Преобладающими становятся следующие характерные черты в социокультурном половом развитии военных: с одной стороны, асексуальные установки на половые отношения в армейской среде; с другой – стремление к разнообразию сексуального поведения военнослужащих; а также двойственность отношения военнослужащих к женщине.
В начале этого периода (конец XIX века – наши дни) «сфера регулирования проблем, связанных с жизнью семьи и половыми отношениями, явилась как бы полем боя, на котором схватились православная церковь, самодержавие и верхушка профессиональных групп в борьбе за установление основополагающих принципов…» в российской сексуальной культуре. Об этом пишет Л. Энгельштейн в крупнейшем историческом исследовании начального этапа освещаемого периода41.
У военнослужащих в России сфера взаимоотношения полов регулировалась к двадцатому веку следующим образом: непосредственно военными уставами, гражданским правом, уголовным, церковным и административным правом, – что приводило к дублированию и препятствовало применению нормативных установок на практике.При этом существовавшая пенитенциарная система не предпринимала больших усилий для регулирования полового поведения, а административная не преследовала половую распущенность.
В бытующей педагогике отсутствовало половое воспитание, церковь стала терять свое влияние. В результате с утратой традиционных ценностей (в области половой морали прежде всего) началось переформирование коллективной и индивидуальной морали, изменение сексуальной культуры. При этом консерваторы защищали религиозные основы семейной жизни и запрещали непрокреационные половые отношения в рамках семьи, а реформаторы добивались введения примата прав личности перед иерархическими приоритетами, равенства всех перед законом, изменения моральных норм сексуальной культуры.
Проект половой педагогики в это время был еще бесконечно далек от своего осуществления, поэтому по призыву популярного в то время французского ученого А. Фореля предлагалось помогать делу кто как может.
А. Форель писал: «…молодые люди, искренне стремящиеся к социальным реформам … по глубокому убеждению должны выступить делом и примером, устроением собственных половых отношений, осуждением старых нравов, противных истинной человеческой этике, и своим согласием с половой реформой – на борьбу с денежным браком, с общностью имущества в браке, с проституцией и т. п., и в защиту правильного подбора и воспитания»42.Этот призыв достиг военнослужащих. В воспитательной работе с ними требовалось «…произвести перемены к лучшему, усовершенствовать природу так, чтобы воспитываемый приобрел способность не только отличать дурное от хорошего, но и, уклоняясь от первого, постоянно приближаться к последнему – к тому, что обыкновенно… называется нравственной нормою»43.
В инструкции кадетским корпусам было записано: «… для возможного предупреждения ранневременного полового развития и порождаемых им порочных наклонностей необходимы: регулярные медицинские осмотры, строгая чистоплотность, соответственный пищевой режим, участный и бдительный надзор воспитателей, пользующихся полным доверием своих воспитанников, тщательное отражение в их жизни всех факторов, изнеживающих и растлевающих тело, в особенности же таких забав, кои способны возбуждать чувственность и развращать воображение, доброе влияние товарищей, устранение праздности, посильная душевная деятельность с живым к ней интересом, целесообразные физические упражнения, благородная идеализация помыслов, укрепление чувств благопристойности, стыдливости и нравственного самообладания, пастырское наставление и увещания, наконец, своевременное ознакомление юношей с главнейшими требованиями здоровой гигиены относительно вступившей в свои права половой жизни и в случае надобности соответственные диетические врачебные меры»44.
Началась борьба с так называемой половой распущенностью: мастурбацией, педерастией в закрытых военных учебных заведениях. Пребывание юнкеров в публичных домах и пивных в период увольнения в очередной отпуск стало считаться недостойным поведением и не поощрялось.
После появления специальной Врачебно-полицейской комиссии, домов спасения и милосердия в ряде военных корпусов были созданы специальные комитеты, которые осуществляли профилактику венерических заболеваний, ратовали за нравственные устои и активно боролись с венерическими заболеваниями и нетерпимыми в обществе и армии проституцией, рукоблудием, прелюбодеянием.
.В Москве, например, был учрежден отдельный комитет при корпусном штабе командующим гвардейским корпусом45
В 1908 году прошел первый съезд офицеров – воспитателей кадетских корпусов, где обсуждались доклады офицеров, священников, врачей, заинтересованных в формировании сексуальной культуры военнослужащих. На нем отмечались характерные факты из сексуальной культуры кадетов и юнкеров того времени: случаи педерастии, мастурбации, подросткового вуайеризма, проституции, гомосексуальных контактов.
Вот примеры, приводившиеся в выступлениях на съезде: «В одном из кадетских корпусов главари средней роты установили обычай подвергать младших товарищей периодическому циничному осмотру. Цинизм этих осмотров не знал пределов: один из главарей, например, обучил маленького кадета онанизму и заставлял его перед всеми предаваться этому пороку; на почве той деспотии товарищества, как это показало расследование в том же корпусе, выросли случаи педерастии»46.
О повышении уровня сексуальной культуры и половом воспитании солдат и офицеров речи не было, хотя в ряде работ по зарождающейся сексологии приводились многочисленные примеры из половой жизни военнослужащих, которые требовали к себе пристального внимания. А принимаемые меры касались в первую очередь кадетов и юнкеров, так как в подготовке будущих военных видели залог успешного выполнения ими своих функциональных обязанностей и служебного долга.
Исторические события в России, связанные с мировой войной и революциями, несколько отодвинули решение социально-нравственных проблем сексуальной культуры военнослужащих. Однако в двадцатые годы ситуация изменилась. Так, революционные события 1917 года в России привели к своеобразному «моральному вакууму», когда старая половая мораль, подходы к половой социализации были отвергнуты, а новые идеи и предложения еще не сформировались. Анализу этого периода посвящен ряд работ, среди которых выделяются исследования В. Роговкина, А. Харчева, Б. Яковлева47. Они отмечают, что в это время широкое распространение получила теория «стакана воды», дискуссии по половым проблемам и «12 половых заповедей революционного пролетариата».
Последние выглядели примерно так:
Не должно быть слишком раннего развития половой жизни в среде пролетариата.
Необходимо половое воздержание до брака, а брак – лишь в состоянии полной социальной и идеологической зрелости (т. е. 20—25 лет).
Половая связь – это лишь конечное завершение глубокой всесторонней симпатии и привязанности к объекту половой жизни.
Половой акт не должен слишком часто повторяться.
Половой акт должен быть лишь конечным звеном в цепи глубоких и сложных переживаний у любящих в данный момент.
Не надо часто менять половой объект. Поменьше полового разнообразия.
Любовь должна быть моногамной, моноандрической.
При всяком половом акте всегда надо помнить о возможности зарождения ребенка и вообще помнить о потомстве.
Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционной целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специального полового завоевания.
Не должно быть ревности.
Не должно быть половых извращений.
Класс в интересах революционной целесообразности имеет право вмешиваться в половую жизнь своих сочленов. Половое во всем должно подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая48.
В такой атмосфере были проведены социологические исследования проблем сексуальной жизни в воинских частях и подразделениях Красной Армии49. Они, по идее авторов, должны были подтвердить представление о том, что половая активность в те далекие годы была под стать революционному напору масс, и задачей дня становилась сублимация ее в дело строительства социализма. Но на вопрос анкеты: «Как отразилась революция на половом чувстве?» – были получены следующие ответы: у 42% опрошенных курсантов и красных командиров оно ослабело, у 54% не изменилось, и только у 4% – повысилось.
