Но, к счастью, на этот раз нормально сработала парашютная система. Вращающийся спускаемый аппарат стал закручивать стропы и купол парашюта в «падающую грушу». Спасением явилось то, что, дойдя до крайней точки, стропы начали раскручиваться в обратную сторону. Скорость падения заметно снизилась, но все же значительно превышала расчетную. Спускаемый аппарат упал на мерзлую землю. Удар получился невероятной силы. Несколько минут космонавт приходил в себя. Рот его наполнился кровью, потому что от удара сломалась верхняя челюсть.
В октябре шестьдесят девятого последовала серия пилотируемых стартов. Один сложнее другого. В них удалось осуществить давнишнюю задумку Сергея Павловича — групповой полет трех многоместных «Союзов». 11-го числа взлетел «Союз-6» с Шониным и Кубасовым на борту. Через сутки стартовал «Союз-7»: Филипченко, Волков, Горбатко. Еще через сутки отправился на орбиту «Союз-8» с Шаталовым и Елисеевым повторно. Валерий Кубасов прихватил с собой сварочную установку «Вулкан», которую ему предстояло испытать в невесомости. И он впервые в мире осуществил сварку материалов на орбите!
Необычайно трудным получился полет «Союза-9» с Николаевым и Севастьяновым на борту в июне семидесятого. Их почти восемнадцатисуточная экспедиция во многом явилась полетом в неизвестность. Экспериментальные исследования, выполненные космонавтами, имели огромное значение для последующих шагов в безбрежный океан Вселенной. По существу, космонавтика перешла от этапа исследования околоземного пространства к этапу его практического освоения.
Вечером 31 мая состоялось «парадное» заседание Государственной комиссии. Николаев и Севастьянов поблагодарили ее членов за доверие и взяли обязательство непременно выполнить поставленную задачу. Затем состоялась пресс-конференция, на которой космонавты не должны были говорить о длительности своего пребывания на орбите и оттого чувствовали себя скованно.
Старт «Союза-9» состоялся ровно в полночь и прошел без замечаний. Но на четвертые сутки полета на командном пункте пришлось поволноваться по поводу отказов в системе управления солнечными батареями. Космонавты перешли на их ручное управление, периодически отключая и включая их.
На двенадцатые сутки полета у экипажа появились заметные признаки переутомления. Это проявилось в работе с аппаратурой, оговорках и повторениях при радиообмене.
Пятнадцатые сутки ознаменовались тем, что Виталий, включая освещение кабины, ошибочно нажал кнопку включения табло автоматики системы посадки. Табло так и освещалось до приземления спускаемого аппарата.
Пополудни 19 июня корабль «Союз-9» вошел в плотные слои атмосферы и совершил благополучную посадку восточнее Караганды. Космонавты не смогли самостоятельно покинуть корабль. Их вынесла на руках поисковая команда. И на следующий день они еще очень тяжело переносили возвращение на Землю. Бледные, опухшие, апатичные, без жизненного блеска в глазах они произвели на Каманина при встрече в Чкаловской жалкое впечатление… Космонавтам требовался отдых и забота врачей.
Когда в надежности «Союзов» не сомневался уже никто, в июне семьдесят первого стартовал многоместный «Союз-11». На борту — Добровольский, Волков и Пацаев. В последний день месяца, отработав более трех недель на орбите, экипаж перенес в транспортный корабль все пленки и записи с результатами научных экспериментов, приготовился к возвращению на Землю. Все посадочные операции выполнялись строго по программе: расстыковка «Союза-11» с орбитальной станцией, включение тормозной двигательной установки, разделение отсеков корабля, вхождение в плотные слои атмосферы, раскрытие системы посадочных парашютов.
Корабль совершил «мягкую посадку». Вертолеты поисковой группы в считанные минуты приземлились рядом с ним. Спасатели удивлены: «Почему не открывается крышка входного люка?.. Почему отсутствовала радиосвязь на последнем участке спуска?» Поисковики сами открыли люк. Космонавты находились на привычных рабочих местах, но не подавали признаков жизни…
Когда корабль входит в плотные слои атмосферы, автоматически открывается клапан вентиляции и космонавты начинают дышать земным воздухом. Но клапан диаметром пять сантиметров открылся еще в пустоте, раньше положенного времени всего на три или четыре секунды. У космонавтов произошла кессонная травма — лопнули все кровяные сосуды. Магнитофонная запись совершенно точно показала, что командир корабля Георгий Добровольский потянулся, чтобы закрыть отверстие, ведь воздух в пустоте вырывался из корабля со свистом, но ему помешали пристегнутый ремень и декоративная обшивка… Чудовищная нелепость унесла жизни сразу трех замечательных космонавтов!
3
Этот вызов в штаб армии в начале третьей декады августа шестьдесят восьмого получился для генерала Корнеева все же неожиданным. В течение последних полутора лет командир 29-й дивизии довольно часто в разных обстоятельствах встречался с командармом, но ни разу генерал-полковник Добыш не начинал с ним разговор подчеркнуто официально, в присутствии членов Военного совета Павельева и Любимова. И говорить Федор Иванович начал сразу о новом оружии, межконтинентальных ракетах и их совершенно особом обслуживании.
— Космические корабли и различные автоматические станции запускаются в сторону Луны, к Марсу и Венере с помощью межконтинентальных ракет. Дошла очередь и до нас, войсковых ракетчиков, Владимир Егорович, получить такие средства в свое распоряжение, — Добыш пристально вгляделся в лицо подчиненного, будто желал сразу же получить ответ, как воспринимаются Корнеевым его начальные слова. Потом продолжил: — Получен приказ Главкома ракетных войск маршала Крылова о создании в составе нашей армии пока двух дивизионов отдельных стартов и соответственно двух технических ракетных баз их обслуживания. Военный совет армии на днях внимательно рассмотрел этот вопрос и решил поручить ответственные задания командованию 7-й и 29-й ракетных дивизий. У членов Военного совета не возникло никаких сомнений в том, что командиры передовых соединений, генералы Уваров и Корнеев, безусловно, в кратчайшие сроки, справятся с выполнением поставленной задачи. Что ты скажешь по этому поводу, Владимир Егорович?
Генерал Корнеев, вместо ответа, уточнил вопрос:
— По-видимому, Федор Иванович, такое поручение 29-й дивизии связано с недавним печальным опытом создания шахтного комплекса для ракет Р-14У в моем бывшем, Добельском полку?
— Почему ты считаешь свой недавний опыт печальным? — возразил Добыш. — Командование армии заранее знало, что почвенные условия в Прибалтике могут серьезно усложнить строительные работы на боевом комплексе. Так оно и произошло.
Тут же в дискуссию вступил генерал Любимов. Главный инженер армии пояснил свою позицию:
— Напротив, Владимир Егорович, мы сейчас даже довольны, что такое произошло раньше. Ведь шахтный комплекс для ракет Р-10 будет по всем техническим параметрам на порядок сложнее стартового комплекса для ракет средней дальности. Тот опыт мы обязательно учтем в предстоящей работе.
Генерал-полковник Добыш дополнил Дмитрия Петровича:
— Боевые стартовые комплексы пока отдельных дивизионов мы в дальнейшем обязательно развернем в самостоятельные полки. Поэтому и создаются дивизионы в теснейшей связи с техническими ракетными базами.
И командарм тут же поставил кадровые вопросы:
— Какому полку, Владимир Егорович, мы поручим организацию дивизиона отдельных стартов и создание технической ракетной базы в составе 29-й дивизии? Кого ты предлагаешь назначить их командирами? Это в данном случае очень важные вопросы.
Генерал Корнеев предчувствовал, что кадровые вопросы обязательно встанут в разговоре, и с самого начала наметил про себя подходящие кандидатуры. Но все же вначале уточнил:
— А в каком именно месте, по мнению командования армии, целесообразно расположить дополнительные дивизионные единицы, Федор Иванович?
— Мы считаем, что наилучшим позиционным районом для дивизиона отдельных стартов и технической ракетной базы является большая излучина Лиелупе, севернее Ауце, — твердо сказал Добыш и добавил: — Этот район уже обследован московскими проектантами. Через пару месяцев они пообещали выдать документацию нашим строителям на возведение сооружений.
Теперь для Корнеева прояснился и кадровый вопрос:
— Ближе других частей к этому району находится добельский полк Алексеева, товарищ командующий. Поэтому я предлагаю назначить командиром дивизиона майора Стурова, а командиром технической ракетной базы подполковника Базанова.
— С чем связан такой выбор, Владимир Егорович? — вступил в разговор член Военного совета генерал-майор Павельев. — Тут ведь желательно, чтобы между командирами обязательно присутствовал и надежный личный контакт.
