Все, что может сделать спутник, в принципе может сделать экипаж орбитальной станции. Но не все, что может сделать этот экипаж, по силам спутнику-автомату. Возьмем, например, астрономические наблюдения. Спутники-астрономы уже летали и работали, но будущее внеземной астрономии, думается, надо связывать в первую очередь с пилотируемыми орбитальными станциями. Астрономическая аппаратура, с одной стороны, очень нежна и тонка в управлении, с другой – дорога. На орбитальной станции ее можно перенастроить, отремонтировать, наконец, увидев, что данную программу она почему-либо выполнить не сможет, придумать для нее другую. Автомат этого не сделает. А если построить такой автомат, который сумеет во всем разобраться, то он наверняка окажется сложнее и дороже орбитальной станции.
Трудно представить себе и монтажные, строительные работы в космосе без присутствия человека. Конечно, и тут можно наизобретать роботов с телеглазами и манипуляторами, но… дороже обойдется. А космическое строительство, монтаж, сборка конструкций в открытом космосе – дело недалекого будущего.
Мы не сможем обойтись без этих работ, если задумаем построить большую многоместную орбитальную станцию – космический порт для межпланетных кораблей или завод на орбите.
Когда впервые промелькнуло это странноватое понятие – «завод на орбите», сейчас уже не припомню, но с каждым годом о космической технологии говорят все больше. Технологические эксперименты, начатые Валерием Кубасовым во время полета космического корабля «Союз-6» осенью 1969 года, были продолжены во многих других полетах и особенно – на орбитальных станциях. Невесомость и глубокий вакуум позволяют не только облегчить решение многих технологических задач, но и провести процессы, которые на Земле просто невозможно провести. Тут точная аналогия с астрономией. В астрономии, скажем, атмосфера не дает наблюдать «ультрафиолетовую Вселенную» – и ничего тут не сделаешь, пока не поднимешь аппаратуру выше атмосферы. В технологии сила тяжести не дает отлить из металла идеальный шар или вырастить особый кристалл, очень нужный в лазерной технике, и надо строить завод на орбите.
Завод на Земле стоит не дешево. А сколько же будет стоить он на орбите? И не случится ли, что в ожидании недостающих нам ресурсов из космоса мы истратим то, что имеем, на космонавтику? Не разорит ли она человечество?
Затраты действительно большие. Американцы, например, подсчитали: с учетом всех предыдущих «Аполлонов» каждый лунный камень стоит десятки миллионов долларов.
Это очень большие деньги. Откровенно говоря, и в США и в нашей стране в первые годы «космические» затраты не окупались, но по мере расширения фронта работ они стали не только окупаться, но и приносить существенную прибыль. Те же американцы, которые считали расходы, теперь подсчитывают доходы. Один спутник может дать экономический эффект в сельском хозяйстве – 50-60 миллионов долларов, на транспорте и в городском хозяйстве – 10-50, в исследовании водных ресурсов и в гидрологии – 35-100, в геологии – 100-160 миллионов долларов. По прогнозам Гидрометеослужбы СССР, спутники «Метеор» экономят народному хозяйству, по неполным данным, 500-700 миллионов рублей.
Вне зависимости от итогов конкретных полетов прогресс в ракетостроении повлиял на развитие металлургии, химии, материаловедения, точной механики, автоматики, приборостроения, техники связи, медицины и многих других отраслей народного хозяйства. В последние годы родилось около 300 новых профессий и специальностей, которые потребовались космонавтике. У англичан есть мудрая поговорка: «Я не достаточно богат, чтобы покупать себе дешевые вещи». Перефразируя ее, можно сказать, что сегодня нет такой богатой страны, которая позволила бы себе роскошь не заниматься космическими исследованиями без угрозы отстать в развитии своей экономики.
И раз уж вспомнили мы поговорку, то и у русских есть одна, очень мудрая: «Не хлебом единым сыт человек…» После гибели Гагарина в его бумагах нашли наброски будущего доклада, который он собирался прочесть с трибуны конференции ООН по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях. В набросках этих есть такие слова:
«Конечно, космические полеты требуют немалых затрат, и было бы наивным думать, что эти затраты окупятся немедленно, сегодня же.
Как известно, открытие Колумбом Америки не обошлось без издержек для человечества. Однако не надо быть ученым-историком, чтобы осознать, что без великих географических открытий, необычайно ускоривших общественный прогресс и вовлекших в его орбиту народы всех континентов, история человечества за истекшие столетия выглядела бы несравненно бледнее.
Проникновение в космос, как и другие великие мероприятия человечества, нельзя рассматривать только сквозь призму повседневных интересов и текущей практики. Если бы люди на протяжении истории руководствовались лишь удовлетворением своих повседневных нужд, то, наверное, человечество до сих пор вело бы пещерный образ жизни.
Для объективной оценки крупных поворотных событий, меняющих курс истории, которые Стефан Цвейг столь выразительно назвал «звездными часами человечества», необходимо хотя бы мысленно выйти за пределы забот и надежд лишь одного поколения людей.
Конечно, любой космический полет связан с определенным риском, особенно первый испытательный полет на новом корабле. За многие достижения, способствующие прогрессу, человечеству приходится платить дорогой ценой, нередко – ценой жизни лучших своих сынов. Но движение по пути прогресса неодолимо. Эстафету научного подвига подхватывают другие и, верные памяти товарищей, идут дальше…»
Это – наша эстафета. Надо идти дальше. И мы уйдем за пределы ближнего космоса. Мы полетим на планеты.
У каждой планеты будет свой Колумб. Ведь это так похоже: долгие дни плавания по безбрежному океану, и вдруг на горизонте возникает какая-то земная твердь, и впервые нога человеческая печатает следы на песчаной отмели. Однако есть разница принципиальная: Христофор Колумб плыл, не ведая, где найдет он эту твердь; колумбы космоса пойдут к цели по траекториям, проложенным с точностью железнодорожного рельса. Они не спутают Америку с Индией, им предстоит наново открыть открытое, – но разве меньше их подвиг?
Как ни странно, среди специалистов в области астрономии и космонавтики существуют разные мнения относительно обозримого будущего в исследовании планет и их естественных спутников в нашей Солнечной системе. Одни считают, что исследования надо возложить на плечи межпланетных станций. Постепенное их совершенствование приведет, если потребуется, к узкой специализации, подобно тому как специализированы сегодня околоземные спутники. Мы сможем отправлять, например, на Марс станции биологические, метеорологические, геохимические (точнее, марсохимические) и т. п. Этот путь, считают они, и безопаснее и дешевле, чем пилотируемые экспедиции космонавтов.
Относительно последнего утверждения спору нет: действительно, и безопаснее и дешевле. Но, говорят их оппоненты, как ни совершенны будут автоматы, они никогда не смогут полностью заменить людей, поскольку они не могут быть наделены (в обозримом будущем; дальше – посмотрим) творческим началом.
Я не случайно написал, что спор такой, как ни странно, существует. Это действительно странно, поскольку сторонники первой, «автоматической» точки зрения, помимо того, что они астрономы, «космики», радиоинженеры, кибернетики, экономисты. – они же еще просто люди, земляне. Неужели они всерьез могут представить себе, что человек способен, уютно разместившись в мягких креслах у красивых пультов, нажимать яркие кнопочки, посылать роботов во все уголки Вселенной и не сделать даже попытки самому отправиться в межпланетное путешествие? Да никогда в жизни! И дело вовсе не в том, что человек сможет сделать нечто, чего не сделает автомат. Не это важно, в конце концов. Отказ человека от такого полета был бы чудовищным духовным крушением человечества. Это было бы настоящим предательством по отношению к многовековой мечте наших предков, дурным примером для наших потомков. Тут нет места для дискуссий: люди обязательно полетят не только на планеты, но и за пределы Солнечной системы. Другое дело – как, когда, какую тактику они изберут.
Некая общая тенденция наметилась прямо со дня рождения космической эры. Сначала полетел простой, дешевый спутник. Он позволил отработать систему связи, траекторных измерений и т. п. Это была школа прежде всего для Земли. Затем опыты с живыми объектами. Потом надо было научиться возвращать корабль с орбиты. Все это была подготовительная работа перед полетом человека, и, когда она была закончена, полетел человек.
То же с Луной. Сначала автомат научился просто попадать в Луну, затем Луну облетели, осмотрели, отфотографировали. «Луна-9» совершила первую мягкую посадку, передала панораму поверхности. «Сервейер-3» прорыл маленьким ковшиком бороздку в лунном грунте, дал первые сведения о его структуре. Это тоже была подготовка, вслед за которой настало время лунных экспедиций.
