Во время той второй прогулки по берегу океана я пришел к мысли, что после окончания начальной стадии работы мы лишь выйдем на старт. Спринт закончился. Начинается марафон.
Хотя вопрос больше не стоял для IBM так остро, как прежде (жизнь или смерть), дальнейшая судьба этого «национального достояния» была не совсем ясна. Вторая половина 1990-х гг. должна была определить, станет ли IBM еще одним приятным, стабильным и удобным (но совершенно неопасным) участником ИТ-отрасли или мы снова превратимся в сильную компанию.
Результаты этой гонки освещались очень широко. К 1997 г. мы объявили о завершении преобразований. В компании открыто говорилось о возвращении на вершину и о том, что мы снова определяем курс развития отрасли, – заявления, которые, когда мы начинали, показались бы в лучшем случае чересчур амбициозными, в худшем – бредовыми.
Перед моим уходом в марте 2002 г. мы занимали первое место в мире среди компаний по оказанию ИТ-услуг, производству аппаратных средств, программного обеспечения для предприятий (за исключением персональных компьютеров), мощных процессоров (см. главу 16). Команда IBM вернулась на те рынки, где прежде нам бросали песком в лицо. Мы исправили и обновили традиционные модельные ряды, запустили новые виды бизнеса и отказались от нескольких, оставшихся с давних времен.
На более высоком уровне мы сделали заявление о будущем отрасли – будущем, в котором бизнес и технологии были неотделимы друг от друга; будущем, в котором отрасль, резко преобразившись, опирается на услуги, а не аппаратные средства и программное обеспечение. Мы ввели термин «е-бизнес» и сыграли ведущую роль в определении его функций в сетевом мире.
Количество служащих IBM увеличилось примерно на 100 тыс. человек. Наши акции, которые дважды подвергались дроблению, поднялись в цене на 800%. Наши технологи возвестили о начале золотого века исследований и разработок IBM, и мы получили больше американских премий, чем какая-либо другая компания за эти девять лет. Мы даже объединили суперкомпьютеры с культурой, когда машина Deep Blue («Голубая бездна») обыграла шахматного короля Гарри Каспарова.
Другими словами, когда мы снова встали на ноги, избавившись от ярлыка «бывшего лидера», и решили, что лучшие наши дни все еще впереди, команда IBM проявила себя наилучшим образом, как и в самое мрачное время начала преобразований[2].
Следующая часть книги – главы о стратегии, посвященные новым правилам игры. Я не могу дать (а вы бы не стали читать) подробный отчет обо всем, что было сделано для изменения стратегического направления развития IBM. Я приведу лишь краткое описание наиболее важных стратегических преобразований. Одни из них уже можно считать успешными, другие еще не завершены. Особое внимание я обращаю на те действия, которые либо настолько противоречили прошлым приоритетам компании, что их можно было назвать судьбоносными для компании изменениями, либо настолько не соответствовали существующей культуре, что возникал риск сильного внутреннего сопротивления.
Кроме того, подчеркну, что я оставляю своему преемнику много незавершенных дел. Некоторые стратегии еще не полностью развернуты, другие еще не определены. Более того, трансформация прежде успешной традиционной культуры IBM – наша наиболее важная и сложная задача – потребует постоянного воодушевления, иначе компания может снова стать жертвой самоуверенности.
Глава 12
Краткая история IBM
Прежде чем мы поговорим о том, как создавалась новая IBM, думаю, будет полезно понять в общих чертах, как IBM стала великой компанией, которую большинство из нас почитало до начала 1990-х гг., и что обусловило, по крайней мере на мой взгляд, ее стремительное падение. Истоки компании восходят к началу XX в., когда Томас Дж. Уотсон-старший объединил несколько небольших компаний в International Business Machines Corporation. В первой половине века понятие «бизнес-техники» («business machines») включало в себя широкий модельный ряд зачастую не связанной между собой коммерческой продукции – от весов и устройств для резки сыра до часов и пишущих машинок. Очень важно, что IBM стала пионером в сфере вычислительной техники задолго до того, как люди заговорили о компьютерах. Первые электромеханические табуляторы и устройства с перфокартами были предназначены для проведения вычислений в сфере бизнеса, науки и в правительственных учреждениях. Например, IBM добилась огромного успеха, когда федеральное правительство США выбрало ее для создания автоматизированной системы социального страхования в 1930-х гг.
Изобретение мэйнфрейма
Как и Генри Форд, Джон Д. Рокфеллер и Эндрю Карнеги, Томас Уотсон был влиятельным патриархальным лидером, оставившим свой след в каждом аспекте деятельности компании. Его личная философия и ценности – упорная работа, скромные условия, справедливость, честность, уважение, безупречные отношения с клиентами, пожизненная занятость – определили культуру IBM. Отеческая опека, рожденная Уотсоном, вначале стала достоинством компании, а потом, через много лет после его смерти, обернулась проблемой. Однако, без сомнения, она сделала IBM весьма привлекательной для рабочей силы периода после Великой депрессии, которая высоко ценила гарантии занятости и честные отношения.
История, гораздо более тесно связанная с преобразованием IBM, начинается с Тома Уотсона-младшего, который в 1956 г. унаследовал пост генерального директора от своего отца и решительно ввел IBM – и весь мир – в эру цифровых вычислительных машин.
Об этом периоде и о том, как Том «сделал ставку» на совершенно новый продукт под названием System/360 (первоначальное название широко известного семейства мэйнфреймов IBM), много писали.
Чтобы понять, что System/360 сделали для IBM и как они повлияли на мир компьютеров, достаточно посмотреть на Microsoft, ее операционную систему Windows и революцию, которую произвели персональные компьютеры. System/390 была Windows своей эпохи – эпохи, в которой IBM господствовала почти три десятилетия. По сути больше всего здесь уместно сравнение IBM 1960-1970-х с Microsoft 1980-1990-х гг. Обе компании осознали крупнейшие технологические изменения и принесли на рынок совершенно новые возможности для потребителей. Обе заняли господствующие позиции на рынке и получили большую выгоду от этого лидерства.
В случае IBM крупные технологические изменения были связаны с изобретением интегральной схемы – того, что мы сегодня называем полупроводниковой микросхемой. Конечно, не IBM изобрела интегральную схему (так же, как не Microsoft изобрела персональный компьютер!), но Уотсон и его коллеги поняли ее важность. До появления интегральной схемы компьютеры были гигантскими, размером с комнату, потреблявшими очень много энергии, совершенно ненадежными и дорогими в производстве. Многие из этих проблем могли решить интегральные схемы с высокой плотностью упаковки. На одной микросхеме помещалось множество миниатюризированных специальных компонентов компьютера.
Благодаря IBM на рынке появилось первое семейство полностью совместимых компьютеров и периферийных устройств. Хотя сегодня это вряд ли звучит революционно, много лет назад такая идея была радикальной. До разработки System/360 IBM была единственной компанией, производившей и продававшей компьютеры.
Компьютеры каждой компании создавались на базе индивидуальных технологий. Они не работали ни с какими другими компьютерами, даже той же самой компании, и каждая компьютерная система имела собственные периферийные устройства, такие как принтеры и накопители на магнитных лентах. Это означало, что если покупатель «вырастал» из компьютера или хотел воспользоваться преимуществами новой технологии, ему приходилось отказываться от всех предыдущих вложений в «железо» и программное обеспечение и начинать все заново. Как говорят сегодня, он должен был все «ломать и выбрасывать».
System/360 представляла собой совершенно новый подход. Во-первых, она была создана на базе современных высокоэффективных интегральных схем. Это делало машины одновременно более мощными, более надежными и более дешевыми. Это было семейство компьютеров (от очень маленьких до очень больших), благодаря чему покупатели могли легко наращивать мощность системы по мере роста своих потребностей. Программное обеспечение, разработанное для одного процессора, могло работать на всех процессорах серии System/360. Все периферийные устройства – принтеры, накопители на магнитных лентах, перфораторы – работали с любым процессором этого семейства. Для покупателей System/360 была настоящей находкой. Для конкурентов IBM это был нокаут.
Конечно, одно дело – представить System/360 в воображении. Чтобы сделать ее реальностью, необходим был аналог программы отправки человека на Луну. Стоило это примерно столько же. Том Уотсон в своих мемуарах писал, что сумма требуемых инвестиций (5 млрд. долл. – долларов 1960-х гг.) превышала сумму, которая требовалась для осуществления проекта «Манхэттен».
