Но не совсем понятно, проводились ли у армян (как и у многих западных народов) какие-то празднества, посвященные огню. Однако сохранился праздник, несомненно посвященный огню, который изначально был направлен на то, чтобы повлиять на бога дождя, – это ежегодное разжигание костров повсюду в день Сретения Господня или Введения Пресвятой Богородицы во Храм, 13 февраля, во дворах церквей. Разжигают костры обычно стеблями, соломой и чертополохом, взяв огонь от свечи, горящей на алтаре. Костры обычно появляются и на улицах, и во дворах домов, и на плоских крышах. Люди предсказывают, каким будет урожай, судя по направлению пламени и дыма. Они прыгают через костры (обряд очищения?) и ходят вокруг них. Иногда можно услышать музыку и увидеть танцующих. Золу часто относят на поля, чтобы обеспечить их плодородие. Не совсем случайно, что праздник этот происходит в месяце Мегеки (посвященном Михру), поскольку армянский Митра определенно стал богом огня. Другой подобный праздник, который отмечается только в отдельных местностях, будет упомянут в следующей главе.
Фигура, напоминающая дракона
Если у огня была женская сущность, то у воды – мужская. Как мы уже упоминали, они очень близко связаны друг с другом и ассоциируются с братом и сестрой в армянском культе огня. Вероятно, мысль о родстве была навеяна деревьями, роскошно зеленеющими по берегам рек и озер. Как нам известно, камыши росли даже в священном море.
Многие реки и источники были священны и наделены благотворной силой. Как утверждает Тацит, армяне приносили в жертву Евфрату лошадей и прорицали по его волнам и пене. Истоки Тигра и Евфрата были и остаются местами поклонения. Вокруг реки Араке и ее притоков строились священные города. Даже в наши дни существует множество источников, обладающих целебной силой, и они обычно называются «источниками света», а люди испытывают благоговение перед водой, боясь загрязнить ее. До сих пор они пьют из этих источников, и зажигают свечи, и курят перед ними благовония, потому что теперь им покровительствуют христианские святые.
Преображение Господне, которое отмечается в июне, связывалось армянской церковью с древним празднеством, посвященным воде. Люди обливали друг друга, и по ритуалам дня Преображения прихожан во время крестного хода окропляли розовой водой. Церкви богато украшались розами, и праздник стал широко известен как Vartavar (Вардавар), «пылающий от роз».
Также рассказывается, что в разных уголках Армении ему предшествовала ночь костров. Поэтому он неразрывно связан с европейской традицией середины лета жечь костры в дни святого Иоанна, святого Петра и т. д., а розам отводится в нем заметная роль. Армянское название «пылающий от роз» содержит намек на огонь, изначально являвшийся неотъемлемой частью праздника, и даже на то, что в пламени сжигали цветы или по крайней мере бросали через него, как в Европе. Там празднество воды в середине лета отмечали купаниями и посещением священных источников. В Германии в некоторых местностях поджигали и гасили в реке соломенные колеса, а в Марселе люди обливали друг друга водой. Почти нет сомнений в том, что вода использовалась в разных целях: как средство очищения от вины и болезни и, главным образом, в магических ритуалах призывания дождя. Фрезер значительно усложнил создание единой и логически последовательной картины этих празднеств. Его «Золотая ветвь» – нагромождение огромного количества различных материалов по этой теме, и разобраться в них не так просто.
Обычай поливать друг друга водой существовал и у персов во время новогодних торжеств, как утверждает Аль-Бируни. Поскольку персидский Новый год наступает весной, празднования, бесспорно, имели своей целью проведение магических обрядов, чтобы призвать обильные дожди. На самом деле даже в настоящее время в некоторых районах Армении сохранился обычай окроплять водой земледельцев, которые возвращаются домой после первого трудового дня. Можно смело предположить, что в древние времена в Армении вместе с Навасардом начали устраивать и ежегодное празднество воды. В ряде мест, например в районе Ширака, в Вардавар выпускают голубей, но имеет ли этот обычай какое-то отношение к древнему празднику в честь Астхик, сказать трудно. Вполне вероятно, что и в Европе, и в древней Армении неотъемлемой частью празднований середины лета были занятия любовью и другие весьма безнравственные и предосудительные ритуалы.
Крупным центром торжеств в армянский Навасард и Вардавар был Багаван. Возможно, из-за того, что празднества эти схожи по характеру. Тот факт, что Багаван являлся также центром огнепоклонничества, лишний раз подчеркивает близкую взаимосвязь двух элементов – воды и огня, о которой мы уже упоминали выше.
Деревья, другие растения и горы
Существуют древние свидетельства поклонения деревьям и другим растениям в Армении. Сначала это был тополь (sausi), по которому прорицали легендарные saus (само это слово образовано от названия священного дерева). Затем – цветы, которые назывались Haurut и Maurut (Hyacinthus racemosus Dodonei). Скорее всего, их названия являются отголоском иранских Haurvatat и Ameretat («здоровье» и «бессмертие»), двух Амеша-Спент, которые были также духами растений и воды. Дуб и другие деревья все еще являются священными, особенно те, что растут у источников. Можно увидеть свисающие с их ветвей обрывки одежды, принадлежавшей людям, которые желали исцелиться от каких-то болезней. Этот ритуал часто объясняется заменой части на целое, и он очень распространен у семитов вообще и у мусульман в частности.
Многие горы были священными, в то время как другие, возможно священные когда-то в более древние времена, стали местом постройки известных храмов. Высокий Масис (Арарат) назывался Azat (Yazata?), «освященный веками». Здесь обитали драконы и эльфы, но главная причина, по которой он считался священным, заключена в его впечатляющем величии, вулканическом характере или даже в его связи с божеством, подобным фригийско-армянскому Марсию-Масису. Этот фригийский бог знаменит своим мастерством в игре на флейте, но особенно – широко известной заинтересованностью в реках. Он был сыном Гиагнида, вероятно бога грозы, и, подобно норвежскому Агне, был подвешен на дереве Аполлоном, который живьем содрал с него кожу (Апулей). Марсий был во многом похож на Гиагнида, а последний был не кем иным, как фригийским Ваагном.
Гора Нпат ((Nιφάτης у Страбона), исток могучего Тигра, приравнивалась к божеству, потому что ей был посвящен двадцать шестой день каждого армянского месяца. Есть мнение, что Нпат считалась зороастрийцами местом обитания Апам-Напат, важного индоиранского водного божества.
На горе Пашат (или Палат) был храм Арамазда и Астхик и центр огнепоклонничества. Еще одна гора в Софене носила название Трон Анаит.
Можно с уверенностью предположить, что армяне мыслили анимистически и видели в объектах природы, которым поклонялись, богов или духов. В христианские времена люди присвоили им имена и характер святых.
Утрата древних песен Армении вызывает особое сожаление, потому что они имели самое прямое отношение к исконно национальным богам и героям. Первые авторы армянской истории, не имевшие доступа к древним ассирийским, греческим и латинским произведениям, черпали свои материалы именно из этого источника. Однако древние легенды претерпевали изменения, им придавался желательный тон в соответствии с эвгемеристическими взглядами, и они адаптировались к библейским историям и греческим хроникам, особенно к тем, автором которых был Евсевий Кесарийский[30]. Вполне возможно, что изменения начались еще в языческие времена, когда иранские и семитские боги стали завоевывать Армению.
Без сомнения, в эпических песнях прежде всего упоминался Айк. Это был красавец-исполин, великолепно сложенный, с кудрявыми волосами, ясными улыбающимися глазами, обладающий недюжинной силой и готовый пустить ее в ход, чтобы стряхнуть лишние амбиции и с божества, и с человека, ставшего чересчур высокомерным и возмечтавшего об абсолютном господстве. Его постоянными спутниками были лук и трехгранная стрела. Дороже всего Айк ценил независимость. Именно он, подобно Моисею, увел свой народ от тирании Бела (Нимрода) с равнин Сеннаара[31] в холодные, но свободные горы Армении, покорив местное население. Поначалу Бел забрасывал его посланиями, убеждая вернуться, и обещал радужное будущее. Но герой был неизменно горд и непокорен. Раньше, чем ожидалось, Кадм, внук Айка, принес весть о вторжении в Армению неисчислимой армии Бела. Айк со своим небольшим, но храбрым войском отправился на юг, чтобы встретить тирана на берегу моря (озера Ван), «чьи соленые воды изобилуют небольшими рыбешками». Здесь и началась битва. Айк выстроил своих воинов треугольником на плато среди гор при огромном количестве захватчиков. Первый же удар был так страшен и погибло так много людей, что Бел, придя в замешательство и испугавшись, начал отступать. Но метко пущенная в цель трехгранная стрела Айка, пронзив его грудь, прошла насквозь так, что ее наконечник торчал из спины поверженного врага. Гибель военачальника стала для могущественной вавилонской армии сигналом к рассредоточению.
