В июле 1621 г. наступил последний акт трагедии Лонтора. Губернатор Сонк во главе большого отряда снова двинулся в горы. На этот раз его никто не встретил огнем. Позади укреплений в лагере повстанцев он обнаружил 1500 могил и множество непогребенных трупов. Все умерли от голода. Прочесывая леса Лонтора и других островов, голландцы еще некоторое время то там, то здесь наталкивались на небольшие группы укрывшихся банданцев. Почти никто не сдавался живым, многие бросались в пропасть. Впрочем, сдавшихся в плен голландцы убивали. Из 15 тыс. жителей архипелага только 300 смогли, ускользнув от голландских патрульных кораблей, добраться в лодках до Серама. Целый народ прекратил свое существование. Его земли были разделены между служащими голландской Компании. Рабы, купленные в разных частях Индонезии для работы на мускатных плантациях, стали предками нынешнего населения архипелага Банда [132, с. 196; 158, с. 229; 262, с. 88].
Общественное мнение Голландии было потрясено зверской расправой с банданцами. Голландия в это время была самой свободной страной Европы. Здесь находили укрытие преследуемые за свои убеждения, здесь огромными тиражами печатались памфлеты против тирании и насилия феодальных правительств во всех концах света, для голландской прессы практически не существовало понятие «цензура». Недавно закончилась национально-освободительная война, в которой голландский народ страшно пострадал от зверств испанских войск во главе с герцогом Альба. Аналогии с событиями этой войны были слишком очевидны для современников. Вернувшийся в Голландию сослуживец Куна Аэрт Гиселс писал: «Мы должны понять, что банданцы боролись за свободу своей страны точно так же, как мы в течение долгих лет отдавали наши жизни и средства в защиту свободы нашей страны. Им можно было бы оказать больше справедливости. Но этого не было сделано, ибо некоторые люди хотят, чтобы их имена запомнили до конца времен. Потомство, однако, осудит их, как были осуждены испанцы за их жестокость в Вест-Индии… Дела велись таким преступным путем, что кровь несчастного народа вопиет к небесам о возмездии…» [263, с. 141]. Под давлением общественного мнения даже Совет семнадцати вынужден был пожурить Куна и высказать пожелание, чтобы в дальнейшем он проводил свою политику более умеренными средствами [38, с. 211]. События на Банда, однако, стали эталоном поведения не только Голландии, но и других буржуазных государств — Англии, Франции, США — на Востоке. Свободы, завоеванные в метрополии, ни в коей мере не распространялись на колонии. С течением времени к этому привыкли, и дальнейшие «подвиги» колонизаторов уже не вызывали у них на родине такой острой реакции, как трагедия островов Банда.
Покончив с банданцами, Кун приступил к укреплению голландской власти на остальных островах Пряностей. Прибыв на Амбон, он приказал явиться сюда старейшинам всех мест, производящих гвоздику. Старейшины Амбона исполнили это требование, а старейшины Серама, помня о событиях на Банда, решили не искушать судьбу. Кун приказал амбонцам подписать с голландской Компанией новый договор, лишавший их последних остатков независимости, и уехал в Батавию, дав указание губернатору Амбона Герману ван Спеулту применить против «непокорного» Серама (в случае надобности) те же методы, что на островах Банда.
Южный Серам в это время был вассальным владением султана Тернате. От имени тернатского султана власть здесь осуществлял его наместник — Кимелаха Хидаят. Северный Серам занимали независимые общины. Серамцы, так же как и жители Амбона, издавна продавали гвоздику в обмен на продовольствие и ткани. Голландская политика истребления местного мореходства задевала Серам так же, как и остальные острова Пряностей. После прибытия на северо-восточный Серам нескольких сот спасшихся от истребления банданцев антиголландские настроения здесь достигли своего апогея. Население стало вооружаться. Антиголландское движение вскоре охватило и Южный Серам. Хидаят, внешне нейтральный, тайно поддерживал антиголландские акции. Для подавления серамцев ван Спеулт помимо голландских войск воспользовался и индонезийскими наемниками. Его карательную экспедицию на Серам сопровождало 30 местных судов (прау) с солдатами вспомогательного войска из амбонских христиан (впоследствии голландцы не раз использовали религиозную рознь народов Индонезии). Войска ван Спеулта в первую очередь напали на селение Лисалата на северном берегу Серама и полностью уничтожили его. Неподалеку был воздвигнут голландский форт, ставший опорным пунктом дальнейшей агрессии голландской Компании на Сераме. Затем голландский террор обрушился на другие местности Серама и прилегающих островов, жители которых были насильственно переселены на Амбон. Их гвоздичные плантации были разорены [242, с. 155].
На Молукки, где также сложилось крайне напряженное положение, Кун послал нового губернатора, ветерана голландской Компании Фредерика Хоутмана. Прежний губернатор Молукк Лам, по мнению Куна, не справлялся со своими обязанностями и вел слишком мягкотелую политику. Лам считал ошибочным полное изгнание местных купцов с Молукк. Он требовал также повысить чрезвычайно низкие закупочные цены голландской Компании, потому что в ответ на это тернатцы резко снизили производство гвоздики (ее выращивание теперь не окупалось). За подобный либерализм Лам был с позором отозван в Батавию. Фредерик Хоутман, опираясь на силу голландских фортов и флота, сразу повел на Молукках такую жесткую политику, что значительная часть тернатцев решила выселиться на остров Хальмахеру, где по крайней мере было много саговых пальм и не так остро стоял вопрос о пище. Постоянно патрулирующие Тернате голландские корабли, однако, пресекли эту попытку. Доведенный до крайности, султан Тернате был готов даже на сотрудничество со своим давним врагом — Испанией. Когда в мае 1623 г. испанцы высадили на Тернате значительные силы и построили здесь новое большое укрепление, султан заключил с ними перемирие [242, с. 156].
Установлению полного контроля голландской Компании над урожаем островов Пряностей помимо небольших испанских анклавов на Тидоре и Тернате мешало также существование английских факторий на Амбоне и Сераме, которое голландцы вынуждены были допустить в силу договора от 17 июля 1619 г. Едва эти фактории начали в 1621 г. функционировать, как Кун стал подыскивать предлог для их ликвидации. Первым таким предлогом стало слабое участие англичан в так называемом флоте обороны. После первого совместного набега на Филиппины в 1620 г. англичане еще только один раз, в 1621–1622 гг. участвовали вместе с голландцами в походе против Гоа, окончившемся неудачей. Когда Кун в апреле 1622 г. с большой эскадрой отправился из Батавии к берегам Китая, англичане дали ему в помощь только два корабля [113, с. 230; 115, с. 218].
Китай в это время был закрытой для европейцев страной. Торговля с Западом велась только через португальскую колонию Макао. Кроме того, каждый год значительный флот большегрузных джонок (на них иногда помещалось по нескольку сот человек команды и пассажиров) приходил из Китая в важнейшие порты Индонезии, Малайи и Сиама.
Кун стремился вырвать крайне доходную торговлю между Китаем и Юго-Восточной Азией из рук португальских и китайских мореходов. Первым шагом в выполнении этой программы стала попытка захватить Макао в июне 1622 г. Эта португальская крепость была сильно укреплена, и штурм, предпринятый союзниками 24 июня, был отбит с огромными для них потерями. После этого англичане потеряли интерес к дальнейшим авантюрам и ушли. Кун, скорее довольный, что избавился от этой символической помощи, оставив часть флота блокировать Макао, с остальными силами отправился на Пескадорские острова, принадлежавшие Китаю, и здесь, у селения Пеху, начал возводить крепость [242, с. 219].
Губернатор Амоя заявил Куну энергичный протест, требуя немедленно покинуть Пескадоры. Кун не стал дожидаться, пока китайцы соберут силы, чтобы его изгнать, и напал на Китай первым. Восемь голландских кораблей были посланы, чтобы жечь прибрежные селения Южного Китая и уничтожать все встречные китайские суда. Губернатором Пескадорских островов был назначен Мартин Сонк, отличившийся при истреблении банданцев. Только в августе 1624 г. губернатор Амоя сумел стянуть к Пескадорам значительный флот—118 судов с экипажем 10 тыс. человек. Последовали переговоры, в ходе которых голландцы согласились снести свой форт и уйти с Пескадорских островов. Камни и прочие строительные материалы после разборки форта они тут же перевезли на Тайвань, где соорудили из них новую крепость — форт Зеландия. Голландский контроль над Тайванем держался до 1661 г. Голландская Объединенная Ост-Индская компания, опираясь на эту базу, заставляла китайские суда плавать главным образом на Тайвань или в Батавию, но открыть порты материкового Китая для голландских кораблей ей так и не удалось [242, с. 221–224]. Между тем в Индонезии подошел к концу краткий период англо-голландского сотрудничества. 2 февраля 1623 г. Кун выехал в Голландию. Во время его четырехлетнего отсутствия обязанности генерал-губернатора выполнял его ставленник, бывший генеральный директор торговли Питер де Карпантье, во всем продолжавший политику Куна. Возможно, еще до отъезда Куна они сумели наметить с Германом ван Спеултом, губернатором Амбона, план, как покончить с английской проблемой.
