Таким образом, речь шла о том, чтобы сохранять статус-кво, и фактически этим ограничивалась функция царской власти; но это была трудная задача, требующая позитивных мер, таких как развитие орошения, снижение голода и, главным образом, контроль над экономической деятельностью государства. Если правитель слишком явно нарушал религиозный обычай, он подвергался осуждению брахманов и других каст. Многочисленные нравоучительные сказания о легендарном Вене показывают, к чему могло привести такое поведение. Правитель Вена слишком возгордился своим божественным величием и запретил все жертвы за исключением тех, которые совершались в его честь, и нарушил социальный порядок, поощряя браки между кастами. Мудрецы (риши) предостерегли его, но Вена не прислушался к ним. В конце концов мудрецы, потеряв терпение, напали на него и убили с помощью священной травы — куши, которая в их руках чудесным образом превратилась в копья. Эта история, изложенная в нескольких источниках, должна была служить постоянным предостережением для любого царя, который пытался нарушить священный закон. Несомненно, некоторые решительно настроенные правители оставались безнаказанными, но моральное оправдание мятежа против нечестивого правителя должно было выступать сдерживающим фактором и в какой-то мере ограничивать их самодержавие. Зачастую интриги брахманов приводили к падению мощных династий, таких как Нанды, Маурьи или Шунги. «Махабхарата» определенно одобряет мятеж против деспотичного или не справившегося со своей ролью защитника монарха и заявляет, что в подобном правителе нет ничего царского и что он заслуживает того, чтобы быть убитым как бешеная собака.
Царская власть вынуждена была считаться не только с властью брахманов и священного закона. Во всех политических трактатах правителю рекомендуется слушать министров, которым, в свою очередь, надлежит быть твердыми в своем мнении, и не один правитель был свергнут с престола в результате интриг своих советников. Еще одним фактором — и немалым, — ограничивающим самодержавную власть, являлось общественное мнение. Власть раджи в ведийскую эпоху была ограничена народными и с участием народа собраниями, и, хотя они были упразднены впоследствии, правителю рекомендовалось принимать в расчет чувства народа и никогда не пренебрегать ими. «Джатака», сборник сказок буддийского толка, не имеющих, разумеется, исторического содержания, но отражающих положение и обычаи северной Индии за несколько веков до нашей эры, изобилует примерами о свергнутых возмущенным народом правителях. И легендарный Рама, ставший образцом для индусских правителей, изгоняет свою любимую супругу Ситу, хотя убежден в ее невиновности, но боится проявить слабость перед своими подданными, которые опасаются, что ее присутствие во дворце принесет несчастье нации. В самом конце нашего периода великий правитель Виджаянагара Кришна Дева Райя (1509–1529) отменил налог на брак, потому что он вызывал недовольство в массах. Простонародье индийских городов было опасно взбудоражено, и правитель, который сильно задевал общественное мнение, очень рисковал.
Между тем были и те, кто восхвалял безусловное повиновение правителю, и «Махабхарата», повторяя, что позволено восстать против недостойного принца, заявляет при этом, что правитель, какой бы он ни был, всегда лучше анархии. Царь играл роль защитника общества, он должен был не только обеспечивать защиту своего государства от любого внешнего нападения, но также гарантировать безопасность жизни своих подданных, сохранность собственности и традиционных обычаев перед лицом внутреннего врага. Идеальный правитель должен был быть энергичным и думать только о счастье своих подданных. Ашока был не единственным правителем Индии, который провозгласил, что все подданные — его дети, и прославился своей неутомимой деятельностью. И «Артхашастра» хотя и оправдывает любые средства для достижения и удержания власти, но, провозглашая обязанности правителя, демонстрирует широту взглядов, крайне редкую для древних цивилизаций.
Во всех источниках от царя требуется быть прилежным в совершении правосудия и всегда доступным для своего народа. Многие правители почти постоянно находились в разъездах, рассматривая жалобы местных жителей и наказывая упрямых вассалов. Начиная с эпохи Ашоки многие надписи, выбитые на камне или меди, свидетельствуют о щедрости, которую набожные цари проявляли по отношению к брахманам и религиозным институтам.
Наконец, монархи должны были покровительствовать искусствам, письменности и культуре. Как и большинство людей высших классов, они были высокообразованны и получали наслаждение, слушая пение и стихи придворных поэтов. Некоторые даже сами были талантливыми авторами, и сохранилось много произведений, приписанных им.
В принципе семья монарха должна была принадлежать к касте воинов, или кшатриев, но в действительности так было не всегда. Шунга, Канва и некоторые другие индийские династии происходили из касты брахманов; согласно Сюань Цзяну, Харша принадлежал семье вайшьев, или купцов, в то время как Нанды и, возможно, даже Маурьи происходили из презираемой касты шудр. На практике преобладал принцип: «Тот, кто царствует, — кшатрия», и в итоге несколько поколений царских семей низкого происхождения были просто причислены к касте воинов.
Царская власть была прерогативой мужчин, но в средневековую эпоху в маленьких государствах Ориссы женщины время от времени занимали трон после смерти своего отца-правителя. Женщины становились регентшами при своих малолетних сыновьях, как, например, Дидда и Прабхавати Гупта, и принцессы обладали иногда большой политической властью. Так, Раджьяшри, вдова Грахавармана, последнего царя династии Маукхари в Каньякубдже, постоянно находилась рядом со своим братом Харшей и принимала участие в заседаниях совета.
Наследование велось по праву первородства, но были и многочисленные исключения, так как религиозные предписания запрещали больному, увечному или слабохарактерному наследнику занимать трон. Принц, признанный морально недостойным, также мог быть лишен права наследовать трон. «Порочный сын, даже если он единственный, не поднимется никогда на трон» — написано в «Артхашастре». Иногда монархи назначали себе преемника в обход своего старшего сына, если считали, что он совершил недостойный поступок. Так, Самудрагупта был выбран своим отцом среди других претендентов в ходе большого дарбара — королевского приема; позже старый монарх снял с себя сан. Известны аналогичные примеры. Отсутствие четкого правила в вопросе наследования было причиной династической борьбы и, несомненно, способствовало ослаблению власти.
Наследник трона (ювараджа) часто привлекался своим отцом к управлению государством. Этот обычай был очень распространен, особенно у захватчиков северо-запада и у Чолов.
Саки и Паллавы часто выбивали на аверсе своих монет имя царствующего правителя, а имя наследника — на реверсе.
Наследник мог получить власть раньше, если пожилой монарх добровольно отрекался от трона, что было теоретически обосновано и закреплено традицией. Такая практика имела место во все эпохи и почти на всей территории Индии. Иногда за отречением следовало религиозное самоубийство. Некоторые правители, самый знаменитый из которых Чандрагупта Маурья, под влиянием джайнизма отказывались от трона и доводили себя голоданием до смерти. Другие топились в священной реке, как Сомешвара I Чалукья (1042–1068). В некоторых княжествах Кералы ритуальное самоубийство царей приняло даже регулярный характер.
В некоторых случаях применялись другие способы наследования. Так, законный наследник трона удджайнских сатрапов был не сыном царя, а младшим братом, и, только когда все братья умерли, старший сын старшего брата унаследовал трон. По некоторым данным, эта система была известна в других государствах Индии и почти регулярно применялась на Цейлоне. Она преобладала в Китае во времена династии Шань (1500–1100 гг. до н. э.) и была принята также у большинства племен Центральной Азии и в Восточной Африке.
В первое время существования государства Чера в Керале наследование шло только по мужской линии, но к XII в. была установлена традиция, согласно которой наследником трона был не сын правителя, а сын его старшей сестры. Эта система, названная марумаккаттаям, действовала в Кочине и в Траванкоре до недавней эпохи. Возможно, она применялась в Керале в древности, затем была отменена и снова возобновлена несколькими веками позже. Существуют и другие указания на наследование по женской линии в Древней Индии, а именно: очень частое использование матронимии в царской титулатуре, хотя ни в одном сколько-нибудь значимом государстве эта практика не была регулярной.
