Несмотря на полный бред в доводах Мангеринга, а может быть, благодаря ему, деньги были получены, и на Ракетенфлюгплаце закипела работа, душой которой был Небель. Сначала решили построить и испытать ракету поменьше. Работа отняла много времени: двигатели взрывались и прогорали. Стало ясно, что пилотируемого старта в Магдебурге не будет. На открытии выставки в июне 1933 года осрамилась и уменьшенная модель: поднявшись на высоту около 9 метров, она поползла вниз. Два повторных запуска тоже не принесли успеха. Увы, Мангерингу так и не удалось доказать, что Земля похожа на мыльный пузырь.
Цепь неудач помешала Небелю запустить первую в Европе жидкостную ракету. Этой чести удостоился Иоганн Винклер, один из тех немногих, кто сидел 11 июня 1927 года в задней комнате ресторана города Бреслау, когда рождалось немецкое Общество межпланетных сообщений. Винклер и стал его первым президентом. Вообще-то специально ракетной техникой не занимался. Некоторое время работал на верфях, где строили подводные лодки, и лишь накануне своего избрания президентом сдал экзамены в университете. Однако идеи межпланетчиков увлекли его, и, не теряя времени, Винклер сразу приступил к экспериментальным работам с различными вариантами ЖРД, используя оборудование машинной лаборатории местной Высшей технической школы, в которой он проучился до этого два семестра. 21 февраля 1931 года на заснеженном учебном плацу Гросс-Кюнау под городом Дессау он вместе с друзьями Хюкелем и Астрисом попробовал запустить свою ракету, работавшую на сжиженных газах: метане и кислороде. Она имела около 60 сантиметров в длину и весила примерно 5 килограммов. Поднявшись метра на три над землей, ракета завалилась. 14 марта того же года упорство Винклера и его помощников было вознаграждено: ракета поднялась на высоту 600 метров!
Ракета «Мирак». Возвращение на Землю.
Историки ракетной техники считают ракету Винклера первой жидкостной ракетой в Европе. Между тем в своей книге Макс Валье писал о том, что первым был его бывший компаньон Фридрих Зандер, который 10 апреля 1929 года якобы запустил ракету с ЖРД, работающую на горючем, «химический состав которого Зандер сохраняет в секрете». В описании Валье много странностей. Зандер дважды пускал свои ракеты, и оба раза они настолько стремительно взлетали вверх, что не удавалось даже проследить за их полетом. Найти эти ракеты после падения тоже не могли, хотя ясно, что вряд ли они улетели дальше нескольких километров, а вероятнее – сотен метров. А потом, зачем Зандеру, владельцу порохового завода, заниматься жидкостными ракетами? Что-то тут не так.
Впрочем, кто бы ни был первым, Винклер или Зандер, одинаково обидно. Ну разве это не парадокс истории: первую в Европе жидкостную ракету запустил не Оберт, не РЭП, не Цандер, не Валье, не те, кто многие годы мечтал об этом и работал для этого, а человек, который, в общем, достаточно случайно и недавно появился в ракетной технике.
Зандер был талантливый инженер. Несколько лет искал себя, занимался и паровыми машинами, и рефрижераторами, наконец, нашел: начал изготовлять пороховые ракеты для спасательных работ на море – они перебрасывали тонкий трос с судна на судно. Ракеты его были удобными и надежными, их хвалили. Но свои работы в ракетной технике он рассматривал как хороший бизнес, не более.
Винклер – бесспорно энтузиаст ракетной техники, но он был известен больше как организатор, редактор журнала «Ракета», а не как экспериментатор. И если уж Винклер действительно шел впереди всех, то, пожалуй, единственным человеком, кто мог бы тогда обогнать его, был сам Макс Валье. Ведь он первый в Германии построил и отработал ракетный двигатель на жидком топливе.
Иоганн Винклер в своей лаборатории в Бреслау. Январь 1928 года.
В апреле 1930 года Винклер читал в Берлине публичную лекцию для членов Немецкого ракетного общества, рассказывал о своих опытах с ЖРД. На лекции присутствовали почти все немецкие энтузиасты ракетной техники. После доклада Макс Валье подошел к Вилли Лею и сказал с улыбкой:
Ну что же, он прав. Я тоже навсегда простился с пороховыми ракетами…
Программа, которую наметил для себя Валье, некоторое, правда, очень непродолжительное время после его разрыва с Фрицем Опелем продолжала осуществляться как бы помимо воли ее автора. Во всяком случае, те ее пункты, которые касались применения ракет на планерах и самолетах. Бывший сподвижник Валье – Фридрих Зандер не ушел от автомобильного «короля». Он и установил две пороховые ракеты на планере, и летчик Фридрих Штамер, после нескольких неудачных попыток, пролетел с их помощью около полутора километров. Во время одного полета планер загорелся, но Штамер сумел посадить его.
Валье был раздосадован неудачей и перерывом в экспериментах. Он мечтал перелететь на ракетном планере через Ла-Манш, и осуществить это предприятие ему мешал, как он сам считал, только недостаток средств. В августе 1929 года, изыскивая эти средства, он рекомендует фирме «Юнкерс» использовать пороховые ракеты для разгона тяжело нагруженных самолетов на взлете. Опыты были проведены с самолетом «Юнкерс-33» и прошли удачно: было поднято 5 тонн груза, для того времени достижение высокое. Фирма «Юнкере» сразу засекречивает идею Валье. Может быть, именно благодаря секретности этих работ, которые, как легко понять, имели большое военное значение, в описании их истории допускаются некоторые ошибки.
Подобные работы велись и в других странах. В России идея пороховых ускорителей, как вы помните, высказывалась еще в XIX веке изобретателем Черкавским. Инженер Вячеслав Иванович Дудаков начиная с 1927 года тоже работал над решением этой проблемы, ставшей в 1930 году одним из основных направлений в исследованиях Ленинградской Газодинамической лаборатории. Ракетные ускорители около ста раз испытываются сначала на учебном самолете У-1, а затем – на тяжелых бомбардировщиках ТБ-1 и ТБ-3. Длина разбега 7-тонного бомбардировщика ТБ-1, на котором было установлено 6 пороховых ракетных ускорителей, уменьшалась с 330 до 80 метров. Эти работы получили свое новое развитие во время Великой Отечественной войны, когда ракетными ускорителями занялись В. П. Глушко и С. П. Королев. В 1943 году летчик-испытатель Марк Лазаревич Галлай испытывает твердотопливные ускорители на самолете Пе-2, а позднее, в 1946 году, – на В-25.
В 1937 году стартовые ускорители на твердом топливе пробовал установить на бомбардировщике немецкий конструктор Вернер фон Браун, а в 1942 году подобными экспериментами в США занимался Роберт Годдард.
Но ракетный ускоритель – это еще не ракетный двигатель. А Валье понимает: нужен именно двигатель. Он пишет: «…практическая разработка проблемы реактивного движения в приложении к полету вскоре приведет к результатам, которые отодвинут далеко в тень все результаты, достигнутые современными самолетами». Но как раз с практической разработкой, о которой он говорит, дела идут неважно. Те, у кого есть деньги, интересуются не разработкой, а рекламой. В этом смысле Пауль Хейландт, который владел в Бритце установками для производства жидкого кислорода, мало отличался от Фрица Опеля. Разве только денег у Хейландта было поменьше. Когда Макс Валье прельстил его возможностью расширения «дела», промышленник сразу согласился помочь в строительстве двигателя, работающего на жидком кислороде.
Вместе с двумя молодыми инженерами фирмы Хейландта Вальтером Риделем и Артуром Рудольфом он приступает к опытам на довольно примитивном оборудовании: вместо камеры – кусок стальной трубы, тяга измеряется на торговых весах. Валье меняет размеры своей «камеры», режимы впрыска топлива, соотношение горючего (спирт) и окислителя (жидкий кислород) – опыты серьезные, комплексные. Очень быстро – за неделю упорной работы – он увеличивает тягу своего «двигателя» со 130 до 2150 граммов, а вскоре с восторгом пишет: «Сегодня реактивная тяга 28 000 г, 28 килограмм у маленькой камеры сгорания!»
Валье нужны деньги для продолжения работы, а значит, нужна реклама Хейландту. Он решает продемонстрировать свой двигатель журналистам. Вальтер Ридель записал: «17 апреля 1930 г. на территории фирмы Хейландта и 19 апреля на аэродроме Темпельхоф были проведены испытания в присутствии прессы. Испытания прошли очень успешно. Эти даты следует зафиксировать, так как они, несомненно, имеют известное историческое значение.
Ведь при этом впервые в Германии был продемонстрирован ракетный двигатель на жидком топливе и эти дни можно расценивать как начало последующего развития ракет на основе этого вида топлива».
Гордый своей победой Валье рассказывал журналистам об авиационных двигателях будущего, о том, как скоро он перелетит Ла-Манш. Газеты печатали это интервью, но никто не предлагал Валье выгодных контрактов. А деньги были нужны. Поэтому он так обрадовался, когда генеральный директор гигантской нефтяной компании «Шелл» предложил ему построить такой ракетный двигатель, который смог бы сжигать в кислороде вместо спирта парафин. «Шелл» получала доход от бензина, керосина, мазута и сырой нефти, и вот теперь директору захотелось научиться делать деньги из парафина – отхода нефтедобычи. Валье задумывает новую серию экспериментов.
