И все же 18 октября в 10 часов 47 минут состоялся первый пуск «нашей… Фау-2». Но еще на активном участке полета было зафиксировано сильное отклонение ракеты влево. С расчетного места падения доклада так и не поступило, а полигонные наблюдатели доложили, что ракета пошла в сторону… Саратова. Это вызвало тревогу у членов Государственной комиссии, которую возглавлял маршал артиллерии Н. Д. Яковлев. Но все закончилось благополучно. До Саратова было свыше четырехсот километров, и ракета не могла преодолеть такое расстояние. Потом выяснилось, что она пролетела всего двести тридцать километров, отклонившись на сто восемьдесят километров влево.
К выявлению причин происшедшего были привлечены ведущие немецкие специалисты в области управления, доктора Магнус и Хоф. После серии экспериментов в вагоне-лаборатории с полным набором всех штатных приборов управления выявили основные причины вредных помех, изменивших траекторию полета. Так что пуск второй ракеты 20 октября привел к положительному результату — отклонение оказалось в пределах допустимого.
Всего было запущено одиннадцать ракет, пять из которых достигли расчетной цели. Но все они — пять сборки «Нордхаузена» и шесть сборки завода № 88 из немецких комплектующих, — оказались ненадежными. Выявился их основной недостаток — недостаточная прочность хвостового оперения. Ракета летела по баллистической траектории, и на нисходящей ветви, при входе с большой скоростью в плотные слои атмосферы, хвостовое оперение порой не выдерживало предельных нагрузок и не могло эффективно работать. В результате она разрушалась.
С учетом всех замечаний во время первых пусков в конце сорок седьмого была доработана конструкция и выпущена документация на ракету Р-1. В основе своей она повторяла Фау-2, но была значительно усовершенствована и изготовлялась из отечественных материалов. Встала проблема — где их взять в нужных количествах, если некоторые сплавы наша промышленность никогда раньше не выпускала? Но научный комплекс важнейшего стратегического направления быстро набирал силу. Только НИИ и КБ, создавших Р-1, набиралось тридцать пять. В производстве ее деталей участвовало восемнадцать ведущих заводов страны.
Многие технологии пришлось разрабатывать и внедрять заново. Особые трудности возникли при создании системы управления. Очень непросто было внедрять ракету в серийное производство из-за ее высокого, по тому времени, технического уровня. Решение возникших проблем сдерживалось послевоенной разрухой. А сроки поджимали. Приходилось торопиться. «Сверху» осуществлялся непрерывный жесткий контроль.
Несмотря на требование правительства сделать точную копию трофейной ракеты, наши специалисты нередко отступали от него и шли своим путем. Ими руководил более разумный мотив: сделать по основным техническим характеристикам не хуже, чем было у немцев.
В сорок восьмом ракета Р-1, воспроизводившая Фау-2, морально устарела. Стало ясно, что по принципу немецкой ракеты нельзя создать боевое изделие с дальностью стрельбы более тысячи километров. В этом заключался главный недостаток немецких ракет. Сказалось то обстоятельство, что у немцев ракетами занимались вооруженцы, а не самолетчики. Они рассматривали ракету как единое целое от начала до конца полета. На самом деле у ракеты имеется два принципиально разных этапа полета — активный и пассивный. На активном этапе работают двигатели — значит, нужны крупногабаритные баки с горючим. На пассивном этапе ракета продолжает полет уже по инерции. Поэтому изделие и должно состоять из двух частей. Прочной надо делать только головную часть, а не всю ракету. Именно тогда и родилась концепция многоступенчатой межконтинентальной ракеты.
Восторжествовала, однако, реалистическая идея о том, что необходимо освоить не только производство, но и эксплуатацию ракет Р-1, принять их на вооружение. Требовалось иметь реальную продукцию для вновь создаваемых производств, осваивать передовые технологии, учить не только рабочих, но и студентов в вузах, солдат в ракетных частях и офицеров в военных академиях умению ее эксплуатировать. Только сделав эти первые обязательные шаги, можно было двигаться дальше.
Ровно через год, осенью сорок восьмого, десант «королевских специалистов» в Капустин Яр повторился. На испытания было доставлено двенадцать ракет Р-1. С пускового стола взлетело ввысь девять, семь из которых достигли расчетной цели. Точность попадания у них была на порядок выше, чем у трофейных. Но и их еще нельзя было отнести к числу надежных.
Надо отдать должное председателю Совета Министров СССР И. В. Сталину, который до последних лет жизни не изменял своему важнейшему принципу — лично проверять ход выполнения принятых государственных решений. Во второй половине сорок девятого, незадолго до испытания первой атомной бомбы на Семипалатинском полигоне, он созвал представительное совещание по ракетно-ядерным проблемам. С учетом высказанных на нем предложений в апреле пятидесятого года выходит постановление Совета Министров СССР о реорганизации НИИ-88. На его базе создается три отдельных КБ. С. П. Королев назначается начальником и Главным конструктором самостоятельного ОКБ № 1.
С начала февраля пятьдесят третьего Королев и его сподвижники продолжали в Капустином Яру испытания новых боевых ракет типа Р-5. Вечером 15 февраля на полигон позвонил министр вооружений Д. Ф. Устинов и сообщил Главному конструктору, что Сталин подписал долгожданное постановление о строительстве межконтинентальных баллистических ракет. Для создания знаменитой «семерки», ракеты Р-7, открывался зеленый свет. В условиях крайнего обострения «холодной войны» решение проблемы носителя приобретало первостепенное значение.
Это хорошо понимал наш «ядерный министр» того времени, «крестный отец» отечественной водородной бомбы В. А. Малышев. После окончания Великой Отечественной ему была поручена вся советская ядерная программа. Он стал первым министром среднего машиностроения, заместителем председателя Совета Министров СССР. Вячеславу Александровичу принадлежит знаменитая фраза: «Атомная бомба — это еще не оружие. Оружием ее делают средства доставки».
Сразу после испытания первой водородной бомбы, по предложению «ядерного министра», ОКБ авиаконструктора С. А. Лавочкина поручается разработка летательного аппарата, обладающего очень высокой скоростью и большой грузоподъемностью. Тут же Малышев отправился в ОКБ Королева и повел речь о всемерном сокращении сроков разработки межконтинентальной баллистической ракеты (МБР). Ее изобретение стало для нашего народа фактически вопросом жизни и смерти. Только осознание неотвратимости возмездия могло похоронить замыслы милитаристов Соединенных Штатов об уничтожении Советского Союза. Главный конструктор ракетной техники думал идентично.
Вскоре один из ведущих конструкторов ОКБ С. С. Крюков представил на суд коллег первые наброски будущей «семерки». Ракета выглядела на эскизном чертеже очень необычно и не вызвала у Королева большого доверия. Но разработчик проявил настойчивость и сумел убедить «главного ракетчика» страны в том, что его детище — единственно возможный вариант решения поставленной перед коллективом задачи. Так в конце пятьдесят третьего было положено начало работам по созданию первой, самой универсальной межконтинентальной ракеты в мире! И тут же встал вопрос о безотлагательном строительстве специального полигона для испытаний нового сверхмощного носителя.
Весной пятьдесят четвертого была создана специальная правительственная комиссия, которой поручалось выбрать подходящее место для постройки полигона. К территории предъявлялись строгие требования. Она должна была располагаться в южной части страны, быть безлюдной и размером не менее Голландии. После долгих поисков такое место было найдено. Затерянный в песках Казахстана, неизвестный до той поры разъезд Тюра Там стал главной космической гаванью мира.
Титаническая стройка полигона № 5 развернулась с начала пятьдесят пятого. В общей сложности в работах участвовало свыше трехсот тысяч военных строителей. В самые напряженные периоды строительства станция Тюра Там принимала до тысячи вагонов строительных грузов в сутки! Руководил гигантской стройкой главный военный строитель страны генерал-майор технической службы Г. М. Шубников. Никому и никогда в мире не удавалось за столь короткое время совершить строительство, вполне соизмеримое по масштабам и сложности с сооружением египетских пирамид. В самом деле, с момента высадки в Тюра Таме первого строительного десанта и до сдачи важнейшего стартового комплекса в эксплуатацию прошло всего восемьсот пятьдесят суток!
В полдень 15 мая пятьдесят седьмого были проведены испытания первой «семерки» Королева. Но лишь четвертое изделие полностью выполнило всю намеченную программу. По дальности, высоте и точности полета ракета не имела себе равных в мире. МБР Р-7 являлась тем долгожданным носителем, который мог доставить атомный заряд в любую точку планеты. Американская доктрина их безнаказанности наконец была преодолена. Однако миф о научно-техническом превосходстве США все еще продолжал ублажать их самомнение. С подачи главного ракетчика рейха фон Брауна, в июле того же года ведущая американская газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью, выдавая желаемое за действительное: «Согласно данным, которые считаются в Америке авторитетными, Советский Союз значительно отстает в создании межконтинентальной баллистической ракеты. Кроме того, укрепилось мнение, что в своей работе по созданию такой ракеты русские находятся на ранней ступени испытания двигателей и на самой ранней стадии конструирования самой ракеты».
