«только с крайней осторожностью и в редких случаях пользовался былинами, в особенности же сказками, в которых древние черты еще гораздо чаще, чем в песнях, являются перемешанными с новейшими наслоениями и чужеземными элементами» [960]. В to же время, А. С. Фаминцын остался убежденным противником теории заимствования в трактовке А. Н. Веселовского и его последователей с их «углублением в христианские источники» и огульным отрицанием славянских языческих традиций как якобы вторичных по отношению к христианству и, опосредованно, античному язычеству.
Одновременно с борьбой за исключение былин из русского фольклора Стасов вел борьбу «за Глинку, против Вагнера». Его раздражал и сам Вагнер, и мифологи, чьи построения были использованы в сочинениях немецкого композитора. У Вагнера, по мнению Стасова, «вечно на сцене либо дурацкие какие-то боги, никому не нужные и не интересные, либо, пожалуй, и люди какие-то все бестелесные, идеальные и выдуманные…» («Вагнер, — писал Стасов, — это настоящий немецкий славянофил по музыке») [961]. Особенно обострился конфликт между Стасовым и «вагнеристами» в 1868 г., когда в Мариинском театре была поставлена его опера «Лоэнгрин». Вагнер приехал в Россию при содействии великой княгини Елены Павловны, покровительницы Русского музыкального общества, и композитора А. Н. Серова, хорошего знакомого Фаминцына и Вагнера. Конфликт был настолько острым, что в антракте дело доходило до стычек, а в верхних ярусах чуть было не окончилось поединком между двумя юными, говоря по-современному, «фанатами» итальянской и вагнеровской оперы. Серов и Фаминцын выступили в печати с восторженными оценками нового произведения немецкого композитора. Даргомыжский, Кюи, Стасов и другие кучкисты, напротив, крайне враждебно отнеслись к «Лоэнгрину» и вообще творчеству Вагнера (следы такого отношения были весьма заметны и после 1917 г.). В ходе дискуссии Стасов писал о попытках Вагнера и вагнеристов «бросить стремление к правде и реализму, которое составляет главную задачу нашего времени» [962].
В 1870–1880 гг. А. С. Фаминцын был секретарем главной дирекции петербургского отделения Императорского Русского музыкального общества. Еще в консерватории он начал работу по переводу на русский язык ряда немецких учебников. В 1868–1886 гг. вышли в свет его переводы «Учебника гармонии», «Учебника фуги», «Учебника простого и двойного контрапункта», «Элементарной теории музыки (с дополнениями переводчика)» Э.Ф.Рихтера, «Руководства к правильному построению модуляции» Ф. Дрезеке, «Всеобщего учебника музыки» А. Б. Маркса. Последний, как с явным одобрением писал Ю. А. Кремлев, отличался нечуждыми демократизма взглядами и «бетховенианством». Большинство переводов Фаминцына неоднократно переиздавалось и после смерти Александра Сергеевича.
С Русским музыкальным обществом для Фаминцына были связаны не только годы плодотворного труда, но и тот конфликт, в который оказались вовлеченными Стасов, Балакирев, Кюи и другие деятели «могучей кучки». Первоначально Стасов не был противником Русского музыкального общества. Даже утвержденный в 1859 г. устав общества был составлен его братом Д. В. Стасовым. Однако Владимир Стасов выступал против созданной в 1866 г. консерватории, считая необходимым только начальное музыкальное образование. В этих целях по его инициативе была учреждена Бесплатная музыкальная школа. По мнению Стасова, директор консерватории А.Рубинштейн и Русское музыкальное общество «без должного уважения относились к новой русской музыке». Еще до прихода Фаминцына в дирекцию Русского музыкального общества по настоянию Даргомыжского дирижером симфонического оркестра общества был приглашен один из «кучкистов» Балакирев. 9 января 1869 года Даргомыжский умер. Весной 1869 г. покровительница общества великая княгиня Елена Павловна добилась увольнения Балакирева. В ответ сначала П. И. Чайковский в газете «Современная летопись», а затем, ссылаясь на него, и В.В.Стасов в «Санкт-Петербургских ведомостях» осудили отстранение Балакирева. Как писал Е. Г. Салита в книге «Стасовы в Петербурге-Петрограде», «после стасовской статьи и фельетона Чайковского лагерь великой княгини двинул в атаку своих борзописцев. В их писаниях не было ни одного доброго слова о новой русской музыке, о ее творцах. Только презрение, отрицание и высокомерные поучения. Тон в этом задали небезызвестный критик Ростислав… и консерваторский профессор Фаминцын» [963].
6 июня 1869 г. в «Санкт-Петербургских ведомостях» появилась статья Стасова «Музыкальные лгуны». О содержании статьи можно судить уже по ее началу: «В музыке, как и во всяком другом деле, есть свои ретрограды. Нынешняя арена их — газета «Голос». Там они копошатся и ползают, словно какие-нибудь музыкальные Скарятины и Аскоченские: там их целое гнездо: там сидят вместе г. Фаминцын с г. Серовым и Ростислав с некиим г. И». Стасов осудил их всех «со всеми их менуэтами, со всеми их скоморошьими плясками и дураковыми сказками» [964]. В развернувшейся дискуссии Фаминцын доказывал, что в России необходимо ставить иностранные оперы, особенно Вагнера, поскольку это будет способствовать появлению не подражательного русского оперного искусства. В ответ в статье «По поводу письма г. Фаминцына» Стасов выразился весьма резко: «Значит, Фаминцын считает, что в России все еще нет национальных оперных произведений? В это трудно поверить. Такому профессору не разрешили бы преподавать в русской консерватории» [965].
Наконец, Фаминцын не выдержал. Он подал на Стасова в Петербургский окружной суд за клевету, желая смыть с себя «неприличное пятно». Процесс начался в апреле 1870 г. Это был первый «музыкальный» процесс в России. Стасов, профессиональный юрист, защищал себя сам. По мнению Е. Г. Салиты, он «превратил суд в позорище для господина профессора», доказав необъективность Фаминцына, который «с презрением относился к русской музыке, обвиняя ее в подражательности». Суд счел обвинение в клевете необоснованным, однако расценил слово «лгуны» как брань в печати и приговорил Стасова к штрафу в 25 рублей и домашнему аресту на 7 дней. Любопытно, что Балакирев, с защиты которого начался открытый конфликт Фаминцына со Стасовым, к тому времени уже успел «склониться к реакции». После пребывания в Праге у братьев-славян он писал Стасову: «Вы смотрите на все через космополитическое пенсне». Раздраженный Стасов в ответ в октябре 1869 г. назвал «славянофилом» и самого Балакирева.
Борьба продолжалась и после суда. Стасов, выпускник училища правоведения и сам юрист, сильно обиделся на юристов: «Только-то вы и поучились, широкого, светлого и глубокого в нашем училище, что, дескать, пусть только бы «слов неприятных не появлялось», а на деле пусть ты сто раз прав — это все равно, но ты должен быть наказан!» [966] Мусоргский написал посвященный Стасову «Раек», в котором высмеивался «лагерь княгини» — «клевреты Евтерпы», как их именовали «кучкисты». Ц.А.Кюи клеймил «писк г. Фаминцына», заявлял, что «характер музыки г. Фаминцына… крошечный, мелкий, лилипутский», а его опера «Сарданапал» — это «мертвая необозримая поляна, покрытая туманом». Критиковал Фаминцына и более умеренный Ларош. Этот критик осуждал Фаминцына, Серова и даже Кюи как «вагнеристов». Об опере «Сарданапал» Ларош писал как об откровенно консервативной сатире на прогрессивный
