Сирано де БЕРЖЕРАК (1619-1655) – легендарный французский поэт и писатель, автор философского утопического романа «Иной Свет, или Государства и империи Луны». В этом произведении, по словам профессора А. Плонского, Сирано де Бержерак «первым описал единственно возможный, по крайней мере с позиции современной нам науки, способ космического полета: герой романа достигает поверхности нашего спутника на многоступенчатом ракетном корабле».
Но из всех этих смелых проектов особенно восхищает меня проект одного из самых ярких личностей XVII века – французского поэта Сирано де Бержерака. Он стал особенно известен, когда его соотечественник поэт и драматург Эдмон Ростан написал о нем прекрасную пьесу, об этом строптивом длинноносом дуэлянте, прожившем полную авантюр короткую жизнь – он умер в 36 лет. Сирано Ростана прекрасен, но однобок. Дуэлянт был высокообразованным человеком, авантюрист слушал лекции знаменитого астронома Гассенди, спорил со своим другом Мольером и соглашался с идеями Кеплера. Трогательный длинноносый влюбленный встречался с Томазо Кампанелла – автором утопического «Города Солнца». Сирано де Бержерак еще не родился, когда арестованный инквизицией Кампанелла в полумраке своего застенка писал о гордых и прекрасных гражданах своего гордого и прекрасного города. Они уже «открыли искусство летания, которое разрешит все мировые проблемы, и ожидают инструмент для глаза, с помощью которого можно будет наблюдать невидимые звезды, и инструмент для уха, чтобы слышать гармонию планетных движений».
Эти слова были опубликованы уже после того, как Галилей сконструировал «инструмент для глаза». Кто знает, может быть, именно обо всем этом и говорили старый философ и молодой поэт во время своих парижских встреч? Может быть, смелые фантазии, сплавленные с неизбывной иронией и сарказмом де Бержерака, и побудили его написать роман «Иной Свет, или Государства и империи Луны», опубликованный уже после его смерти. В романе Сирано использует ракеты не просто для подъема в воздух, а для полета на Луну!
«…Ракеты вспыхнули, и машина вместе со мной поднялась в пространство, – пишет де Бержерак, – однако ракеты загорались не сразу, а по очереди: они были расположены в разных этажах (сейчас бы мы сказали: в разных ступенях ракеты, – Я. Г.), по шести в каждом, и последующий воспламенялся по сгорании предыдущего».
Какое точное описание ракетного полета! Как, каким образом ему это удалось? Советский ученый, доктор технических наук, профессор А. Плонский сделал интересное предположение на сей счет. Он считает, что Сирано мог читать о составных (многоступенчатых) ракетах в трудах К. Хааза, написанных в 1529-1569 годах, в книге итальянского инженера Бирингуччо «О пиротехнике», изданной в 1540 году, и в изданных двадцать лет спустя работах И. Шмидлапа. За пять лет до смерти Сирано де Бержерака о составных ракетах писал польский ученый Казимир Сименович. Может быть, его работы были известны поэту? Что это – случайное попадание мысли в цель или тщательно продуманный выстрел научного предвидения? Загадка де Бержерака не исключение. Как мог писать Джонатан Свифт о двух спутниках Марса? Ведь они еще не были открыты. Сирано де Бержерак был к тому же человек довольно скрытный, в жизни которого, по словам французского историка литературы Фаге, «немало загадок, а в произведениях немало преднамеренно темных мест».
Но может быть и так, что никаких из перечисленных книг де Бержерак не читал и сам измыслил такой несовременный принцип движения. Важен итог, и можно согласиться с профессором А. Плонским: «…именно Сирано де Бержерак первым описал единственно возможный, по крайней мере с позиций современной нам науки, способ космического полета». «Не отдавая себе отчета, – пишет американский историк космонавтики В. Лей, – Сирано совершенно случайно пришел к абсолютно правильному решению – принципу реактивного полета. Однако понадобилось еще 50 лет для того, чтобы Исаак Ньютон мог заявить, что реактивная сила действительно существует».
Наверное, и Жюлю Верну с его лунной эпопеей, и Ахиллу Эро с его «Путешествием на Венеру» было легче. Легче хотя бы потому, что для них Ньютон был не потомком, как для де Бержерака, а предком. Но с другой стороны – это только кажется, что легче. Мечтать всегда трудно. Для фантазии нужны знания и смелость, поэтическая мечта и крепкая вера, вера в Человека, в великое могущество его труда и разума. Вот почему В. И. Ленин говорил: «Фантазия есть качество величайшей ценности».
Мечта не может унести человека к звездам в буквальном смысле этого слова, но и уйти в такой полет без мечты нельзя. Из воды не выстроить дорогу, но нельзя замесить без воды бетон для того, чтобы ее выстроить. Вот почему все мечтатели всех веков и стран могут с гордостью сказать: мы тоже строители, мы тоже строили дорогу на космодром.
Глава 6
Изобретение каракатицы
Беседуем с ребятами во Дворце пионеров. Рассказываю им о Гагарине, о Королеве. Одна девчушка, очень шустренькая, спрашивает:
– А кто все-таки изобрел самую первую ракету?
– Каракатица.
– Да, да, каракатица. Кто видел каракатицу?
Честно признались: никто не видел.
Если упрощать, каракатица – это живой мешок. Она наполняет свое тело водой, а потом сокращается и выбрасывает эту воду. Вода движется в одну сторону, а каракатица – в противоположную. Классический пример реактивного принципа движения.
– Так вы считаете, что люди подсмотрели этот принцип у каракатицы? – спросил черненький мальчик в очках, который до этого ни одного вопроса не задал.
Я, признаться, был в замешательстве и не знал, что отвечать. Тут все разом зашумели, и разговор получился у нас очень интересный. Черненький доказывал, что принять гипотезу о подсказке каракатицы – значит умалить возможности человеческой фантазии и разума.
– Вспомните: в природе нет колеса, а человек до колеса додумался, – горячился черненький. – Пусть и до нашего времени в труднодоступных районах земного шара живут племена, которые не знают колеса, пусть не все додумались, но большинство додумалось! Хотя в природе колеса нет и подсказать колесо человеку природа не могла…
– Почему не могла? А диск Луны, Солнца, да просто бревно с горы покатилось! – у черненького нашлись оппоненты.
– Луна и Солнце – это просто форма круга, а не принцип движения; а бревно – это еще далеко не колесо!
– Хорошо, пусть не колесо, а пропеллер?!
– Знаете, ребята, – сказал я. – А ведь он прав, пожалуй. Приоритет, конечно, за каракатицей: она использовала принцип реактивного движения, очевидно, за много тысячелетий до того, как его научился использовать человек. Но утверждать, что каракатица показала человеку этот принцип, по-моему, оснований нет. И разглядеть движение каракатицы в воде было трудно, и очень уж первые известные нам реактивные двигатели не похожи на каракатицу…
Первый из известных нам подобных двигателей построил за 120 лет до нашей эры в Александрии Герон. Он поставил на огонь закрытый бак с водой, а на крышке на двух трубках, через которые шел пар, укрепил шар так, чтобы он мог вращаться на трубках как на осях. Перпендикулярно этим трубкам приделал к шару еще две коротенькие, изогнутые в разные стороны. Вода в котле кипела, шар через трубки-оси заполнялся паром, который выходил через коротенькие трубки-сопла. Шар вращался, пока в котле была вода и горел огонь.
Героновская паровая реактивная машина никакой полезной работы не совершала – вращала сама себя, и только. В 1405 году в немецком городе Франкфурте некто Конрад Кейзер фон Эйхштадт якобы запускал воздушного змея с ракетами своей конструкции, он же составил описание конструкции боевой ракеты; а через 15 лет итальянец Джиованни Фонтана предложил проект реактивной тележки. Сохранились его рисунки, на которых изображены «реактивная птица» и «реактивный заяц» на подставке с колесиками.
Из их хвостов вырывается реактивная струя, очевидно образующаяся при горении пороха.
Надо сказать, что именно с изобретением пороха историки связывают рождение ракеты в нашем, сегодняшнем ее понимании. Большинство из них сходятся на том, что порох изобрели китайцы: в Китае существовали легкодоступные природные залежи селитры – одной из главных составляющих пороха. Случилось это где-то между VII и IX веками нашей эры. Во всяком случае, известно, что с IX-X века китайцы уже начали приметать порох в военных целях.
В древней хронике сохранилась запись об энтузиасте-ракетчике мандарине Ван-Гу. Он построил два больших воздушных «змея» с 47 ракетами, а между ними приделал сиденье. Усевшись на него, он приказал слугам поджечь ракеты и… взлетел на воздух. Но не в том смысле взлетел, что улетел, а в том, что взорвался.
Ракетные игрушки Джиованни Фонтаны.
