В поверьях славян вила родится из дождя, озаренного солнцем, от капли росы, упавшей на осенний цветок. Из огня и влаги соткан и образ русалки.
Русалка — олицетворение влаги — живет в хрустальном чертоге, на дне реки, в глубоком омуте. Ее жилищем может быть также море, колодезь, озеро. «Русалки-берегини» строят себе замки в облаках, а «русалки-полудницы» бегают в поле, наполняют его водой, волнуют рожь, а порой насылают на нее бури и ливни. Ночью речная полубогиня выплывает на поверхность воды, подвижная и прозрачная, как создавшая ее влага. Она играет с волной, путает и рвет рыбацкие сети, разрушает плотины, затопляет поля. Усаживаясь на мельничном колесе, она вертится вместе с ним или расчесывает свои длинные, спадающие с колен волосы, и вода льется из них неиссякаемой струей. Гребень русалки сделан из рыбьей кости, а рыба в древности была символом влаги. Запасшись таким гребнем, русалка может жить в лесу, далеко от воды. Но чаще всего, выходя на берег, она взбирается на плакучую иву или березку и качается на ветвях, омываемых речной струей.
Русалка — воплощение огня, она пронизана светом. Ее волосы золотятся, глаза сверкают и горят. Она может обернуться белкой, которую считали зверьком Перуна. У балтийских славян русалии справляли в «Перундан» (день Перуна). «Русалка живет в неустанном движении, плещется в волнах, носится в рощах и полях, катается по росистым склонам гор, играет, поет, танцует и громким хохотом пугает путника во тьме ночи», — пишет А. А. Потебня в исследовании «О некоторых символах славянской поэзии».
«Игрищами» называют прибрежные луга, где «русалки водят хороводы». Все, что делает русалка, связано с ее основным призванием носительницы «живой воды», укрепляющей силы жизни. Русалке дана сила оживления: она плачет над мертвым, но ее слезы — живая вода, дарующая жизнь. Ее заботой загораются синие огни над могилами — то оживают души людей, спящих в земле.
Есть у славян и такое поверье, что предки их живут у колодцев, где «русалка-царица» хранит влагу бессмертия. Это поверье делает понятным превращение души человека в русалку: приобщаясь к источнику жизни, душа отождествляется с божеством, которое его олицетворяет, т. е. становится русалкой. Таким образом культ дарующей жизнь богини может соединяться с культом предков. Назначение русалки — хранить напиток бессмертия в раю и приносить его на землю.
Существуют поверья, что русалка выполняет эту волю богов посредством превращений. Так, русалка появляется в образе коня или кобылицы, иногда в образе птицы. Смысл этих превращений связан с существом древней русалки: в некоторых древних поверьях конь обозначал встречу огня и влаги и их совместное действие в природе: конь-молния, но такая молния, которая выбивает ключи из недр земных. Эти ключи — гремучие, они кипят и белеют пеной. «Ты кипи, кипи, колодезь, ты кипи, кипи, студеный, ключевою водою со серебряной пеной», — пелось в свадебной песне, записанной Н. А. Афанасьевым в Москве.
Конь — облако, рожденное росой, которую согрел огненный луч, упавший с неба. Соединение огня и влаги в образе коня делает понятным, почему молоко кобылицы в волшебных сказках получает силу живой воды и возвращает жизнь убитому герою.
Конь — носитель напитка бессмертия — близок к образу русалки, и это сделало возможным превращение полубогини в кобылку. Древний миф ожил в обряде, приуроченном к летним и зимним праздникам.
Мифическая русалка в представлениях древних славян объединялась с лебедем и кукушкой. Она могла обернуться птицей, причем в крылья превращалась ткань ее белых льняных покрывал. Прядение льна — любимое занятие русалок. Готовые полотна они расстилают на земле возле колодцев, у источников, моют их ключевой водой. Тот же образ водяной девы-птицы создал поверье, будто русалки живут на речном берегу в гнездах, свитых из соломы и перьев, а пальцы ног у них соединены перепонкой, как у гуся и лебедя.
Если южнославянские предания помнят о вилах, являющихся в образе белых лебедей, то русские сказки повествуют о лебедь-птице, красной девице, выплывающей из морской глубины. Птицы, обличье которых принимает русалка, появляются в древних мифах как носители света и живой воды или как стражи у источника огня и влаги. Весной лебедь приносит лучи солнца или золотые яблоки, полные чудесным соком, возвращающим молодость.
Огненно-водное естество русалки, ее участие в мистерии природы наделяют ее мудростью и вещим знанием: для нее нет неразгаданных загадок, ей ведома судьба девушки, доверившей свой русальный венок речной волне. Словно мудрая жрица в культе богов, русалка испытывает веру человека и карает его за безбожие. Согласно народному поверью, русалки похищают полотна у девушек, уснувших без молитвы. И в песне поется о том, как русалочка защекочивает, т. е. заговаривает, зачаровывает девчинку, ничего не знающую о религиозных тайнах.
Так обрывки былого культа русалки, долго не исчезавшие в народном быту, воскрешают древний образ богини — посредницы между богами и земной природой, мудрой и вещей жрицы в мистерии весны.
Стремясь разгадать «неразгадливую» загадку жизни, создал древний человек эту поэтическую грезу. В ней сказались и сила души, дерзнувшей коснуться тайны жизни, и бессилие понять эту тайну, первосущность мира и нас самих, живущих в нем. Именно так воспринял прекрасный образ русалки художник М. Врубель: «Царевна-лебедь» с очами, вопрошающе светящимися из бездонной глубины, в белом оперении, как память далекого тысячелетнего прошлого соединяет в себе религиозный помысел наших отцов и тоску о невозможности познания.
Древняя идея русалки не укладывается в однозначный образ. В облике русалки вновь оживает душа человека, похищенного темнотою ночи. Имя русалки может означать и весенний праздник, но праздник этот — отблеск славянских языческих русалий, где появлялась богиня-птица, прилетавшая из рая в блеске дождевых капель или в кружении молний и озаренных крылатых облаков.
Венки, которые заплетают девушки в последний четверг перед днем святой Троицы, — это качели для русалок. Символический смысл качального обряда будет понятным, если осветить его древней идеей русалки — жрицы в мистерии природы. Именно водной стихией — волной дается первообраз качания. С незапамятных времен известно изображение волнистых линий, украшавших древнюю керамику.
Стихия огня приняла в обряде образ венка — символа солнца. Так как живой огонь добывался в древности трением живых древесных веток, то и семицкий[128] венок сплетался из несрезанных веток березы. Качание венка указывало на солнце и огонь, погруженные в воды, — символ обновляемой, возрождающейся жизни.
В этом действе русалка являлась как богиня весны, разгонявшая холодный сон зимнего мира. Совершая мистерию природы, она призывала людей к участию в ней. В качальных играх участвовали не только русалки, но и люди. В христианской Руси качальные игры были приурочены к первым трем дням Пасхальной недели.[129]
Душа человека переживает «качание» как ускоренное движение жизни, как чувство победной силы от взлета в высоту и как чувство самозабвенного блаженства от стремительного падения. Быстрая смена ощущений и чувств, сливаясь с чувством бога в природе и с порывом к соединению с ним, вызывала переживание экстаза.[130] Поскольку экстатические чувства древних язычников подсказывались им жизнью природы, постольку их экстаз и должен был стать сопереживанием весны, весеннего безумства, сменяющего долгий зимний сон.
Религиозный смысл мифа о русалке делает несомненным символическое значение всех русалий как отражение в душе и действиях человека мистерии весны, т. е. мистерии жизни. Чем ярче светит солнце, тем пышнее цветет природа, чем больше ее творческие силы наполняют душу человека, тем больше душа, согласно поверьям древнего славянина, приобщается к таинственной жизни богов. Гомон, танцы, песни сопровождают обряды русалий, как отзвуки шумов и шорохов тающего снега, неудержимого бега вновь рожденных ручьев, ливней и гроз, весенней бури. Когда на празднике Купалы мистерия огня и влаги получала торжественное завершение, древние славяне в этом единении с природой получали дары сокровенной мудрости и находили опору для осознания своего единства с природой. Какие-то отголоски такого состояния проявляются и поныне в той беззаветности, с которой дети любят качаться весной на знакомых славянам с давних пор качелях.
3. СЛАВЯНСКИЕ ВЕРХОВНЫЕ БОЖЕСТВА
Перун, Хорс, Даждьбог, Стрибог, Волос, Сварог, Мокошь, Купала, Ярило, Коляда, Ладо, Чур… Как узнали мы эти имена славянских божеств?
Подобно другим народам, славяне передавали мифы о своих богах изустно от поколения к поколению. Человеческая память цепко удерживала мифологические сюжеты о них. С именами богов были связаны многие суеверия, обрядовые празднества и игры. Но постепенно одни из них (Перун, Волос, Сварог, Мокошь) забывались, другие приобретали новые имена, а поверья о таких языческих божествах, как Купала, Ярило, Коляда, просуществовали в русских селениях вплоть до XIX в. наряду с поверьями о домовых, леших и русалках. Имена Ладо, Чур, Навий (день) долго оставались в песнях, поговорках…
