Итак, цитата:
«…современная политика — это во многом вопрос эффектной подачи и «упаковки» товара, то бишь политических фигур. Если «товар» упакован привлекательно, то есть вызывает интерес и симпатии, то рыцарство — «упаковка» как нельзя более привлекательная. Оно способно предложить красочные ритуалы, праздничную обрядовость и пышность миру, который все более и более лишается причастности к подобным зрелищам и все сильнее скучает по ним. Рыцарство дает чувство преемственности, традиции секулярному миру, отрезанному от древних корней и ощущающему свою беспочвенность (добавим к этому — «богооставленность». — В.А.). Оно способно предложить ощущение величия людям, которым с малых лет вдалбливают в головы чувство собственной ничтожности и мизерности. Для людей, восстающих против навязанной им беспомощности, одиночества и изоляции, рыцарство обещает и реально дает причастность к некоему общему делу, единой братской идее, уходящей корнями в прошлое. Оно позволяет многим людям испытывать свойственное им тайное чувство причастности к некоей тайной «элите», пусть даже не являющейся особенно престижной в современном мире. Рыцарство может предложить иерархию ценностей, которая не является банальной и пресной, а зиждется на некоем ином, тоже традиционном, основании — основании, которое служит отражением некоего Божественного замысла или плана. Оно может предложить ритуализованный и потому имеющий особую санкцию свыше канал выражения разнообразных эмоций. Таким образом, рыцарство может являть собой воплощение принципа сплоченности, хранилища устоев веры и смысла бытия. В определенных условиях оно может стать аналогом веры, а его деятельность — эквивалентом смысла бытия. Громадный потенциал возрождения рыцарства наглядно продемонстрировала в годы Второй мировой войны Япония, где самурайский кодекс чести — «бусидо» — ставший основополагающим принципом всей культуры Страны восходящего солнца, достиг своей кульминации в явлении, которое на взгляд Запада кажется проявлением самого дикого фанатизма, — явлении камикадзе».
Добавим к сказанному, что весьма сходным явлением представляются действия какого-нибудь массового убийцы вроде Андерса Беринга Брейвика (не только вообразившего себя «рыцарем-тамплиером», но и реально состоявшего в масонской ложе) или самоубийственные акции современных исламистов, чьи «шахиды — мученики за веру» из рядов «Братьев-мусульман», «Хезболлы», «Аль-Каиды» и всевозможных «джамаатов», и «фидаины» — аналог японских камикадзе — черпают силы, вдохновляющие их на самоубийственные террористические акты, в традициях, уходящих своими корнями в эпоху тайных орденов мусульманского Востока.
Выступят порождения драконов Аравийских на многих колесницах и с быстротою ветра понесутся по земле, так что наведут страх и трепет на всех, которые услышат о них.
5-я
книга Ездры, 15. 29.С выходом на историческую арену пророка новой религии, ислама — это слово в переводе с арабского означает «покорность» (Богу) — Магомета, или, точнее, Мухаммеда (буквально: «Достохвального»; так был прозван своими арабскими последователями житель города Мекки Абу аль-Касим бен Абдалла ибн Абд аль-Муталлиб ибн Хашим из древнего корейшитского рода Хашимитов, или, по-старому, Гашимитов), изменились весь ход истории и весь облик Востока — колыбели христианства.
Ислам как бы наложился на все предшествовавшие ему древние культуры и народности Востока и, после утверждения своего господства над ними, дал им новый Закон, изложенный в Коране, — священной книге, продиктованной от имени самого Аллаха (Бога) Мухаммеду архангелом Джебраилом (аналогом архангела Гавриила христиан).
В 622 году от P. X. произошло бегство (арабск.: «хиджра») Мухаммеда из его родного города Мекки (где ему грозила кара за проповедь нового учения) в город Медину (Ятриб), соперничавший с Меккой («нет пророка в своем отечестве»). А к моменту кончины пророка Мухаммеда в 632 году от P. X. (или к 10 году хиджры, по новому мусульманскому летоисчислению) он уже был повелителем всего Аравийского полуострова. Его воины, одержимые, как исповедники всякой новой веры, религиозным пылом неофитов, устремили свои взоры на Запад, намереваясь нести на остриях мечей учение своего пророка и туда. Халиф (преемник, наместник пророка) Омар, друг и советник Мухаммеда, в 638 году от P. X. (или в 16 году хиджры) завоевал Святой Град Иерусалим — духовный центр всего Христианского мира.
По авторитетному мнению Л. Н. Гумилева, мусульманская религия представляет собой, в сущности, вариант раннего, до-соборного христианства, почерпнутого Мухаммедом из разговоров с караванщиками и купцами, приходившими в торговые города Аравии, и в том числе в его родную Мекку, из богатых метрополий Восточной Римской (Ромейской, или Византийской) империи — Пальмиры, Антиохии и Иерусалима. То христианство, которое они проповедовали, было особой христианской ересью — савеллианством, или учением Павла Самосатского (проповедью строгого единобожия, согласно которому Иисус был человеком, пророком, но не Богом Сыном, единосущным Богу Отцу), и модализмом (учением о проявлении единого Бога в разных лицах — в отличие от утвержденного Никейским Вселенским собором христианской церкви учения о нераздельной и неслиянной Божественной Троице). Это лжеучение было отвергнуто еще Никейским собором, но сохранилось и после Никейского собора в Сирии и Аравии. Приняв христианскую ересь за подлинное христианство, Мухаммед и вообразил себя проповедником истинной веры в Бога Ибрагима (Авраама), Исхака (Исаака) и Якуба (Иакова), якобы искаженной как современными ему талмудистами-иудеями, так и христианами господствующей у ромеев-византийцев Православной церкви (в ту эпоху православную веру исповедовали христиане не только Востока, но и Запада; разделение христианской церкви на римско-католическую и грекокафолическую, или православную, произошло лишь в 1054 году, да и после этого официального акта взаимного отлучения от церкви папы римского и патриарха Константинопольского еще долго носило формальный характер).
Говоря об исламе как религии и об изначально присущем этой религии стремлении к экспансии, необходимо учитывать следующее обстоятельство.
С точки зрения ислама весь обитаемый мир подразделяется на три «области»:
1) «Дар-уль-Исхам»;
2) «Дар-уль-Харб»;
3) «Дар-уль-Сульф».
Это три «области» обитаемого мира (именуемого древними греками «ойкуменой», а римлянами — «экуменой» или «кругом земным», «орбис террарум»), модель которых определяет три «подобласти», особый правовой, морально-нравственный и гуманитарный режим действий.
«Дар-уль-Исхам» — это область, в которой проживает мусульманская община («умма»). В этой области все устроено в соответствии с Божественными установлениями («волей Аллаха»).
«Дар-уль-Харб» — это область, в которой мусульмане живут под властью немусульман («кяфиров» или «гяуров», то есть «неверных»). Там (выражаясь современным языком) «не действует обычное международное гуманитарное право». Война в этой области ведется по особым законам. Пленных не берут. Дозволено брать в заложники женщин, детей и стариков и торговать ими.
«Дар-уль-Сульф» — область, в которой (пока) нет мусульман. В отношении этой области следует в течение десяти лет соблюдать перемирие, после чего необходимо рассмотреть, что делать с данной территорией, как ее захватить и освоить.
В эпоху, предшествовавшую началу периода Крестовых походов, христианская Европа (Западная, Южная и Восточная) стояла перед крайне опасной перспективой постепенного освоения и захвата мусульманскими завоевателями.
К 700 году от Рождества Христова вся восточно-римская (византийская) Африка оказалась под властью арабов-мусульман. Через 11 лет охваченные воинственным пылом арабы и обращенные в ислам берберы («мавры») захватили обширные территории в Испании, а в 20-е годы того же VIII столетия мировая мусульманская держава (Арабский халифат) уже простиралась от Пиренеев и Луары до Индии и Китая.
В 732 году франкскому полководцу Карлу Мартеллу с величайшим напряжением сил удалось нанести поражение войску арабского правителя (вали) Испании Абд-ар-Рахману и таким образом остановить дальнейшее продвижение магометан в христианскую Западную Европу. Память об этом поражении настолько врезалась в сознание мусульман (хотя они еще много десятилетий продолжали нападать и наводить страх на Европу), что с тех пор они традиционно именовали всех своих западноевропейских противников «франками». Почти одновременно — в 751 году — войско арабского полководца Зияда ибн Салиха при поддержке тюркского племени карлу-ков (принявших ислам) разгромило в битве при Таласе армию китайской империи Тан, положив конец претензиям китайцев на Среднюю Азию, ставшую мусульманским регионом (хотя и не сразу).
