта пара, действуя вкупе, уж заведомо принесет вам обладание всеми и всяческими благами. Они ждут вас.
Начинайте сегодня же вечером; начинайте сие новое странствование прямо сейчас.
L Всегда стойте на страже самого себя. Какая бы сущность ни управляли ныне, другие неизменно пребывают неподалеку, нависают над угрожают вам; посему остерегайтесь, дабы зло не посетило вас jua одно мгновение.
дача моя исполнена, дело сделано. Я выписал вам рецепт успеха, вы станете следовать ему, то просто не сможете потерпеть неудачу. Тпусть даже я не смог быть до конца исчерпывающим или вам не удалось сполна постичь изложенные здесь предписании в любом случае,
позитивная сущность каждого, кто читает сей текст, восполнит всякие изъяны. И я, полагаясь на свое Лучшее Я, возлагаю на грядущие поколения, коим еще токмо предстоит прийти, все бремя
