На описываемой стадии больные приписывают себе бессмертие в двух формах – либо считают себя неспособными умереть, либо утверждают, что уже умерли и обречены на вечную жизнь после смерти:
Двумя годами раньше Жюль Котар опубликовал в «Медико-психологических анналах» наблюдения за больной, симптомы которой его поразили и в большой мере послужили отправной точкой для описания симптомов «бреда отрицания». Этот отчет достоин того, чтобы быть процитированным целиком:
ОБ ИПОХОНДРИЧЕСКОМ БРЕДЕ
ПРИ ТЯЖЕЛОЙ ФОРМЕ ТРЕВОЖНОЙ МЕЛАНХОЛИИ [792]
Доклад, прочитанный на заседании
Медико-психологического общества 28 июня 1880 г
Мы с доктором Жюлем Фальре уже несколько лет наблюдаем больную, подверженную весьма оригинальному ипохондрическому бреду.
Мадемуазель *** утверждает, что у нее больше нет ни мозга, ни нервов, ни груди, ни желудка, ни кишок; у нее остались только кожа да кости разъятого тела (ее собственные выражения). Этот бред отрицания распространяется даже на метафизические идеи, в которые она прежде свято веровала; у нее нет души, Бога нет, дьявола тоже нет. Поскольку мадемуазель *** отныне не более чем разъятое тело, ей нет нужды питаться, она не сможет умереть естественной смертью и будет жить вечно, если только ее не сожгут: ведь покончить с нею может только огонь.
Поэтому мадемуазель *** постоянно умоляет, чтобы их (кожу и кости) предали огню, и уже несколько раз пыталась сжечь себя сама.
В ту пору, когда мадемуазель *** поступила в лечебницу (в 1874 году; ей было тогда 43 года), она была больна уже по крайней мере два года; началось все с того, что она услышала нечто вроде хруста внутри, в спине, и этот хруст отозвался у нее в голове.
С этого момента мадемуазель *** пребывала в постоянной тоске и тревоге, не дававшей ей ни минуты покоя; она слонялась как неприкаянная и просила помощи у священников и врачей.
После нескольких попыток покончить с собой она оказалась в Ванве. В ту пору она считала себя проклятой; в силу своих религиозных убеждений она обвиняла себя во всевозможных грехах, в частности в том, что она дурно себя вела во время первого причастия. Господь, утверждала она, обрек ее на вечные муки и она уже начала их испытывать; она это заслужила, поскольку вся ее жизнь была не чем иным, как цепью обманов, лицемерных выдумок и злодеяний.
Вскоре после поступления в лечебницу (она сама указывает точную дату) она поняла истину – так она называет те бредовые отрицательные идеи, о которых я уже упомянул вначале, – и, чтобы донести эту истину до окружающих, стала совершать всякие насильственные действия, которые называла утверждениями истины, – кусалась, царапалась, била окружающих.
Последние несколько месяцев мадемуазель *** ведет себя немного спокойнее; меланхолическая тревога заметно уменьшилась; мадемуазель *** стала ироничной, она смеется, шутит, причем довольно зло и безжалостно, но бред ничуть не изменился; она по-прежнему настаивает на том, что у нее нет ни мозга, ни нервов, ни кишок; что кормить ее – значит только понапрасну мучить и что умертвить ее способен только огонь.
Почти все ее тело как справа, так и слева почти полностью утратило чувствительность к боли; можно глубоко воткнуть в тело мадемуазель *** булавки, и она ничем не выразит, что ей больно. Однако чувствительность к контакту и другие формы чувствительности, кажется, сохранились полностью.
Когда два десятка лет назад г-н Байярже привлек внимание к ипохондрическому бреду паралитиков, его утверждения были встречены в штыки, и даже сегодня, в полной мере отдавая должное его трудам, мы должны признать, что аналогичный – я не говорю точно такой же – ипохондрический бред наблюдается у некоторых липеманьяков [793], равно как и у больной, чью историю я только что рассказал.
Остается определить, каковы эти липеманьяки и образуют ли они отдельную категорию.
С симптомами, указанными выше, имеют большое сходство пять случаев демономании, описанные у Эскироля [794].
У первой из этих демономанок уже были два приступа липемании. Демон вселился в ее тело и терзает ее тысячью способами; она никогда не умрет.
У второй больше нет тела; его унес дьявол; теперь она лишь видение: она проживет тысячи лет, у нее во влагалище завелся злой дух в форме змеи и вообще детородные органы у нее не такие, как у всех женщин.
У третьей тоже нет тела, злой дух его унес и оставил только подобие, которое вечно будет пребывать на земле. У нее больше нет крови, она утратила чувствительность (анальгезия).
Четвертая не имела стула уже двадцать лет, ее тело – мешок, сделанный из кожи дьявола и набитый жабами, змеями и т. д. Она больше не верит в Бога; она уже миллион лет как замужем за главным дьяволом. Это нечто вроде ретроспективного бессмертия.
У пятой сердце убрали из груди, и она никогда не умрет.
Два аналогичных случая приводит Лёре:
Женщина считает себя проклятой, ее сердце больше ничего не чувствует; она – статуя из бессмертной плоти; в нее вселился демон, и нужно было тотчас после этого ее сжечь, а теперь уже поздно.
У другой пустота в подложечной области; она проклята, у нее больше нет души. Позже она решила, что бессмертна.
Другое наблюдение сделано г-ном Пети в Маревиле [795]. Ж. … считает себя проклятой; у нее больше нет крови; она обречена жить вечно, и, чтобы избавить ее от жизни, нужно отрезать ей руки и ноги. Она умоляет, чтобы ее разрезали на куски. Я мог бы добавить еще наблюдение из записки доктора Макарио [796], два наблюдения Мореля [797] и два других, сделанных Крафт-Эбингом [798].
У всех этих больных ипохондрический бред протекает в очень сходной форме: у них больше нет мозга, желудка, сердца, крови, души; порой они даже уверены, что у них вообще нет тела.
Некоторые воображают, что прогнили, что мозг у них размягчился. Таковы два больных (мужчины), которых я наблюдаю в настоящее время:
Один считает себя проклятым; он демон, антихрист, он будет вечно гореть в огне; у него
