Да, с одной стороны, бесконечное обилие хлюпающих, чавкающих, хрустящих, глотающих физиономий на японском экране раздражает сильно – безусловно. С другой – лучший способ снять этот телепищевой диатез – вспомнить российское телевидение с его криминальными хрониками и тому подобными «веселыми картинками». На наших экранах вместо лапши – выпущенные кишки, вместо свежей рыбы – выбитые мозги, вместо соевого соуса – пролитая кровь. Лучше уж по-японски, хотя, конечно, и это крайность, не выход из телевизионного тупика, куда давно и прочно загнано японское телевидение и куда с ускорением опытных бобслеистов устремляемся и мы, с бешеной скоростью фиксируя рецепты за мечущимися по телекухням телеповарами.
У нас пока не сформировалось японское восприятие мира через еду, и я не уверен, что сформируется: у нас принципиально иначе устроены мозги. Свою глубоко философскую версию желудочно-эстетической активности японцев мне поведал Итиро Кавабата – дипломат, тонкий знаток русского языка и русского юмора. Как-то разговорившись с ним о японских пенсионерах, я спросил у него:
– Кавабата-сан, вы так стремитесь на пенсию. У вас, видимо, большие планы на это время?
– Да, жизнь пенсионера – моя мечта!
– А чем предпочитают заниматься японские пенсионеры?
– По-моему, больше всего они любят путешествовать.
– Вы еще забыли «табэмоно» – они любят поесть, особенно пробовать блюда разных кухонь в этих путешест виях.
– Это да, «табэмоно» – это очень важно, но чем старше, тем меньше они кушают – желудок с возрастом хуже воспринимает иностранную пищу, так что… Они хотят получать новые стимулы к жизни, к интеллектуальной жизни. Они не хотят стареть, поэтому стараются как можно больше посмотреть.
– А как тогда объяснить то, что по возвращении из путешествий японцы рассказывают в основном о своих кулинарных впечатлениях?
– Это особенности менталитета. Понимаете, ведь все остальное уже известно, и ощущения от знакомства с памятниками истории и культуры не являются такими личностными. Человек едет куда-то, чтобы увидеть то, что он видел на иллюстрациях учебника по истории, по телевидению, в кино и так далее. Но этот памятник отрешен от него, он принадлежит всем. А вкус – это очень личное, он остается на языке, он принадлежит каждому в отдельности. Допустим, если мы в Риме смотрим Форум или Колизей, мы заранее знаем, что увидим своими глазами. Да, мы испытаем восхищение, но… на этом все. Редко бывает сильное потрясение. А вкус – это другое дело. Он оста ется.
У меня часто складывается впечатление, что на этих благословенных островах нет понятия плохих и хороших стран: с точки зрения народно-государственного имиджмейкинга есть страны вкусные и невкусные. Не всегда теплые отношения японцев с китайцами скрашиваются уткой по-пекински и креветками в кисло-сладком соусе. Корейцев (особенно северных) японцы побаиваются, но охотно едят жареное мясо и острые овощи кимчи, а лучший показатель трудностей Северной Кореи – репортажи о пищевом однообразии корейцев, переходящем в голод. Даже в Москве мало кому известный ресторан северокорейской кухни, в котором подают почти исключительно кимчи и который до одури воняет квашеной капустой, – одно из любимых мест ужина местных японцев, что они, по понятным причинам, стараются не афишировать.
Линию пищевых ассоциаций можно продолжать бесконечно. Преуспевающий и пышущий дурной энергией гамбургер для японца – символ мясистых, высококалорийных Соединенных Штатов. Южную Америку наши соседи представляют с трудом, потому что плохо знают, что там едят. Хотя однажды мне довелось посмотреть потрясающе интересную передачу о Бразилии, которая окончилась сюжетом о рационе анаконды. Олицетворение всей Европы – Франция с ее сыром и винами и Германия с пивом и сосисками. А вот Россия не пользуется популярностью в Японии. Конечно, это надо просчитывать с точки зрения бизнеса, но можно долго и упорно предпринимать шаги по улучшению образа нашей страны, а можно искать пути по «раскрутке» русских ресторанов. Сейчас их в Токио более десятка. Это мало, очень мало. Когда я уезжал из России, точек японского общепита (японских ресторанов, суси-баров и мест, где японская кухня входит национальной составляющей в общее меню) в Москве было 164. Если я хотел объяснить японцам, насколько популярна их страна у нас, то просто называл эту цифру. «Хо-о! (Ничего себе!)» – отвечали они и просили у меня рецепт пирожков. Их логика понятна: мы любим их кухню, значит, мы любим Японию. И наоборот, лучший показатель хорошего или плохого образа России в Японии – количество ресторанов русской кухни. Неинтересные (в японском понимании) страны не могут быть вкусными, и это не такое уж больше преувеличение, как может показаться на первый взгляд.
Тяга к шоу, еде и телевидению органично сочетается еще с одной манией. Известно, что японцы обожают фотографировать и путешествовать. Почему они не фотографируют еду, я, честно говоря, не знаю. А вот почему они путешествуют меньше, чем могли бы, мне известно. Большинство японцев денег на посещение разных стран накапливает к пенсии, а это поздновато: желудок уже не тот.
Внутренний туризм развит здесь чрезвычайно сильно. Лапша рамэн с севера Хонсю, суси из района Осаки, мясные «Чингисхан» с Хоккайдо и сябу-сябу из Кобэ, что еще нужно японцу, чтобы со вкусом встретить старость? Рассказы о путешествиях часто выглядят так: «Сначала мы поехали на Тохоку и ели там лапшу. Потом мы побывали в Тиба, где была вкусная жареная рыба. Потом мы поехали пробовать…» Мне как-то довелось самому отправиться с обычной японской туристической группой в небольшую турпоездку. План поездки был расписан именно так: «Завтрак там, обед там, ужин там. Меню состоит из…»
Конечно, очень и очень многие дедушки и бабушки отваживаются на путешествия за границу, но, что поразительно, и там – в Париже, Нью-Йорке, Барселоне и Москве – они с трепетным волнением ищут рестораны японской кухни – они просто не могут без нее жить. Мой знакомый японец, которому едва за сорок, выезжая каждый год в Европу, обязательно берет с собой супчик мисо быстрого приготовления и большую упаковку сушеных водорослей нори: вдруг захочется вспомнить родину?
Отвлекаясь от темы, скажу, что наши люди родину тоже вспоминают – по-своему.
Однажды мне с моим другом довелось общаться в Токио с двумя русскими каратистами из Челябинска. «Где здесь можно дешево поесть?» – спросил меня один из них. «В “Ёсиное”, – назвал я сеть самых дешевых в Японии закусочных. «А это… водку там подают?» – поинтересовался спортсмен. «Нет», – удивился я. «Что ж мы, как нелюди, только жрать будем?» – в свою очередь изумился он.
Японцы крайне любопытны и неутомимы по своей природе. Изучая мир, они способны забраться в его самые потаенные уголки. Особенно если там кормят. Желательно – кормят вкусно. Любимые передачи – в жанре гастрономического туризма: о приключениях, перемежающихся экзотическими застольями. Этакий «смачный» «Клуб путешественников», но только вместо Сенкевича и Макаревича у них свои лысые и кудрявые звезды. Апофеозом моего удивления японским способностям из всего делать конфетки стал эпизод в начале войны в Ираке. Известная японская военная журналистка вела репортаж из района боевых действий: «Я каждый день ем здесь американскую говядину из солдатского пайка. Оисий!» – и запыленной вилкой, на фоне поднимающих тучи песка танков, она, закованная в бронежилет и увенчанная американским шлемом, выудила из банки кусок тушенки и отправила в рот, пропихнув поглубже не влезающий кусок большим пальцем свободной от вилки руки.
Что к этому можно добавить? Мясо в Мадриде, булочки в Париже, спагетти в Неаполе, шаурма в Стамбуле и, наконец, Китай с его пекинской, нанкинской, кантонской и шанхайской кухнями – вот он: Великий японский желудочно-кишечный тракт! Не менее важный для них и не менее прибыльный для нас, чем Транссиб, если бы только мы сумели изогнуть его дугу к северу, и миллионы японцев своими глазами убедились бы, что пельмени не делают с начинкой из селедки, борщ не едят палочками, а варенье не накладывают прямо в чай! Именно в таких вариантах многие японцы воображают себе русские блюда, потому что именно такими их подают в известных японских ресторанах.
Еще один штрих к представлениям о японском общепите. Ресторан – место культурного отдыха, он должен быть везде – в музее, картинной галерее, где угодно. Идя на культурное мероприятие, рядовой японец обязательно планирует посещение ресторана по месту проведения свободного времени. Случай, когда человек, придя на художественную выставку, просиживает часы в ресторанчике, – норма. И не только на выставке.
В моей японской квартире не было Интернета. Отправлять статьи в Россию я приезжал в ближайшее к дому интернет-кафе, которое правильнее было бы назвать интернет-рестораном. Помимо компьютеров здесь предоставляется неизбежная японская услуга – питание. Сидя в кабинке перед экраном монитора, я слышал, как со всех сторон раздается скрежет вилок о тарелки, стук палочек, смачное хлюпанье, сочное, извините, рыгание и оглушительное чавканье – мои японские соседи с помощью Всемирной паутины путешествовали по свету. Умай!
