Переговоры практического характера, в результате которых должно быть принято решение о каком-либо конкретном действии, бесполезны, пока сознания не встретятся в осознанном согласии или в осознанном несогласии.
В таком случае, учитывая настоятельную необходимость попытаться решить в ходе обсуждения практическую проблему, поиск истины не может затягиваться до бесконечности. Иногда в таких случаях решение приходится принимать на основании разумного мнения лишь части всех заинтересованных лиц. Мнения несогласных можно записать и принять к сведению, имея в виду их потенциальную пользу в решении подобных проблем в будущем; так, например, поступают при голосовании простым большинством, когда в результате участники обсуждения делятся на тех, кто голосует «за», и на тех, кто «против».
Приняв это во внимание, важно понять: разумное обсуждение практических проблем может и должно проходить одновременно на трех различных уровнях. Самый высокий — в наибольшей степени удаленный от практического решения и необходимого конкретного действия, — касается универсальных принципов, на которых основано рассмотрение данной проблемы. Относительно этих принципов всегда возможно достижение интеллектуального консенсуса. Они являются объективными истинами, которые могут быть признаны всеми.
Ниже расположен уровень общих правил и установок, определяющих реализацию общих принципов в конкретных условиях, зависящих от времени, места и многих других обстоятельств. На этом уровне вполне разумные люди могут не сойтись во мнениях, и эти разногласия в состоянии остаться неразрешимыми. То же самое касается и третьего, самого низкого, уровня, на котором общие правила и установки используются в приложении к конкретным случаям. Здесь открывается простор для казуистики, и шансы на то, что разумные люди не согласятся друг с другом, возрастают еще больше.
Так, например, вполне достижимо согласие относительно универсальных принципов справедливости, хотя и здесь могут возникнуть противоречия относительно самой ее природы. Предположим, тем не менее, что два человека обсуждают некую практическую проблему, для решения которой необходимо опереться на принципы справедливости, в понимании которых эти два человека целиком и полностью согласны друг с другом. Интеллектуальное единение на высшем уровне нисколько не препятствует возникновению несогласия при переходе на более низкий уровень, где речь пойдет о правилах применения высоких принципов в конкретных обстоятельствах, породивших подлежащую решению проблему.
Еще меньше это единение препятствует возникновению разногласий на самом низком уровне, когда после достижения (в некоторой мере!) согласия относительно правил заходит речь об их конкретном применении в данном случае — здесь и сейчас. Здесь несогласие проистекает из различия в оценках возможных последствий и из различия в суждениях об обстоятельствах, которые следует принять во внимание.
Главная ошибка, которой следует всячески избегать, такова: многие искренне полагают, будто согласие относительно универсальных принципов не играет никакой роли на практике, так как необязательно приводит к единодушию относительно применения общих правил и установок или относительно решения, вытекающего из попытки приложить эти общие правила к частному случаю.
Представление о конфликте общих правил и установлений основывается на осознанном согласии относительно универсальных принципов. Разница во мнениях относительно принципов, а также относительно их приложения к конкретному случаю или проблеме не была бы разумной и обоснованной, если бы не зиждилась на согласии об универсальных принципах.
Это значит, что участникам обсуждения не следует отказываться от согласия относительно универсальных принципов, так же, как не следует думать, будто они не имеют никакого практического значения, так как автоматически не приводят к согласию на более низких уровнях общих правил и установлений или конкретных практических решений.
— 4-
Сказав, что осознанное несогласие — благо, а осознанное согласие — благо еще большее, я должен теперь добавить несколько завершающих и предостерегающих замечаний относительно единения умов, которое является главным чаянием всех беспристрастных и объективных бесед и разговоров — как теоретических, так и сугубо практических.
Позвольте, прежде всего, сказать, что мы не должны удовлетворяться слишком малым, так как человеческие существа, поскольку они разумны, должны стремиться к достижению желаемой цели. Нельзя из лености или неумеренного скептицизма в отношении объективных истин и их постижения впадать в соблазн избегать трудностей, связанных с правилами или рекомендациями, улучшающими — насколько это в человеческих силах — качество разговора или обсуждения.
В то же время наши ожидания не должны быть завышенными. Люди — создания интеллектуальные, но не в большей степени, чем страстные, чей ум, подверженный множеству влияний, часто туманится облаками сильных чувств, — должны довольствоваться приближением к идеалу, не упорствуя в его безусловном достижении (по крайней мере, в данное время и в данном месте).
Мы никогда не сможем полностью подавить свои эмоции и не можем даже рассчитывать на это, даже если очень захотим. Мы никогда не сможем выпрыгнуть из самих себя, поставить себя на место другого человека и взглянуть на мир его глазами. Симпатии и пристрастия никогда полностью не уступят место отстраненной объективности, которая придает нам способность встать на место другого человека и посмотреть на мир его глазами.
Если какой-то конкретный разговор заканчивается достижением осознанного согласия по поводу объективной истины, то это не означает, что вопрос исчерпан. Очень многое предстоит сделать для того, чтобы понять исходные предпосылки, смысл и следствия достигнутого согласия. Если же разговор заканчивается осознанным несогласием, то сделать предстоит еще больше.
Хочу дать один очень важный совет: нельзя торопить события. Для дальнейшего продвижения на пути к согласию можно найти другое место и другое время. Остановитесь, переждите, а потом, в другой день, вернитесь к обсуждению той же проблемы. Этот совет особенно ценен в случаях, когда разговор заходит в тупик, а это происходит часто из-за нехватки отпущенного на беседу времени.
И, наконец, позволю себе заметить, что хороший разговор — это полезное упражнение для укрепления нравственных добродетелей. Требуется недюжинная сила духа, чтобы вынести трудности ведения полноценного разговора. Требуется сдержанность, необходимая для охлаждения страстей собеседника. И, помимо всего прочего, требуется чувство справедливости, чтобы выказать уважение и воздать должное собеседнику.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Семинары: обучить и выучить в дискуссии
— 1-
Лекции и другие формы словесной передачи информации называют дидактическим обучением. Другое дело — семинары. Это обучение в форме опросов и обсуждения, которое часто проводят как обсуждение ответов на вопросы. Такой метод обучения можно назвать сократовским.
Есть и третий метод обучения, который можно назвать тренировкой навыка. Такая тренировка так же необходима для усвоения интеллектуальных навыков, как и для усвоения навыков телесных и спортивных. Навыки чтения и письма, говорения и слушания, наблюдения, расчета и оценки невозможно привить никакими дидактическими инструкциями. Эти умения и навыки формируются в процессе практического применения под наблюдением наставника, который указывает ученику на неправильные действия и требует выполнения действий правильных.
Три типа преподавания — дидактический, сократовский и тренировочный — соответствуют трем типам усвоения знаний. Приобретение организованного, систематического знания в основных областях изучаемого предмета происходит, главным образом, в результате дидактического преподавания — в форме рассказов, лекций и учебников. Выработке интеллектуальных навыков соответствует преподавание, построенное на тренировке и практике. Третья форма преподавания — сократовский метод обучения, основанный на опросах и обсуждениях, — облегчает и расширяет понимание основных идей и содержания изучаемого предмета.
Это трехчастное членение преподавания и усвоения знаний, представленное на следующей странице в виде таблицы, является основой опубликованной в прошлом году[34] книги «Предложения по воспитанию: образовательный манифест» («The Paideia[35] Proposal: An Educational Manifesto»). Номинально автором книги являюсь я, но в ней высказаны взгляды многих моих единомышленников, выступающих за давно назревшую радикальную реформу системы образования США.
